Ангел без нимба, крыльев и... совести (СИ)

Припарковала машину, вышла вместе с Митчеллом, и мы вместе вошли в небольшой магазинчик. Брюнет отправился на поиски майки, а я стояла и разглядывала ассортимент.

Мой взгляд упал на платье... Да-да, на платье, но не на нежное что-то в кружевах, а на длинное в пол с большим капюшоном, кобальтового цвета, на спине серебром были нарисованы крылья, а капюшон спереди переходил в глубокий вырез, который шнуровался серебряным шнурком. За разглядыванием этого чуда меня застал Митч, держа в руках, как минимум, пять футболок.

– Я думаю, оно бы тебе пошло, – сказал брюнет. – Я не ношу платья. Ты все нашел, что хотел? – спросила я. – Да, и даже больше, – ответил Митч, тряся стопкой упаковок. – Ну, тогда иди на кассу, я пока схожу до Старбакса и возьму нам кофе. Тебе латте? – спросила я.

Он кивнул головой и я направилась на выход. Через десять минут мы вновь ехали по дороге, покидая Финикс. Митч, тем временем, рассматривал свои приобретения, словно ребенок в рождество подарки. Затем он сложил все обратно в упаковки и запихал в свою золотистую дорожную сумку, забросил на заднее сидение и повернулся ко мне.

– У меня для тебя тоже есть подарочек, – заявил он и откуда-то из-под сидения вынул упаковку и протянул мне. – Митч, я за рулем, – напомнила я брюнету. – Точно! – сообразил он и развернул упаковку. Плотная тяжелая кобальтовая ткань расправилась и загородила мне обзор пассажирского бокового зеркала. – Митч, зачем? – сказала я, но на самом деле была рада такому жесту. – Но оно тебе так понравилось... и в твоем стиле... Ты не рада? – разочарованно сказал брюнет. – Нет, Митчи. Мне очень приятно. Просто я не привыкла покупать вещи, которые не надену... С армейскими ботинками и кроссовками не наденешь такое, – сказала я и улыбнулась.

Он задумался и просиял:

– Ой, подожди, а как насчет тех босоножек, что ты надевала на свой День рождения? – спросил он. – А ты-то откуда про них знаешь? – удивилась я. – Мы с Дэни недавно вспоминали нашу первую встречу, и он напомнил мне, что был тогда с тобой. А мне очень понравился твой образ в тот вечер, – ответил он. – Ясно все с вами, – сказала я и улыбнулась, продолжив, – Как, кстати, у вас дела? – О, все хорошо. Дэни зовет меня в Японию после тура. Сам он пока не может приехать, – с нежной улыбкой сказал Митч и отвел взгляд, погрузившись в свои мысли. – А ты что? Поедешь? – спросила я, внимательно рассматривая брюнета. – Я не знаю... – на выдохе ответил он. – В чем сомнения, Королева? – спросила я. – Ну, мы же виделись всего один раз, а потом только по телефону и скайпу общались. Вдруг, когда мы встретимся вновь, все очарование первой встречи рассеется и у нас ничего не получится... – ответил он. – Если не попробуешь — не узнаешь. Кроме того, в любом случае, хотя бы увидишь новую страну и культуру. Никаких отрицательных эффектов от поездки. Да и Дэни не из тех людей, которые могут повести себя недостойно. Он был в таком восторге от тебя после того вечера... – убеждала я брюнета. – То есть? – удивился он. – Он мне все уши прожужжал про тебя ночью и на следующее утро. Он пел в ванной! По-моему, даже больше тебя сомневался, что у вас что-либо получится, причем не из-за тебя, а из-за себя. У него порой весьма низкая самооценка, – рассказывала я.

У Митча на глазах выступили слезы радости:

– Правда?! Ты меня не обманываешь?! – с надеждой в глазах спросил он. – Мне-то какой резон тебя обманывать? Вы мои друзья, и я просто хочу, чтобы вы были счастливы, – улыбнувшись ответила я. – Тогда напишу Дэниэлу, что сразу после турне еду к нему, – и уткнулся в телефон, посылая сообщение.

Мы уже часов пять были в пути, за это время мы обсудили кучу тем, а теперь вместе подпевали аудио-системе и хохотали, как ненормальные. Потом Митчелл все же утомился и, разложив кресло, тихо уснул.

Альбукерке встретил нас мелким моросящим дождем. Я припарковалась у красивого здания, отделанного мрамором и пошла к дверям, надев бейджик. Мое внимание, вновь привлек черный седан, припаркованный на противоположной стороне автостоянки. «Наверно, чей-то из команды...» – подумала я и вошла внутрь.

Все остальное происходило так же как и прежде, я распаковала оборудование, подключила и, в ожидании остальных, вернулась к машине. Митч уже проснулся и уставился в телефон.

– Они задерживаются. Что-то с автобусом... – сказал он, как только я села на водительское сидение. – Ясно. Ты голоден? Можно покружить по кварталу и найти место для обеда, – предложила я. – А оборудование? – спросил он. – Уже все разобрано и установлено. Без ребят мне все равно делать нечего, – ответила я. – Тогда поехали пожуем. Вперед! – сказал Митч и махнул рукой, как царственная особа.

Мы засмеялись, я завела машину и тронулась, выезжая с парковки. Черный седан остался на месте: «Значит точно какого-то из наших...» – решила я и утопила педаль газа.

Через пять минут нашей поездки, мы нашли очень миленький ресторанчик во французском стиле, припарковались и прошли в зал. Миловидная распорядитель посадила нас у окна, что в отличие от Скотта, весьма понравилось Митчу. Нам принесли меню, и мы начали выбирать, обсуждая список блюд. В конечном итоге мы сошлись на овощных салатах для нас обоих, рыбе с рисом для меня и курице с отварным картофелем и зеленью для Митча.

К нам подошел молодой официант, в белой рубашке и длинном черном фартуке:

– Добрый день, меня зовут Майкл. Готовы сделать заказ? – сказал он, и тут история повторилась: узнавание и дебильная улыбка. Но в отличие от Скотта, Митч мягко улыбнулся и самым сахарным голоском сказал: – Дорогуша, принеси нам два овощных салата, курицу с отварным картофелем для меня и рыбу с рисом для моей спутницы. А еще по бокалу вашего лучшего Шардонэ и воду.

Официант кивнул, записав наш заказ, и удалился.

– На сколько же вы разные со Скоттом в этом отношении, – сказала я, намекая на официанта. – Ну, на самом деле все зависит от настроения. Кроме того, когда он голоден то превращается, буквально, в монстра, – ответил он.

Вскоре нам принесли еду, и мы приступили к обеду, мило беседуя о всякой ерунде. По завершению расплатились и Митч что-то нацарапал на салфетке, и передал официанту. От чего тот чуть не запищал от восторга и, буквально, помчался к остальным сотрудникам.

– Что ты сделал? – спросила я. – Просто оставил свой автограф, – пожал плечами Митч, и мы вышли на улицу.

Сели в машину и вернулись к концертному залу, видимо, либо автобус быстро починили, либо мы слишком долго обедали, но ребята уже подъехали. Митчелл пошел ко всем, а я пошла в зал.

Через пятнадцать минут все присоединились ко мне. Кевин и Ави наперебой рассказывали про проколотое колесо автобуса, из-за которого они задержались. А Кирсти, вполголоса, жаловалась мне на Эмили, которая болтала по телефону без умолку всю дорогу, мешая всем расслабиться, а ей поспать. Скотт со своей новой пассией стояли поодаль и о чем-то мило разговаривали. Через зал к нам шла Эстер с Митчем. Когда они поравнялись с этой парочкой, блондинка вытащила из сумки какую-то тряпку и крикнула брюнету:

– Эй, мальчик-гей, забери свою футболку, она мне больше не нужна! – и швырнула ее прямо в лицо Митчеллу.

В зале повисла тишина...

Я сорвалась с места, схватила эту дрянь за крашеные патлы и сквозь зубы сказала:

– Извинись!

Она начала верещать и вырываться, я посильней дернула на себя ее за волосы и заломила ей руку:

– Прекрати орать и извинись!

Все стояли в ступоре, в том числе и Скотт, но быстро очухался и шагнул в нашу строну.

– Хоуинг, я тебе ноги переломаю, если ты сейчас вмешаешься! – огрызнулась я и посмотрела на блондина. Он сделал шаг назад. – Либо ты, тварь, сейчас извинишься перед Митчеллом, либо уйдешь отсюда без скальпа и со сломанной рукой! – продолжала орать я. – Ииизвииниии... – провыла она.

Я отпустила ее и толкнула к Скотту:

– Уведи ее с глаз долой и держи на привязи свою шавку, – кинула я блондину и направилась на свое место. Как только они скрылись за дверями, послышались редкие хлопки, это ребята аплодировали мне. Я картинно раскланялась. – Давно нужно было приструнить эту девку, – сказала Эстер и добавила, – Уж насколько я терпеливый человек, но даже меня она начала бесить. Не знаю, каким местом думает Скотт...