Обретение любви

После легкого завтрака они с Робертом отправились на завод Дюпре. Владелец завода Шарль Дюпре оказался совсем не таким, каким его представляла Камилла. Это был высокий, под стать Роберту, худой и задумчивый молодой человек, повадками похожий на подростка. Он сразу забросал Хагена кучей вопросов, связанных с осуществлением заказов. Роберт уже было втянулся в деловой разговор, но затем спохватился, виновато оглянулся на Камиллу и сразу сообщил своему компаньону, что собрался жениться. Можно было ожидать, что Шарль Дюпре встретит сообщение с плохо скрываемой досадой, однако он удивил Камиллу: его серьезное лицо отличника колледжа тронула милая, совсем детская улыбка, и он от всей души поздравил Камиллу и своего компаньона с этим радостным событием.

С завода они вернулись в город. Камилла предложила прогуляться по улицам, а затем зайти перекусить в ресторан, в котором они когда-то познакомились.

Так они и поступили. Через час они сидели за тем самым столиком, где сидели когда-то.

— Трудно поверить, что мы были здесь чуть больше месяца назад, — оглядывая зал, задумчиво сказала Камилла. — Здесь ничего не изменилось.

— Да, трудно поверить, что еще месяц назад мы не были знакомы, — сказал Роберт. — Кажется, прошла целая вечность.

— Помнишь, мы тогда спорили, что тут подлинное, а что подделка, — сказала Камилла. — Ты знаешь, я теперь, кажется, знаю, что подлинное в моей жизни, вообще в жизни. Это когда ты живешь полно, глубоко. Это не обязательно радость и счастье — вспомни, сколько огорчений выпало на нашу долю — но это заполняет тебя целиком. И дела успеваешь делать, как ни странно, но главное — ты живешь, а не существуешь. И еще — помнишь, ты вдруг сказал тогда, что я одинока. Ты угадал. В сущности, я была очень одинока. Да, у меня были мать и брат, о которых надо было заботиться, и Жан-Поль, который заботился обо мне. Но человек может быть окружен людьми, которым он нужен, и все равно чувствовать одиночество. Чтобы избавиться от этого ощущения, нужно иметь человека, которого ощущаешь как бы частью себя, с кем ты готов поделиться самым сокровенным — и встретить понимание.

— И ты хочешь сказать... — начал Роберт.

— ...Я хочу сказать, что теперь у меня есть такой человек и нет ощущения одиночества, — закончила Камилла.

В замке их ждал ранний обед. Хозяева предвидели, что уже сегодня их гости захотят вернуться в Париж. Машина Камиллы была уже заправлена. Уложить багаж было делом нескольких минут. Барон и баронесса вышли попрощаться с гостями. Камилла еще раз поблагодарила их от всей души и заверила, что, кроме устного, она обязательно пришлет им и письменное приглашение на свадьбу.

К вечеру они были в Париже. Поставив машину в гараж, они поднялись в квартиру Камиллы. Впервые за этот день они остались вдвоем. Долгий поцелуй должен был компенсировать столь длительное ожидание. За ним последовал второй, третий... Камилла почувствовала, что в них обоих одновременно проснулось страстное желание. Она уже почти не владела собой в объятиях Роберта, когда внезапно он отстранил ее. В ту же минуту опомнилась и она.

— Давай потерпим до свадьбы, милый, — прошептала она, облизывая пересохшие губы.

— Это ты мне говоришь? — удивился Роберт, все еще тяжело дыша. — Мне показалось, что один из нас решил потерпеть первый. И этот кто-то был...

— Ну конечно же ты! — признала Камилла. — Ты у нас такой благоразумный... Нет, нет, не надо доказывать обратное. И вообще — марш в гостиницу! И извольте являться к невесте только в присутствии двух свидетелей, чья порядочность заверена орденом святого Франциска!

Следующие два дня были заполнены хлопотами. Они нанесли визит мадам Бриваль. Старушка приняла приглашение и поддержала разговор, но, кажется, так до конца и не верила в то, что эта затея осуществится — от ее сумасбродной дочери не знаешь чего и ждать.

Костюм Роберту решили заказать в фирме, где работала Камилла. Правда, теперь пришлось взять готовую модель — времени выдумывать что-то новое уже не было. Камилла робко осведомилась, не стоит ли им заранее снять квартиру попросторнее — не такую роскошную, конечно, как хотел Жан-Поль, но все же... Ведь ее квартирка будет для них тесновата. Конечно, Роберту придется много разъезжать, но ведь должно быть место, куда он будет возвращаться? Однако Роберт уклонился от этого разговора, намекнув, что у него есть свои планы, о которых она узнает в свое время. Она не стала расспрашивать, полностью доверяя ему.

Среди радостных хлопот Камилле пришлось пережить и одно значительное огорчение. Жанна, которую она пригласила стать ее подругой на свадьбе, уклонилась от приглашения. Хотя она сослалась на занятость в колледже, причина отказа была очевидна: девушка была очарована Жан-Полем и не понимала, как можно променять такого замечательного человека на кого-то другого.

Вслед за этим щелчком Камиллу ждал и другой: Эрик, которому она позвонила в лечебницу, упавшим голосом сообщил, что Жанна категорически отказалась идти на свадьбу, а без нее... И вообще он тоже не одобряет ее выбор.

Раздосадованная, Камилла повесила трубку. “Как мы все хорошо разбираемся в чужих делах, — подумала она. — Как легко готовы решать, что для наших друзей и родных хорошо, а что плохо. Еще бы и за себя научиться решать все так же правильно — и дело в шляпе. Но вот это как раз почему-то не удается”. Ну и пусть! Жаль, конечно, что Эрика с Жанной не будет, но она не позволит сломать свое счастье.

В пятницу в Париж приехали барон с баронессой. Их встречал Роберт. В тот же день они нанесли визит мадам Бриваль. Старая дама была несказанно польщена визитом столь высоких гостей и обрадована известием, что она сама и ее дочь причастны к столь древнему роду. Вот если бы вдобавок выбор дочери остановился на Жан-Поле, а не на этом американце...

Наконец наступил вечер пятницы. В этот вечер Роберт прощался с ней, едва касаясь ее щеки губами. “Завтра, — шептал он, — завтра...” Камилла осталась одна. На диване был разложен ее свадебный наряд.

Завтра завершится история, которая началась чуть больше месяца назад со случайного знакомства в гостинице. И начнется новая жизнь. Какой она будет? Она верила, что счастливой. Камилла вспомнила, как она мечтала о счастье в тот день, когда приехала в Довиль. Теперь ее мечта близка к осуществлению. Она подняла платье, приложила к себе, стоя перед зеркалом. Затем не удержалась — и переоделась. Платье так шло ей! Не зря она над ним столько трудилась. Правда, она готовилась идти в нем к алтарю с другим. Жан-Поль ни разу не звонил в эти дни, не давая о себе знать. Но теперь, лучше зная его, она понимала: это не обида, а деликатность, нежелание напоминать о себе. Жан-Поль останется несчастен. Можно ли что-то сделать с этим? Осчастливить всех? Это невозможно. По крайней мере, она старалась причинить ему поменьше горя. Правда, это не всегда получалось, надо признать... Значит, завтра. Интересно, какое платье наденет Сандрина, подруга, приглашенная ею в свидетельницы? Будут ли их наряды гармонировать между собой? Так хочется, чтобы все выглядело красиво, гармонично. Если на Сандрине будет ее лучшее зеленое, которое она надевала тогда на вечеринку...

Камилла не заметила, как заснула, сидя в кресле, прямо в свадебном платье, которое она не успела снять. Поэтому утро выдалось весьма хлопотным: смявшееся платье требовалось срочно гладить, крючки и пуговицы в самую нужную минуту не желали расстегиваться, а потом, когда она была уже готова вновь одеть платье, застегиваться... В общем, когда Сандрина (действительно, в том самом зеленом платье) и еще две ее подруги явились за ней, она была еще не готова. Они опоздали к началу церемонии на 15 минут. Еще издали она увидела взволнованное лицо Роберта. Но, увидев Камиллу, он сразу успокоился и даже не спросил ее о причине опоздания.

Затянутый в парадный костюм и оттого казавшийся еще серьезнее Шарль Дюпре подошел к ней с поздравлениями и вновь в последний момент обрадовал своей детской неожиданной улыбкой. Подошла поздравить дочь мадам Бриваль, барон Рауль с баронессой, подруги, сослуживцы. Да, кое-кого не хватало на этой церемонии: Эрика с Жанной, да и Жан-Поля она хотела бы видеть. Правда, она почему-то была уверена, что Жан-Поль где-то поблизости и наблюдает за происходящим. Но она искренне хотела бы обнять и расцеловать его. В эту минуту ей хотелось поделиться своим счастьем со всеми. Она точно знала, что его от этого не убудет.