Дом: основной инстинкт?

Четверг, 9 июля

Я слышала, как Майк встал рано утром, а потом упаковывал свои рубашки в маленькую дорожную сумку. «Сейчас он поднимется и поцелует меня на прощание», — думала я, лежа с закрытыми глазами. Это он должен извиняться за вчерашнее. Я слышала, как он принес Тома в нашу комнату и положил рядом со мной. Я открыла глаза и протянула руку (я даже собиралась извиниться), но Майка уже не было в комнате. Было тихо. Потом хлопнула входная дверь. Он ушел.

Агент по продаже недвижимости позвонил мне на работу. Та пара была готова заплатить за наш дом немного больше. Естественно, агент отметил, что это их предел и мы можем потерять этих покупателей, если не согласимся сейчас. Похоже, что мы основательно надоели агенту, и он хочет побыстрее решить это дело. Сначала я хотела дозвониться до Майка, который был в Лондоне на конференции, но потом передумала. Могу я сама хотя бы один раз в жизни принять решение? Я пошла в туалет и посидела там несколько минут. От этого решения зависело наше будущее. Могу себе представить, как рассердится Майк, когда узнает, что я согласилась на эту цену. Но почему всегда он принимает решения? Я вернулась в свой кабинет, набрала воздуха в легкие и позвонила покупателям.

— Мы согласны. Нас устраивает эта цена, — сказала я.

Дрожащими руками я положила трубку. Что скажет Майк?

Пятница, 10 июля

Майк возвестил о своем возвращении, громко швырнув дорожную сумку на пол. Ребекка тут же оторвалась от телевизора и побежала встречать его в прихожей.

— Папа, папочка! — закричала она. — Ты привез мне подарок?

Я стояла рядом, держа на руках Тома. Мое сердце громко стучало. Майк ни разу мне не позвонил за прошедшие два дня. Я даже не знала, где он ночевал. Впервые за годы совместной жизни он не сообщил мне, где был. Какой он мелочный! Неужели мои слова перечеркнули все хорошее в нашей жизни? Он открыл сумку и достал оттуда принцессу Барби. Ребекка завизжала от радости. Она так давно хотела эту игрушку. Дочка просто с ума сходит от этих розовых пластмассовых кукол.

— Смотри, смотри, что мне папа привез! — визжала она чуть не плача.

Майк взял на руки Тома, сказав:

— Смотри, что у меня есть.

Я наклонилась и погладила Плюха. Я чуть не разревелась, пока смотрела, как Том, повизгивая, разворачивает свой подарок. Я так хотела, чтобы Майк обнял меня. Какая же я дура! Сначала наорала на него, а потом чуть с ума не сошла, когда услышала, как он открывает дверь.

— Смотри, мама! Папа привез Тому Супермена! — радовалась Ребекка.

Замечательно. Нужно было пойти дальше и купить ему пистолет.

— А что ты привез маме? — спросила Ребекка.

Я заставила себя поднять глаза. Майк держал на руках Тома и улыбаясь смотрел, как тот запускает Супермена. Он сделал вид, что не слышал вопроса. Черт возьми, до чего же он хорош в этом темном костюме с красным шелковым галстуком! У меня сердце екнуло при мысли о том, чем он мог заниматься, пока отсутствовал. Стало ужасно противно. Где он ночевал? Почему его так долго не было? Я не могла его об этом спросить, потому что мы не разговаривали. Но и неведение просто невыносимо. Он нарочно уделял все внимание детям и так открыто показывал им свою любовь, что мне становилось больно. Майк ведет себя, как ребенок. Он не хочет забыть нашего последнего скандала. Обычно после ссоры муж приходил домой с цветами или заказывал столик в нашем любимом ресторане. На этот раз ничего подобного не произошло. Похоже, мы встали на тропу войны. Ну и ладно. Если ему так хочется, пусть будет так. В конце концов, я смогу защитить диссертацию на тему «Как жить с мужчиной в состоянии войны».

Майк уложил детей спать. Я ушла готовить запеканку. Соленые слезы катились в бульон. Мы поужинали у телевизора. Никто из нас не произнес ни слова. Бутылка вина, которую я купила, чтобы отметить примирение, так и осталась стоять на кухне непочатой.

Суббота, 11 июля

Сегодня рано утром, пока мы с Томом плескались в ванной, зазвонил телефон. Я поняла, с кем разговаривает Майк, и обмерла от ужаса.

— Что вам сказала моя жена? Я вам перезвоню через пару минут.

Он поднялся наверх и открыл дверь ванной. Я сидела как ни в чем не бывало и старалась выглядеть спокойной. Очень нелегко сохранять спокойствие, когда на твоем животе барахтаются два маленьких пингвина в красных шапочках.

— Почему ты не сказала мне, что согласилась продать дом на условиях, предложенных покупателями? — спросил Майк, стараясь не смотреть на мою грудь, которая торчала из воды как горбы лох-несского чудовища.

— Ты меня даже не спрашивал об этом, — сказала я, набравшись смелости.

— Мы могли бы заставить их еще поднять цену.

— Послушай, — начала я и привстала, чтобы достать полотенце. Вода в ванне всколыхнулась, и Том выскочил на поверхность, как пробка. — Это всего лишь на пять тысяч меньше, чем мы просили. Теперь мы можем заняться покупкой усадьбы.

— По-моему, мы не можем ее себе позволить, — сказал Майк.

Вытащив ногой пробку, я достала из воды сопротивляющегося скользкого Тома и встала. Майк тут же выскочил из комнаты. Ему явно было не справиться с собой при виде моего обнаженного тела. Во мне все кипело. Наше будущее в его руках, и он этим пользуется. Он прекрасно знает, что я очень заинтересована в покупке усадьбы и мне будет невыносимо трудно пережить ее потерю.

— Мы же уже все решили, — говорила я из-за двери. — Мы решили, что вполне можем ее купить. Что на тебя нашло? Ведь ты был не меньше меня заинтересован в покупке усадьбы.

Майк ничего не ответил. Я слышала, как он пошел вниз. Но он не стал звонить агенту и говорить, что мы передумали и не согласны с предложенной ценой. Ага! Моя взяла. Одной проблемой меньше. Но, интересно, как мы купим усадьбу? Мы ведь даже не разговариваем друг с другом. Я могу к этому привыкнуть. Как ни странно, так даже спокойнее. Утром работа, вечером дети. Не надо о нем думать. Рано или поздно мы помиримся, а пока я получаю удовольствие оттого, что мне не нужно о нем заботиться. Я уже неделю не глажу ему рубашки. Скоро выглаженные у него закончатся. А если он со мной не разговаривает, он даже не сможет попросить меня погладить. Правильно я рассуждаю?

Вторник, 21 июля

Ничего не слышно про курсы для руководителей. Я думаю, Ник передумал, и не хочу ему об этом напоминать, потому что я посмотрела фильм «Она будет одета в розовую пижаму» и теперь пытаюсь представить, как я стану спускаться по веревке в ночной сорочке. Также с трудом представляю, как буду бегать по холмам с компасом в руках, обутая в огромные ботинки. Я даже не знаю, где север, где юг. Не все ли равно? Стороны света никогда не укладывались в моей голове. К тому же, я и жизнь в палатке — вещи несовместимые. Меня вовсе не радует мысль о том, что можно спать в застегнутом спальном мешке, в то время как всякие ползучие твари пытаются залезть тебе в нос. Я уже слишком старая для походной жизни, так же как и для занятий сексом на полу. Предпочитаю матрасы. Меня вовсе не радует перспектива встречи с другими руководителями среднего звена Би-би-си и задания вроде перехода ручья вброд. Мне кажется, подобные курсы — это просто повод напиться и с кем-нибудь переспать. Спасибо, проблем с мужчинами мне и так хватает.

На прошлой неделе я рассказала Джилл о нашей ссоре с Майком. Мы долго шутили и смеялись по этому поводу. Мне даже полегчало. Мы решили организовать женскую коммуну. Мы сбежим от наших мужей под покровом темноты, и с этого дня им придется заботиться о детях самим. Потом мы распродадим все наше имущество и купим себе марли на платья. На лицах нарисуем загадочные рунические знаки, вставим в уши длинные сережки, которые будут позвякивать на ветру, возьмем себе какие-нибудь имена типа Энигма и Нептуна и будем жить с вольными художниками у моря. Будем вставать на рассвете, танцевать красивые неземные танцы вместе с пробуждающейся природой и целовать ветви деревьев. Нам больше никогда не придется разбирать по парам мужские носки.