Все сначала, все с нуля (СИ)

Игорь стоял в очереди в каком-то огромном гипермаркете с не менее огромной тележкой и думал, как ему все осточертело. Почему-то осточертело именно в этот момент. Противный женский голос в двадцатый раз оповещал очумелых посетителей маркета, что в связи с наступающими праздниками батоны будут стоить на две копейки дешевле, а также в отделе охоты и рыбалки можно приобрести надувную лодку. Вот на кой человеку сдалась в декабре в минус пятнадцать надувная лодка? Это никого не волновало. Потом включили какие-то новогодние песенки из мультиков, и Игорь стал ненавидеть весь мир.

Черт побери, он никогда не любил эти шумные праздники, суматоху, толкотню, огромные и толпы родственников друзей. Мужчина не любил закупаться продуктами на неделю и потом два часа стоять в очереди, терпеть не мог ставить елку, колоться этими иголками, а потом стряхивать их с дорогого итальянского пиджака. Зная его эту любовь к праздникам, семья, состоящая из мамы, отчима и двух сводных сестер с их мужьями и детьми, не особенно требовала его присутствия, только шампанского выпить. Но именно сегодня Игоря попросили закупить недостающие продукты, список которых оказался настолько внушительным, что мужчине стало немного страшно.

Толстая неулыбчивая кассирша с ненавистью пробивала гору продуктов, которые приходилось срочно рассовывать по пакетам, и мужчина подумал, что наверное на его ненависть ко всему живому и радостному повлиял уход Паши. Ну как сказать… Паша не то чтобы сам ушел. Игорь его скорее выгнал. Дело в том, что будучи деловым человеком, мужчина сразу оговаривал со своими любовниками и любовницами условия, при которых их отношения могли существовать, и терпеть не мог, когда договоренность нарушалась. Это был принцип. А с Пашей было очень неплохо, даже почти хорошо. Хорошо настолько, что Игорь попробовал второй раз в своей жизни вступить в моногамные отношения. Они договорились не рыться в прошлом друг друга и не изменять впредь, и это Игоря вполне устраивало. Он честно не изменял. Как оказалось, Паша оказался не столь щепетильным к данному слову и под праздники испоганил все настроение Игорю своей изменой. И как пойманный с поличным парень не убивался и не говорил, что это в последний раз, Игорь был непреклонен. Потому что он холодная бесчувственная скотина. Ему это часто повторяли.

Отстояв в чудовищной пробке положенных два часа, Игорь добрался до маминой квартиры, которая объявлялась местом семейного слета на время праздников. Квартира была хорошая, большая и вмещала всю семью. Игоря встретил детский визг, бас отчима и голос мамы с кухни, дохнуло чем-то ужасно вкусным, а в гостиной переливалась всеми огнями большущая елка почти в два с половиной метра высотой. Все начали Игоря о чем-то расспрашивать, дети щебетали, не переставая, они умолкли, только когда мужчина вручил Мите, Ире и маленькой Вере здоровенные пакеты с подарками. Остальные Игорь положил под елку, сел в кресло и вытянул ноги. Он устал и был ужасно раздражен. Никакого праздничного настроения.

Игорь прикрыл глаза и постарался абстрагироваться от шума. В конце концов, ну что в нем такого? Ну шумят дети, ну работает телевизор, ну кричит мама, а отчим Борис Евгеньевич отзывается из прихожей. Во всех семьях так. Наверное, Игорь так реагировал, потому что чувствовал себя немного… лишним? И дело вовсе не в его биполярности, о которой знали сестры и мать и, возможно, отчим. Просто в праздники мужчина начинал задумываться о том, что блестящая карьера, которой он посвящал себя целиком и полностью в свои тридцать с хвостиком, наверное, еще не все, не предел мечтаний. Но как найти кого-то, с кем хотелось бы остаться на всю жизнь или хотя бы надолго, Игорь не представлял. Такой человек встретился ему всего раз в жизни. Это была его первая попытка моногамных отношений.

Никита был старше Игоря ровно на два года. Они были похожи: оба высокие, темноволосые и зеленоглазые, амбициозные карьеристы. Только Игорь пошел по стезе бизнеса, а Никита ударился в медицину, став отличным нейрохирургом, которому платили баснословные деньги. Сам мужчина говорил, что не делает ничего особенного, то же самое, что и другие врачи. Но вот почему-то люди выживали у него чаще. Странно, но после тяжелого для обоих расставания бывшие возлюбленные не стали врагами. Они не виделись целых два года, случайно встретились на каком-то банкете. На тот момент ни у кого не было партнера, которому стоило бы хранить верность, воды утекло много, не осталось ни обиды, ни ревности, ни любви. А потому экс-любовники поехали сначала в ресторан, где выпили вина и немного поболтали, а потом и вовсе отправились к Никите.

Тело помнило куда больше, чем разум. Не надо было изучать друг друга заново, искать тайные местечки и прислушиваться к своим ощущениям. И это было то, что нужно. Как-то незаметно получилось, что Никита и Игорь стали друзьями. Не теми друзьями, с которыми пьешь пиво и ходишь на футбол, нет. Но можно было позвонить через месяц после последней встречи и сказать, что тебя все затрахали, на что на том конце провода ответят, что его тоже затрахали, а потому можно встретиться и затрахать друг друга до смерти. А еще можно сходить на выставку современного искусства, и позвонить в три часа ночи сказав, что во всяких расчетах есть погрешность и пациент все-таки умер. И никто не ждет, что ты сорвешься и приедешь, но позвонить можно.

Рука сама собой потянулась к новенькому смартфону, лежащему в кармане. Игорь вытащил его и нажал кнопку быстрого набора. И разумеется, человек, оперирующий людям мозги, не слышал телефона до последнего, пока человек на другом конце не начинал бормотать матерные ругательства.

- Не ожидал тебя услышать, - вместо приветствия сказал низкий голос в трубке.

- Сам от себя не ожидал, - с легким смешком ответил Игорь. - Ты занят?

- Хочешь приехать?

- Да. Через часа три.

- Подваливай. И вина прихвати.

И все, два коротких гудка. И за это Игорь тоже любил Никите звонить.

Через час вся семья собралась за столом, Игоря почти насильно накормили оливье, он пригубил шампанское и, пожелав всем счастливого нового года, поехал к Никите. Тот жил в частном доме за городом с огромным мастиффом по кличке Пузырек. Игорь даже представить себе не мог, в каком состоянии Никита давал своему чудищу кличку. Но Пузырек так и остался Пузырьком. На дорогах было пусто, все сидели по домам, Игорь заехал к себе за бутылкой вина и взял курс на привычный маршрут.

Спустя час Игорь аккуратно припарковался перед высоким забором, вышел из машины. Та прощально мигнула фарами, когда мужчина нажал на маленькую кнопочку, и Игорь открыл калитку, которую Никита никогда не закрывал. А чего ему бояться? Двери железные, почти бронированные, здоровенная псина и виртуозное владение скальпелем.

Дверь открылась еще до того, как Игорь позвонил. Сначала навстречу гостю вынесся Пузырек, а потом уже и Никита показался весь такой ужасно домашний с шерстяными носками на ногах без тапок, хлопковой рубахе и адидасовских мягких штанах.

- С новым годом, - сказал Игорь, снимая пальто и одновременно отпихивая Пузырька.

- И тебя, - сверкнул глазами Никита. - Ты есть хочешь? У меня оливье есть.

- Спасибо, я уже сыт им по горло. Тем более, что я не доверяю салатам из супермаркета.

- Я всегда говорил, что ты избалован матерью и ресторанами, - хмыкнул мужчина, уходя вглубь дома. Игорь усмехнулся и пошел за ним.

- А ты у нас бедный врач, перебивающийся бутербродами из автомата, - парировал Игорь.

Они вошли в гостиную, Пузырек слинял на кухню, обрадовавшись, что хозяин забыл про покупное оливье, Игорь сел на толстую пушистую шкуру перед камином, а Никита достал два бокала и штопор.

- Ты поставил елку? - несколько удивился Игорь, увидев новогоднее дерево, сверкающее гирляндами.

- Когда операция идет восемнадцать часов, я готов сожрать даже хомячка, - ответил мужчина, наливая вино. - И это не елка, а ель. Разница все-таки.

- Чего это ты? - спросил Игорь, делая первый глоток.