Гадюки в сиропе, или Научи меня любить (СИ)

- Тогда, конечно, лучше со мной, - согласно закивал Паркер, слегка потянув зубами колечко в губе.

- Почему? - на этот раз удивилась Керри.

Ей казалось, что Эшли захочет избавиться от нее всеми способами. И последний из предложенных, пусть и в шутку, вариантов ему понравится. Но Паркер, кажется, оказался не таким гадким, как могло показаться раньше. Вообще-то Керри никогда его гадким не считала. Это Дитрих пытался ей внушить мысль, о том, что Эшли Паркер - квинтэссенция мирового зла. Другого такого искать - не стоит пытаться, все равно не найдешь.

- Не хочется в очередной раз столкнуться с бойцовской собакой из соседского двора. Она неплохо умеет цепляться в горло.

- Ты о Дитрихе? - прищурилась Керри.

- О нем. Мистер Ланц просто мастер вгрызаться в глотку.

- Он тебя укусил? - выпалила она, и только потом поняла, какую глупость сморозила.

Засмеялась. А Паркер просто улыбнулся против воли. Ему тоже это показалось довольно забавным.

Сначала ему показалось - девушка над ним издевается, пытаясь вывернуть его слова так, чтобы он почувствовал себя дураком, а потом понял, что она, на самом деле, растерялась и сначала ловит общий смысл фразы, только потом понимает, что это было иносказание. Видимо, до сих пор не пришла в себя после поездки.

Сегодня Керри выглядела иначе, не так, как во время прошлой встречи. В ней не было той нарочитой сексуальности напоказ, что тогда так сильно бросалась в глаза. Все вещи были неброскими, даже, в какой-то степени, унылыми, в черно-серой гамме. Паркера это, конечно, не напрягало, он и сам так одевался, но... Ему не давал покоя вопрос, на самом ли деле, она вот такая, какая сейчас, то есть простая, немного скромная и даже застенчивая, или же это просто попытка примерить на себя чужую роль. Если так, то эта роль шла ей куда сильнее, чем роль великой соблазнительницы.

Керри чувствовала себя неуютно под изучающим взглядом Паркера. Он смотрел слишком пристально. Казалось, что пытается просканировать её насквозь. Не получается, и оттого настроение у него, конечно, не улучшается.

- Прости, я глупость сказала, - решила она хоть немного разрядить обстановку. - Меня, на самом деле, до сих пор трясет, когда вспоминаю, что нам ещё ехать обратно.

- И всё-таки странная ты, - протянул Паркер, толкая входную дверь, и выходя на улицу. - Если так страшно, а я вижу, что тебе очень страшно, не нужно было рисковать. В любом случае, ты могла бы выловить меня для разговора в любой другой день. Ты, кстати, надолго приехала?

- Нет. Мне скоро домой возвращаться. Я проведу с Ланцами рождественские каникулы, а потом улечу домой, в Германию. Кстати, я немка только наполовину.

- А вторая половина? - поинтересовался Паркер.

Не то, чтобы ему уж очень интересно было это знать, но разговор как-то нужно было поддерживать, и он пытался это делать по мере поступления к нему информации.

- Англичанка.

- Забавно. У меня почти так же, только вместо немецких корней - французские.

- Мать или отец?

- Мама.

- Ясно, - протянула девушка.

Разговор снова заходил в тупик. И причин этому не находилось. Она вроде бы хотела поговорить с Паркером, но прямо посреди улицы начинать душеспасительные разговоры на сомнительные темы, было довольно глупо, потому девушка и пребывала в некой прострации. Все вопросы казались до ужаса банальными, и почему-то в голову закрадывались сомнения, что эта банальность Паркеру не по вкусу.

На самом деле, Эшли тоже чувствовал себя неловко, и молчание только усугубляло его положение. Ему хотелось, чтобы девушка хоть как-то помогла ему, бросив зацепку для продолжения разговора, но она только рассматривала носки своих сапог, в руках теребила ручку джинсовой сумки, висевшей через плечо. Видимо, тоже слов не находила. А, может, просто стеснялась, не зная, куда себя деть.

- Может, зайдем куда-нибудь? - внесла предложение Керри.

Давал о себе знать тот факт, что она дома не завтракала, а потому сейчас безумно хотелось есть. Но, в то же время не хотелось, чтобы со стороны показалось, будто она хочет превратить эту вылазку в свидание. К счастью, в плане выражения чувств Паркер был ещё большим бревном, чем Дитрих. Тот хотя бы через некоторое время понимал, на что ему намекают. Паркер вообще в романтике ничего не смыслил, и пока в его планы не входило освоение столь сложной науки, как флирт. Это искусство тоже казалось ему фальшивым насквозь и ничего, кроме отторжения не вызывало. Потому-то он зачастую оставался равнодушен, когда с ним начинали откровенно заигрывать, и поддерживал эту игру, только, если совсем скучно становилось. Нравилось смотреть, как роковые соблазнительницы, коими себя воображали девочки-школьницы, вновь становятся самими собой, краснеют и спешат поскорее закончить разговор, только бы не оказаться в глупом положении, в которое их чаще всего и ставил Эшли.

- Ну, давай, - неожиданно согласился Паркер.

Ему казалось, что в нейтральной обстановке будет легче подбирать слова для разговора, а потому не придется мучительно блеять нечто невразумительное, а потом выдерживать долгие паузы, дожидаясь ответа или же придумывая поводы для поддержания диалога.

* * *

Эшли наблюдал за девушкой с изумлением. Впервые он встречался с подобной манерой есть. Нет, она не чавкала, и не засыпала крошками все пространство в радиусе километра. Просто салат исчез с её тарелки так быстро, что даже сравнения к подобной скорости не сходу не находилось. Больше всего подходила скорость света, за которой невозможно угнаться. Керри, на самом деле, только дорвавшись до еды, поняла, насколько проголодалась и искренне посочувствовала Дитриху, который, наверняка, в этот момент с унылым видом пил голый чай, отказавшись есть то, что приготовила его мать. В холодильнике была лишь фирменная овсянка Лоты, которую, как выражался сам Дитрих, можно есть только, если хочешь отравиться. На самом деле, все было не так плачевно, но и особыми вкусовыми качествами каша не обладала, вызывая желание лишь убрать от себя тарелку с непонятной серой субстанцией подальше и никогда к созерцанию её не возвращаться. Ну, или просто сделать маску на лицо, ведь говорят, что овсяные маски могут без проблем конкурировать с пилингами.

Отставив в сторону пустую салатницу, девушка подтянула ближе к себе молочный коктейль и только тогда посмотрела на Паркера. Он перехватил её взгляд и засмеялся. Сначала Керри не поняла, что послужило причиной для смеха, когда же представила, как выглядела со стороны, уничтожая салат, подобно термиту, дорвавшемуся до желанной древесины, почувствовала себя неловко и ощутила потребность иметь навыки - становиться невидимкой. Или на крайний случай просто проваливаться сквозь землю, чтобы больше так не позориться. Паркер и не думал прекращать веселиться. Он вроде останавливался, но достаточно было одного взгляда, чтобы он вновь вспомнил это выражение лица, которое в мыслях назвал хомячьим, и опять начинал смеяться.

- Хороший аппетит, - хмыкнул он. - Такая редкость для девушек в наше время.

- Я просто вышла из дома, не позавтракав, - пояснила Дарк. - Обычно я не мету так и ем вполне размеренно.

Паркер ухмыльнулся.

- В любом случае, было забавно. Так что не стесняйся.

- И на том спасибо, - проворчала девушка, чувствовавшая себя не в своей тарелке.

Никого, кроме себя, винить не приходилось. Никто за спиной с палкой не стоял и не подгонял. Можно было вести себя приличнее, а не как дитя джунглей, впервые вырвавшееся в город и с понятием этикета не знакомое.

- Послушай, ты вроде поговорить хотела, - начал Эшли. - Так почему бы нам не поговорить прямо сейчас? Я понимаю, конечно, что тут ходят люди, и ты их, возможно, стесняешься, но мы же не собираемся орать о произошедшем на все кафе. По-моему, место здесь самое подходящее для разговора. Дома под хмурыми взглядами твоего брата настроиться на разговор будет куда сложнее. Здесь же никому нет до нас дела. Все заняты исключительно собой и своими проблемами.