Проверяя Сенатора (ЛП)

довольный вид.

Друзья! Вы что с ума сошли? Я бы хотела протянуть руку и прикоснуться к прекрасному

лицу своего Дома, глядя в его гипнотически дымчатые глаза, и громко выкрикнуть «Я не

достаточно хорошая актриса!» Но конечно, здесь нет ничего загадочного, почему Райан

интересуется мной. Она, как и все на планете, легко может сложить два плюс два, касаемо

моей личности – у меня есть что–то, что ей нужно от меня. У Шекспира это звучало так.

«Что в имени тебе моем?» Власть, когда она приходит со связями.

– Ксавия, продолжай, – подсказывает мне Бен хриплым голосом.

Здорово. Теперь все смотрят на меня, как будто я собираюсь объявить о своих планах как

решить проблему мира во всем мире, эпидемии Эболы, и как остановить северокорейских

хакеров от их обманных действий в сфере развлечений.

Вспоминая свой актерский опыт, я кладу свои дрожащие пальцы на колени, делаю

глубокий вдох и напоминаю себе говорить спокойным пофигистским тоном.

– Мадам Вице–президент, очевидно, моя фамилия имеет много общего с тем, почему вы

считаете, что я являюсь хорошим выбором в качестве подруги сенатора Стоуна.

– Это всего лишь незначительная часть, – отвечает она, наклонив голову, как будто она

пытается понять, что я за человек.

Я сглатываю комок в горле, заставляя себя продолжать идти в верном направлении. Лучше

сразу расставить все точки над «i» и дать понять Вице–президенту, какое место я занимаю

в списке Грейс и Стэна Стилманов. У меня нет политических связей и мне нужно

прояснить это прямо сейчас.

– Мадам Вице–президент, – начинаю я в то время, как она смотрит на меня немигающими

голубыми глазами. Она кивает, когда я осекаюсь. Продолжай. – Э–э, неделю или около

того назад, я разорвала все связи с семьей моей матери. Я не тот человек, у кого есть

амбиции и связи, которыми, я полагаю, Вы считаете, я обладаю.

Доктор Мазина и Вице–президент обмениваются понимающими взглядами – именно

такими, от которых волосы на затылке встают дыбом. Вице–президент наклоняется вперед

и мило улыбается.

– Ксавия, спасибо за честность. Бен сообщил мне, что у вас разногласия с вашей семьей, и

будем честны друг с другом, позвольте мне заверить вас, ваши бабушка и дедушка любят

вас. Они совсем не расстроены по этому поводу. Если позволите, я не верю, что какой бы

спор не состоялся, вряд ли он будет настолько серьезным.

О чем она говорит?

– Я не понимаю. Откуда Вы знаете? – Я чувствую, как мои брови лезут вверх и я не могу

притворяться, что мне безразлична новость о том, что она связывалась с бабушкой и

дедушкой.

Она смеется.

– Я лично общалась с Грейс и Стэном. Они оба заверили меня, что вместе с вами работают

над поддержанием сенатора Стоуна. Я полагаю, что термин «потрясена» был бы

подходящим, чтобы описать реакцию вашей бабушки при мысли о том, что вы более чем

просто работаете с Беннеттом.

Нет. Оооо, нет! Бабушка не понимает термин «друзья». Моя бабушка слышит слово

«друзья» и в ее корыстных мыслях это слово превращается в термин «помолвлены». Быть

друзьями – это причина, по которой она вторгается в чью–то жизнь. Я представляю, как

бабушка уже связалась с магазином Тиффани и договорилась о покупке сервизов из

китайского фарфора и серебра, а также договорилась о закрытии семейной часовни для

проведения венчания.

– А Патрик? – Я спрашиваю сдавленным голосом, подгибая пальцы в своих сандалиях. –

Вы тоже говорили с ним обо мне?

– Патрик и я разговариваем на много разных тем. И конечно, он расспрашивал о вас и как

он может помочь. Ваш отчим, может, и отошел от политических дел, но он тот, у кого есть

собственная группа интересов и он работает в департаменте рядом. Хорошая причина,

почему многие люди уходят из Конгресса. Они хотят направлять политический курс из–за

кулис. – Вице–президент бросает взгляд на Беннетта. – В отличие от нас.

Если я посмотрю на него, я спалю его своим взглядом. Я не могу поверить, что я была

идиоткой, чтобы доверять ему. Друзья... мы не друзья. Кто, черт возьми, мы? Сидя здесь, я

медленно вдыхаю, чувствуя, как мои щеки становятся все краснее и краснее. Мое сердце

бешено стучит у меня в груди и забирает каждую крупинку моих сил, чтобы удержать себя

и остаться на своем месте. Я сглатываю колючий комок в горле, вызванный чувствами,

проносящимися у меня в мозгу. Снова и снова я повторяю, что не могу поверить в то, что

Бен предал меня. Он трахает меня, вонзается в меня без всяких угрызений совести, будто

дикарь. Он вовсе не заурядный человек, мадам Вице–президент! Он мастер манипуляции и

если подумать, то я так откровенно наивна, полагая, что то, что между нами происходит,

имеет какой–то смысл.

– Ксавия, хотели бы вы присутствовать на приеме? – спрашивает он меня снова, и я

поворачиваюсь к нему, плотно обхватив руками колени. На его лице эта самодовольная

наглая ухмылка. Боже милостивый, если бы мы были наедине, что б я сделала.

Я сжимаю пальцы, чтобы унять зуд, желая стереть эту улыбочку с его прекрасного лица.

– Конечно. Почему бы и нет, сенатор Стоун? – Я не могу сдержаться и не произнести это

сквозь зубы – это лучшее, что я могу сделать. Его глаза постепенно расширяются. Я

надеюсь, что он задаст мне жару позже, поэтому я отметаю все, что он хочет сказать, четко

осознавая, что я попала.

– Тогда это будет свиданием, – говорит Вице–президент, но мы с Беном неотрывно

смотрим друг на друга, продолжая тонуть в наших взглядах.

– Мы можем идти? Я бы не отказалась от чего–нибудь съедобного. – Доктор Мазина

встает. Должно быть, пришло время для того, чтобы сенатор и миссис Райан

поприветствовали всех присутствующих.

Райан остается сидеть.

– Доктор Мазина, пожалуйста, проводите Ксавию в сад. Можете немного выпить. Сенатор

Стоун и я скоро будем.

Замечательно. Меня выставили, но я полагаю, что это лучше, чем выйти месте с

Беннеттом. Мой пульс отдается в висках, я поспешно встаю и торопливо покидаю свое

место, видя, как тут же встает Беннетт. Я не хочу, чтобы он трогал меня, поэтому соскочив

со стула, обхожу его с другой стороны. Это выглядит как–то неуклюже – мне без разницы

– это мой лучший ход – единственное, что я могу сделать, не заставив агентов Секретной

службы появится здесь из–за меня, усмиряя меня, заставляя меня подчиниться не

брыкаться и не кричать, находясь на молочного цвета ковре.

Я стараюсь собрать все свои мысли, которые все еще крутятся у меня в голове, и

презрительно искривляю губы в нечто похожее на ухмылку. Взглянув на Беннетта, я

произношу, стиснув зубы:

– Увидимся на улице.

Мышца дергается на его челюсти и я перевожу взгляд на Вице–президента.

– Было очень приятно познакомиться, мадам Вице–президент.

Она подходит ко мне, вытянув перед собой руки, и обнимает меня. В этот момент я могла

бы постараться восстановить свое душевное состояние, закрыв глаза и начать глубоко

дышать. Черт возьми, я говорю себе закрыть глаза, но глупая часть меня продолжает

таращится на Бена.

В тот момент как доктор Мазина открывает дверь, он шепчет мне:

– Твоя задница принадлежит мне!

Сузив глаза, я слегка отстраняюсь от Вице–президента и отвечаю ему всего лишь одними

губами:

– Отъе*сь!

– Увидимся на улице, – Вирджиния хлопает меня по плечу, потом переводит взгляд на

свою помощницу, которая входит, чтобы передать еще одно сообщение.

– Мы скоро спустимся. Я найду вас, Мисс Кеннеди, – рычит он, его щеки становятся

значительно краснее, чем я когда–либо видела, и его глаза темнеют, в тот момент, как он

смотрит на меня сверху вниз. Его руки находятся по бокам, сжавшись в кулаки так сильно,