Школа Авалон

— В любом случае, — ответила я, надеясь, что ни он, ни я не думаем в данный момент одинаково: мистер Мортон делится своими вымыслами о возрождении короля Артура, — это не твое дело.

— А вот и неправда, — сказал Марко. — Отойди. Сейчас же. Или мне придется тебя оттолкнуть.

— Если вы хотя бы дотронетесь до этой девочки, Марко Кемпбелл, — угрожающе произнесла миссис Клоппер, — то сильно пожалеете об этом. Вы знаете, вам нельзя здесь находиться.

Видимо, Марко надоело слушать одно и то же, и он просто отбросил меня в сторону, словно занавеску для душа.

Я упала на диван. Больно не было.

Миссис Клоппер закричала и бросилась ко мне. Уилл, увидев, что происходит, ринулся к двери, распахнул ее и крикнул:

— Марко! Что ты здесь делаешь?

— Забавно, — холодно произнес Марко, — но я хотел задать тебе тот же вопрос.

Он вошел в конференц-зал и хлопнул дверыо так, что содрогнулась вся комната.

— Дорогая, — воскликнула миссис Клоппер, пытаясь поднять меня с дивана, — тебе больно?

— Со мной все в порядке, — торопливо ответила я. Теперь я не только не слышала, но и не видела, что происходит за стеклом, она загораживала мне обзор. Изогнувшись так, чтобы заглянуть через массивное плечо миссис Клоппер, я заметила, что мистер Мортон пытается успокоить возбужденного Марко. Миссис Вагнер прекратила плакать и тоже что-то сказала Марко, и это ему очень не понравилось. Он, не отрываясь, смотрел на Уилла, на лице которого отражались самые противоречивые чувства: ярость, неверие и наконец раздражение, которое вызвали у него слова Марко.

Эти слова мы с миссис Клоппер тоже услышали, несмотря на толстое стекло:

— Я не верю!

И тут в комнату ворвались полицейские. Миссис Клоппер, прикрывая меня своим телом, дрожащим пальцем указала на Марко.

— Вот он! Он напал на бедную девочку! Он нарушил постановление суда и вошел на территорию школы!

Один из полицейских достал из-за пояса резиновую дубинку и сказал напарнику:

— Я знаю этого парня. Попроси, чтобы прислали подкрепление.

Напарник взял в руки рацию, а первый полицейский открыл дверь в конференц-зал.

Марко, стоя к нам спиной и не видя полицейских, совершенно отчетливо и громко крикнул:

— Ты не его мать! Скажи ему! Скажи ему, что это неправда!

Миссис Вагнер, прижав руки к груди, прошептала:

— Я не могу, дорогой, потому что это правда. Прости. Но это действительно так.

Ее перебил полицейский:

— Мне не хотелось бы вам мешать, но к нам поступила жалоба…

Он так и не закончил. Марко быстро обернулся и, осознав, какая опасность ему грозит, совершил такой прыжок, что спортсменка Стейси позеленела бы от зависти. Он взлетел на стол напротив единственного в этой комнате окна… стулом разбил стекло на миллионы осколков и выскочил на улицу.

Глава 23

Поверните здесь, — сказала я полицейскому, который подвез меня до дома.

Он свернул на длинную подъездную дорожку, ведущую к нашему крыльцу. Фары полицейской машины высветили оленя, пасущегося у дороги. Наступал вечер, небо было затянуто сплошными серыми облаками. Они неслись очень быстро, словно легкий дымок, развеваемый морским бризом. То, что я приняла за стрельбу, оказалось громом. Сегодня на стрельбище занятий не проводилось.

Надвигалась буря.

— Свет выключен, — заметил офицер, глядя на мой дом. — Твоих родителей нет дома?

— Нет, — ответила я. Порывы ветра пригибали деревья к земле. — Они уехали в Вашингтон, у них там ужин.

— Хочешь, я войду в дом с тобой? — спросил офицер Дженкинс.

— Нет, — ответила я. — Я справлюсь сама. Все в порядке.

Эту фразу я повторяла как попугай всю вторую половину дня: с момента, когда приехала полиция, и до того, как они закончили меня допрашивать и согласились отпустить домой. Пришлось попросить их подвезти, ведь ехать мне было не на чем. Мистер Мортон благородно предложил свои услуги в качестве водителя расстроенной миссис Вагнер, Уилл выпрыгнул из того же окна, что и Марко, и скрылся. А я и миссис Клоппер остались, чтобы рассказать о случившемся, — больше было некому.

— Знаете, я не люблю сплетничать о студентах, — поведала миссис Клоппер офицеру Джен— кинсу, когда нас попросили дать объяснения, — но раз вы спрашиваете… Если я не ошибаюсь, мачеха Уилла Вагнера на самом деле является его настоящей матерью. Ни он сам, ни его… теперь уже кровный брат Марко этого не знали.

Полицейский вопросительно посмотрел в мою сторону. Я пожала плечами и сказала:

— Да. Я тоже так поняла.

Единственное, чего я не могла понять, почему мистер Мортон вернулся? Неужели из-за моей обвинительной речи?

Каким образом ему удалось заставить миссис Вагнер признаться, что она мама Уилла, а не мачеха?

— Как только войдешь в дом, возьми фонарик, — сказал офицер Дженкинс, — чтобы не пришлось искать его в темноте, если отключат электричество. Во время бурь у нас это часто случается.

— Спасибо, — поблагодарила я полицейского.

— И не беспокойся насчет Кемпбелла, — проговорил он сильным, уверенным голосом, — он вряд ли здесь покажется.

Я снова поблагодарила его. И не стала упоминать, что появление Кемпбелла в моем доме беспокоит меня меньше всего.

Я вылезла из машины и побежала к крыльцу, на ходу роясь в сумке в поисках ключа. Офицер Дженкинс подождал, пока я открою дверь, и только потом уехал, оставив меня в одиночестве в огромном темном доме среди бушующей бури и надвигающейся битвы сил Света и Тьмы за судьбу давно умершего короля.

Вот так-то!

Я включила везде свет и сразу же направилась в кладовку, где старый профессор, сдавший нам дом, хранил ящик с надписью: «Аварийный набор». Открыв крышку, я взяла фонарик и свечи, пошла на кухню и включила телевизор.

В местных новостях объявили штормовое предупреждение для округа Анны Арундель. Там сообщалось об опасности молний и сильном ветре, сопровождаемом проливным дождем и даже градом.

Отлично.

На холодильнике была записка: «Привет, солнышко. Я оставила в холодильнике жареные ребрышки. Разогрей их в микроволновке. Мы вернемся домой к одиннадцати. Если тебе что-нибудь понадобится, позвони. Мама».

Я открыла холодильник и посмотрела на ребрышки. Смотрела на них и не видела. Перед глазами стояло лицо Марко, с яростью слушающего убийственное признание матери, Уилл, выпрыгивающий в окно за братом.

Ладно, пусть это окно было на первом этаже. И мы все видели, как оба, целые и невредимые, побежали к студенческой парковке.

Я почему-то посмотрела на мистера Мортона — его лицо исказилось от страха. Каким бы сумасшедшим он ни казался, он боялся за Уилла.

И его страх был заразителен.

Я закрыла холодильник. Какая глупость. Не могу оставаться здесь и ничего не делать, когда Уилл неизвестно где пытается разобраться с парнем, у которого явно поехала крыша из-за того, что он узнал о давней неверности матери.

Я глубоко вздохнула и подняла трубку телефона.

— Ничего не случится, — сказала я Тигре, вылизывавшей себя на полу посреди кухни.

Я набрала номер мобильного Уилла.

Механический голос сообщил, что линия перегружена.

Я вздрогнула и отключила телефон. Этого еще не хватало.

Потом открыла холодильник и взяла ребрышки. Есть не хотелось, просто мне нужно что-то делать, чтобы не сойти с ума. Я сунула ребрышки в микроволновку и подпрыгнула от неожиданности: за окном ярко сверкнула молния, осветив весь двор.

Свет в доме выключился, потом вновь включился. Тигра насторожилась и перестала вылизываться.

Я считала про себя, как ребенок из фильма «Полтергейст». Одна тысяча один. Одна тысяча два. Одна тысяча три.