Летние ночи (ЛП)

— О, да? Чем ты занимаешься? — Джош выглядит по-настоящему заинтересованным. Проклятье. Я не хочу, чтобы мне нравился этот парень.

Сэм быстро находит ответ.

— Бухгалтерским учетом, — по большей части, это правда: она занимается счет-фактурами Дэнни и начисляет зарплату парням, еще занимается разной «офисной» фигней, с которой нужно помочь Дэну. — Что насчет тебя?

— Я дантист. Я только начал работать в офисе своего отца, — по факту, однажды он возьмет его управление в свои руки. Сэм уже знает об этом.

— Звучит весело.

Джош смеется от ее явного сарказма.

— Это взрыв мозга, — дразнит он в ответ. — Но это хорошие деньги, и, ну, — он поворачивается к отцу, который занят, рассказывая какую-то историю и забирая полное внимание моих родителей, — у меня не было особого выбора.

Это так. Джош единственный сын. У него шесть сестер, и все они старше него.

— Тяжелый случай, — соглашается Сэм.

— По крайней мере, я знаю, что всегда буду в состоянии содержать свою семью, — Джош смотрит прямо на меня, и я не могу сдержаться и краснею.

— Сколько ты хочешь детей?

Я глазами метаю ножи в сторону Сэм. Не могу поверить, что она только что спросила его об этом.

Он нервно смотрит в мою сторону, а я хочу треснуть его и умереть.

— Сколько бы ни послал нам Бог, — отвечает Джош практически на автомате.

Сэм замечает это и оживляется:

— Сколько детей ты на самом деле хочешь?

Он понижает голос.

— Я был бы счастлив двум. Максимум трем.

Слава Богу.

— Я тоже, — признаюсь я.

Джош светится, глядя на меня, и я понимаю, что допустила ошибку, приняв участие в разговоре. Он, наверное, подумал, что теперь мы хорошо подходим друг другу.

Называют наш номер стола, и мы разбредаемся по местам — взрослые с одной стороны, «дети» с другой.

Первое время взрослые пытаются втянуть нас в разговор, но как только приносят еду, они дают нам больше «приватного» времени. Они очень щедры.

— Так что там произошло сегодня со службой? — спрашивает Джош, пока намазывает джем на печенье. — Она была такой мрачной.

— Я знаю это, ладно? — соглашаюсь я со смехом. — Это было совершенно точно воодушевляюще.

— Наверное, его жена не пришла, вот он и ворчал, — говорит Сэм, прежде чем начать уплетать блинчики.

У меня отвисает челюсть. Она знает, что лучше такое не говорить при моей семье.

К счастью, Джош смеется.

— Наверное, ты права.

Пока Джош сосредоточил внимание на тарелке, подцепляя вилкой немного омлета, Сэм смотрит на меня с выпученными глазами, а потом я понимаю, что она целенаправленно это подстроила, чтобы увидеть его реакцию. Я не знаю, что именно хочу, рассмеяться или ударить ее.

— Над чем вы трое там улыбаетесь? — интересуется мой властный отец.

Отвечает Джош:

— Обмениваемся мнениями о сегодняшней службе. Наш пастор на самом деле знает, как вдохновлять людей.

Я улыбаюсь в салфетку, притворяясь, что вытираю рот. Мне нравится его сарказм. Еще больше мне нравится, что он делает это так, что никто этого не поймет, если только не будет заодно с ним.

— Да, так и есть, — соглашается мой отец, прежде чем вернуться к своему блюду, явно довольный, что мы придерживаемся тех рамок, которые он одобряет.

Сэм говорит, поедая еще один огромный кусок блина.

— Ты знаешь, что Ханне нравится заниматься шитьем одежды?

Джош проглатывает свою еду.

— Да.

Она слизывает клиновый сирот с уголка рта.

— Я имею в виду, что она любит заниматься этим.

К чему она ведет?

Он смотрит на меня с улыбкой.

— Это великолепно.

— Я просто говорю, — продолжает Сэм, тыкая в его сторону вилкой, — что ты должен иметь это в виду, на будущее. Убедись, что у нее будет своя комната для этого дела.

Иисус, Сэм. Возможно, я не так уж и рада, что она здесь со мной.

Джош откидывает голову назад и смеется.

— Я думаю, мы сможем это организовать, — отвечает он с улыбкой, которая делает его еще красивее.

Сэм удовлетворенно кивает и возвращается к своей еде.

Я не могу сдержать радость от этой идеи. Моя личная комната для шитья! Я даже смогла бы втайне шить что-то из своих эскизов, пока он на работе!

Джош наклоняется ближе, вырывая меня из мечтаний.

— Мне нравится манера поведения твоей подруги. Она довольно смешная.

Он первый человек, который признал, что Сэм больше, чем просто какая-то девушка, которую я пожалела. От этого теплое чувство к нему все усиливается.

— Я с удовольствием сделаю для тебя это когда-нибудь, — говорит он тише, его глаза изучают мои. — Это важно — иметь что-то, что увлекает тебя.

Ему нужно остановиться, прежде чем я пойму, что перестала его ненавидеть.

— Это было бы чудесно, — отвечаю я. Я бы сглупила, если бы не сказала так и не позволила ему знать о том, что я этого хочу. Это могло бы стать моим новым убежищем, учитывая, что у меня осталось не так уж много времени в доме Шепардов.

Будто прочитав мои мысли, Джош переводит взгляд на Сэм.

— Знаешь, мне всегда нравилась идея о гостевой комнате…

Глаза Сэм распахиваются от восторга.

— Правда?

Прежде чем он успевает ответить, мои родители поднимаются и благодарят Нельсонов за восхитительный обед.

Мы все выходим на улицу, и Джош останавливается около меня:

— Я прекрасно провел время.

— Я тоже, — и я понимаю, что не лгу, и от этого хмурюсь, раздираемая этими чувствами. Я никогда не думала, что мне, на самом деле, может понравиться тот, кого выберет для меня отец.

Джош широко улыбается мне, прежде чем махнуть на прощание, и направляется к машине родителей.

Когда мы доезжаем до дома, я спрашиваю разрешение у отца, чтобы проводить Сэм домой.

— По-быстрому, — предупреждает он.

Я стараюсь сдержать волнение:

— Да, сэр.

В ту минуту, когда мы заворачиваем за угол, Сэм снимает громоздкое платье, которое надевает каждое воскресенье. Под ним у нее короткие шорты и открытый топ. Она распускает пучок и позволяет своим каштановым волосам свисать свободными волнами.

Сэм вздыхает, когда берет меня за руку.

— Я ненавижу то, что он мне нравится.

— Так же, как и я, — вздыхаю я в ответ. Я не хочу этого, но он мне нравится.

Мы идем в тишине, потому что тот факт, что Джош на самом деле довольно хороший парень, угнетает нас обеих.

Я провожаю ее до двери и машу парням, которые рассредоточились по всей гостиной и залечивают свое похмелье.

— Мэри! — приветствуют они меня, улыбаясь.

— Ты сегодня тусуешься с нами? — спрашивает Трип.

— Нет, просто проводила Сэм.

— Отстой.

Да. Да, так и есть.

— Пока, парни.

— Пока, — снова говорят они в унисон.

На мгновенье я ловлю взгляд Дэна, но мне этого хватит до самой ночи.

Когда я направляюсь в сторону дома, то останавливаюсь в конце подъездной дорожки. Я не могу ждать до ночи. Я захожу за угол дома и пытаюсь телепатически дать знать Дэну, чтобы он нашел меня здесь. Когда забираюсь в его комнату, он закрывает дверь в спальню.

Я улыбаюсь.

— Ты читаешь мои мысли.

— Или ты читаешь мои, — предполагает он, пока подходит ко мне, и мы целуемся так, будто прошли дни, а не часы, с того момента, когда мы последний раз были вместе.

— Как все прошло?

Я знаю, что он имеет в виду обед, и я пожимаю плечами.

— Было нормально.

— Он, по крайней мере, был с тобой милым?

— Да.

— Хорошо, — он снова меня целует. — Я ненавижу это. Ты же знаешь об этом, правда?

Я киваю.

— Когда позвонила Сэм и сказала, что идет на обед с твоей семьей и твоим парнем…

Я съеживаюсь, прерывая его:

— Она на самом деле использовала слово «парень»?

Дэн кивает и крепко сжимает челюсть.

— Мне хотелось что-нибудь разбить.

— Теперь ты понимаешь, что я чувствовала каждый раз, когда видела тебя с девушками.

— Это не одно и то же. Они были просто телами, сдерживающими меня от нападения на ту, которую я на самом деле хотел.