— Парня заказывали? — Нет, я заказывала пиццу! (СИ)

- Нет, дурочка, не в том смысле. У меня, – Стефан делает паузу и облизывает губы, – у меня большие тараканы в голове.

- А-а, не пугай меня так больше, – мне стало легче, но странное чувство тревоги не ушло. – Я ведь действительно переживаю за тебя.

- Помнишь, я говорил, что меня никто не сможет полюбить? Так это правда. Я гадко поступаю…

- О чём ты?

- Мне нравится один человек. И я хочу, чтобы он был счастлив. В любом случае был счастлив, со мной или без меня. Так как мне поступить? Отпустить его?

- Кто это?

Почему-то мне кажется, что я уже знаю ответ.

- Дело в рассудке. В разумных поступках. Я так сильно благотворю человеческий разум, но он иногда бессилен. Я ненавижу себя, Елена. Плотоядное растение, которое привлекает, но подойдёшь ближе – погубит.

Я снова желаю задать ему глупые вопросы.

- Я знаю, что ты ходила к нему сегодня.

У меня в животе образуется тугой узел.

- Я хочу, чтобы ты была счастлива. Я желаю, чтобы у тебя всё было хорошо. Я хочу помочь. И не хочу стоять между вами.

- Ты и не стоишь.

- Не знаю, как ты…но я не вижу в тебе Изольду…или кого-либо ещё. Я вижу Елену Гилберт.

Теперь мне так плохо, что я хочу неожиданно проснуться, чтобы это оказалось сном.

- Я своими словами что-то делаю…поступками… я этого не хочу… Тебе будет больно, если я скажу, что когда всё это закончится, я не хочу знать о тебе? Я не смогу быть тебе другом. Даже сейчас я не смог, не смог держать руки, где следует. Мне тяжело. Даже сейчас тяжело. Я не хочу, чтобы ты сделала что-то такое, о чём потом будешь жалеть.

Я опускаю взгляд в пол, и на меня накатывает апатия, такая сильная апатия.

- С самого начала…зачем я только…прости меня. Всё могло быть по-другому. Если не…прости, – он неожиданно не может связно сказать несколько предложений. – Я виноват. Чужое счастье – собственное несчастье.

- Я соврала, что вижу в тебе Алекса. Возможно, твоя внешность и послужила катализатором… но не в неё я влюбилась. Ты другой. Совсем другой.

- Не делай хуже. Не усугубляй ситуацию, слышишь? – его голос становится громче. – Мне легче думать, что ты видишь во мне Алекса. Дышать легче. Жить легче. Спроси у Деймона, когда вы официально сходитесь, мне пора собирать вещи.

Я хватаюсь за живот, и мне хочется плакать. Уехать? Он хочет уехать?

- Не бросай меня… – я не знаю, почему я такая слабая, но у меня уже слёзы стоят в глазах.

- Спасибо за эти дни, мне было хорошо с тобой. Ты замечательная девушка, отличный писатель. У тебя всё наладится, я позвоню приятелю, психологу в ЛА, он тебя подлатает. И у тебя всё станет прекрасно.

Ничего уже не будет замечательно.

- Нет, – я яростно качаю головой из стороны в сторону. Неужели он не видит, что сделал со мной?!

- Я верю в твоё счастье, Елена.

Стефан уходит из помещения, а я оседаю на пол. Почему мне так плохо от одной мысли, что он собирается уезжать? Это его право. Не будет же он со мной вечно…

Я представила жизнь на одно лишь мгновение. Без него.

И поняла, что не смогу так больше. Почему он не верит, что нужен мне? Почему думает, что недостоин? Почему всё так запутанно?!

Почему я так легко влюбилась в него?!

И почему жизнь всегда так похожа на плохую мелодраму?!

Я выхожу из ванной комнаты, вот только я даже и не умылась. Всё в той же одежде, а Стефан лежит на диване с ноутбуком в руках.

- Я хочу быть с тобой, – заявляю я и не смотрю на него. Лучше уж сразу скажу, чем потом буду мучаться в угрызениях совести.

Слышен только звук звонких клавиш, по которым бьёт Стефан.

- Деймон в другом номере, две двери от нас…

- Я говорю это тебе, да? – гневно прожигаю я его взглядом.

- Пришло время VIP-услуг? Давай обсудим…

- Я не про это… – поражаюсь я его мыслям. Как будто я сейчас с ним о сексе говорю!

- А о чём?

- О нас с тобой, – пожимаю я плечами. Мне уже неудобно, что я вообще завела эту тему.

- Так, прости, извини, «о нас»? А мы есть? – он уставился в свой ноутбук и на меня взгляд не поднимает даже. – Я никогда не говорил, что ты мне симпатична, заметь.

Я тяжело сглатываю и понимаю, что сделала ошибку.

- Ты только сейчас… – у меня перехватывает дыхание. Неужели он говорил о совсем другом в ванной комнате?!

- Я говорил, что есть человек, которого я люблю. Это правильно. Её счастье для меня несчастье. Я говорил о Камилле. Она просит меня встретиться, – Стефан поворачивает ко мне ноутбук, словно в дополнении к его словам. – Это та самая старая тётка, – фыркает он, когда я читаю сообщения с экрана. И мне так плохо. – А ты…стоп. Ты подумала, что я это о тебе говорю? – расширяет он глаза и смотрит на меня, а мне хочется сквозь землю провалиться. – Елена, милая. У меня таких истеричек целая база. Правда. Ко мне за услугами обращаются дамы с неустойчивой психикой, я привык.

Можно сказать, что мне не больно, только вот я совру, если скажу себе это.

«Я не смогу быть тебе другом. Даже сейчас я не смог, не смог держать руки, где следует. Мне тяжело. Даже сейчас тяжело».

Зачем он врёт? Ему стыдно, что он сказал мне?

- И я не смогу быть тебе другом. Это тоже правда, – он словно слышит мои мысли. – Из меня плохой друг, честно говоря, – смеётся Стефан.

- Ну и вали к ней! – у меня сдают нервы. Зачем он играется со мной? Что я ему такого сделала? – Иди к той, которая разбила тебе сердце. Наступай на те же грабли, давай! Есть я… но зачем…правда…! Я же истеричка… со мной же…к психологу…меня…да… Такая я, вот сейчас даже я на тебя кричу, ни с того ни с сего! – вот я и ёрничаю. – Я же неопытная. Я же даже кончать не умею. Ну да…зачем…я…кому…а нужна я кому-нибудь? – я с силой закусываю губу. – Никому. Не нужна. Вы играетесь со мной, вы все разбиваете мне сердце и уходите к лучшим. К опытным. К богатым. А я… бегаю за вами. Пытаюсь вернуть. Не дура ли? Дура! Зачем я унижаюсь? Потому что люблю? Ты сам на себя посмотри, – махаю я рукой в его сторону. – Если тебе разбили сердце, не надо, пожалуйста, разбивать его каждой, кто попадётся.

Я заканчиваю свою тираду и направляюсь в спальню. И рыдаю. Я так давно не плакала. Нормально не плакала.

Когда из груди вырывается крик отчаянья.

Когда тебя душат слёзы.

Когда ты не можешь остановиться и плачешь навзрыд.

Я не знаю, из-за чего плачу. Возможно, потому что я призналась Стефану в желании быть с ним, а он посмеялся надо мной. Возможно, потому что влюбляюсь не в тех людей. А возможно, потому что, как сказал Стефан, я просто истеричка.

Спустя 10 минут я спускаюсь вниз и усаживаюсь за стол. Рядом с… я не знаю, как его называть.

- П…

- Ещё одно слово и я до смерти затыкаю тебя вот этой вилкой, – прерываю я Стефана стальным голосом и головой показываю на вилку на столе перед собой. Он тяжело выдыхает и принимается за еду.

И из горошка на своей тарелке пытается выложить слово, начинающееся на «про…».

Я злобно толкаю его локтём в бок.

Я переглядываюсь с Деймоном, который внимательно наблюдает за нашей с Стефаном «беседой».

Я даже не понимаю, что я ем. Честно. Не чувствую запаха, не вижу цветов…

У меня всё прокручиваются в голове слова Стефана. Мне так обидно. И скорее обиднее за то, что я подалась чувствам, мимолётному желанию. С чего мне быть со Стефаном? Почему я вообще захотела? Да он красив, умён, дружелюбен, но…

Какие «но» в таком случае?!

Хах, точно, он же считает меня ненормальной истеричкой. Тогда – да. Мы не можем быть вместе. А моих «истерик» он больше не увидит, обломись. Тоже мне, я просто считала его другом.

Перед которым можно раскрыть душу, спросить совета, перед которым не надо носить «маски», не надо притворяться.

И Стефан ясно дал мне понять, что не хочет быть мне другом.

Он не хочет иметь со мной никакого дела. Обидно ли это? Да, обидно. Но я не виновата, что не нравлюсь ему. Я такая, какая есть. И что мне не 40 лет, и я не богачка – наверное, поэтому я ему и не нравлюсь. Вот я и спасаюсь сарказмом.