Все, кроме красных роз (Никаких красных роз)

– Вы приехали в полночь одни в заброшенный город, не зная, какие безумцы или извращенцы вам встретятся! Что за наивные идиотки! – Он помрачнел. – Послушай, а может, ты это сделала нарочно? За завтраком ты страшно злилась на меня. Может быть, ваша авантюра была всего лишь хитростью, чтобы я сходил с ума от беспокойства?

– Нет! – воскликнула Кори. – Я правда была обижена на тебя и просто хотела побыть одна. Я никогда не думала, что так получится. А откуда ты узнал, куда мы поехали?

– Элементарно, Ватсон, – насмешливо сказал Джеф. – Когда ты не приехала к ужину, я подумал, что ты просто сердишься. Но, когда ты не появилась и на концерте, забеспокоился. Вернулся сюда и стал искать твою записку. Вместо этого нашел карту городов-призраков. – Он отпил еще виски. – Видишь ли, я утром попросил Скотти проверить у местных властей, что это за колдуны, – на тот случай, если они будут нас допекать. И оказалось, что они даже не зарегистрированы как секта, это просто богатые мальчики, которым нравится под видом исполнения обрядов сатанинского культа устраивать оргии и нюхать кокаин. Вот и представь, какую роль они тебе предназначали, когда отправили это приглашение!

– Боже мой, – охнула Кори, холодея от страха. Они с Дженни и вправду сошли с ума, решившись на такое! Дженни сумела ее уговорить. Тогда это казалось забавным, но теперь Кори и сама не понимала, как они могли быть такими наивными.

– А теперь вспомни, чем завершился этот дурацкий вечер! Я, как дурак, мчался черт-те куда, чтобы вас спасти, и тут ты сначала налетела на меня с разгона, а потом ударила в солнечное сплетение, да так, что чуть не вывела из строя.

– Ох! – Кори виновато посмотрела на него. – А я и забыла об этом. Прости меня, пожалуйста!

– Ладно уж, – снисходительно сказал Джеф и остановился напротив нее, скрестив руки на груди. Кори вспомнила, что, когда впервые увидела его в этом костюме, он показался ей похожим на пирата. Теперь этот эффект усиливался ощущением опасности, которое он сумел ей внушить.

– Ты даже не поблагодарила меня за свое чудесное спасение! Кори улыбнулась.

– Спасибо, Джеф, – сказала она послушно, как примерная девочка.

– Пожалуйста! – Неожиданно он схватил Кори за запястье, повернулся и пошел через гостиную, таща ее за собой.

– Постой! Куда мы идем? – закричала она, не поспевая за ним.

– Я дам тебе возможность проявить твою благодарность на деле, – сказал он, распахивая дверь ее спальни. – Но сначала душ. Я не привык ложиться в постель с женщиной, которая выглядит, как трубочист. – Джеф провел пальцем по ее щеке и продемонстрировал ей слой пыли.

– Ой, это я, наверное, измазалась, когда заглядывала в окно, – рассеянно ответила Кори, и вдруг до нее дошел смысл того, о чем он говорил. – Что ты имеешь в виду – «ложиться с женщиной в постель»? А как же обязательства? Как же чувство ответственности?

– К черту ответственность, – хмуро сказал он, затаскивая ее в ванную. – Если дама умеет так здорово нокаутировать противника, значит, она в состоянии сама о себе позаботиться.

Он включил душ и повернулся к ней. Кори с любопытством наблюдала, как Джеф решительно расстегнул пуговицы ее черной рубашки и застежку лифчика. Потом он развязал ленту для волос, и ее темные волосы густой волной рассыпались по плечам. В небольшой ванной комнате она отчетливо ощущала его теплоту и силу, и когда он снял с нее, стоящей неподвижно, рубашку и лифчик, ее сердце учащенно забилось. Его лицо было все так же бесстрастно, и она вдруг поняла, что сдает позиции.

Он уже взялся за пояс ее джинсов, но она отвела его руки. Он нахмурился и вопросительно посмотрел на нее.

– Джеф, я сделаю все, что ты хочешь, – тихо сказала Кори, – но только не тогда, когда ты сердишься.

Он посмотрел в ее умоляющие глаза все так же без выражения.

– Все в твоих руках, – сказал он. – Попробуй меня успокоить.

От неожиданности она растерялась, но потом стала нерешительно расстегивать пуговицы его рубашки.

– Думаю, тебе тоже не помешает душ, – сказала она чуть охрипшим голосом. Кори расстегнула последнюю пуговицу на его груди, и еще ближе придвинулась к нему. С дразнящей медлительностью она стала расстегивать манжеты рубашки, прижимаясь грудью к его груди. Она ощутила его прерывистое дыхание и увидела биенье пульса на шее. Ей вдруг стало весело. Она отступила и быстро сняла свои джинсы и маленькие трусики. Потом вошла в душевую кабинку прямо под струи воды, но не стала закрывать дверцу из матового стекла.

Джеф, будто завороженный, смотрел, как поток воды сделал ее волосы гладкими и блестящими и как радужно-перламутровые капли переливались на ее груди и плечах.

– Боже мой! – пробормотал он, и его лицо больше не было невозмутимым, оно загорелось желанием. За какие-то секунды он сорвал с себя одежду, встал рядом с ней под душ и закрыл дверцу. В тесной душевой кабинке они оказались вплотную друг к другу, и внезапно вся смелость Кори покинула ее.

Взволнованно и нерешительно посмотрела она в его страстные глаза.

– Джеф? – Она сама не знала, о чем его просит, но, что бы это ни было, оно должно было исходить от него. Она обняла его за талию и уткнулась лицом в его широкую грудь, поросшую курчавыми волосами.

Вдруг она услышала смех у себя над ухом, а его руки обвились вокруг нее, приковывая ее к нему.

– Надо же, – сказал Джеф, наматывая себе на руку прядь ее волос. – Когда я впервые увидел тебя, то подумал: вот та роковая красавица, которая обольстит меня, а вместо нее нашел трепещущую Джульетту.

Она прижалась к нему еще крепче, радуясь, что в его голосе прозвучала нежность.

– Ты должен дать мне шанс, – проговорила она смущенно. – Я быстро всему научусь. Мне только не хватает практики.

Он приподнял ее лицо и медленно поцеловал, слизывая капельки воды с ее губ.

– Практики у тебя будет достаточно, – глухо сказал он. Языком он проложил дорожку вдоль шеи, а потом двинулся к груди.

Он опустила на колени рядом с ней.

– Откройся мне, милая – я хочу проникнуть в тебя.

Джеф прижался лицом к ее животу и потерся о мягкую плоть. Кори издала низкий стон, а он начал медленные дразнящие движения, которые зажгли в ней настоящий огонь. Она чувствовала невероятное возбуждение, стоя под струями теплой воды, которые ласкали ее грудь, в то время как Джеф делал такие фантастические вещи с ее телом.

Теперь он нежно прикасался губами к ее животу: его язык дразнил ее, заставляя выгибаться дугой ему навстречу, изнемогать от желания.

– Ты вся горишь, моя милая, я это чувствую. – Он нежно поцеловал ее живот. – Мне стало жарко, к тебе невозможно прикоснуться.

Затем он поднялся на ноги, обеими руками сжимая ее ягодицы и притягивая ее к себе. Она сдавленно вскрикнула.

– Извини, любовь моя, – прохрипел он. Его руки дрожали, когда он осторожно отстранил ее от себя. – Давай лучше выйдем отсюда до того, как я начну демонстрировать тебе наиболее сложные позиции из «Кама-Сутры». Ты ведь еще и самых простых не попробовала!

Он вывел ее из душевой кабинки и закутал в огромное банное полотенце, а потом нежными движениями стал растирать ее махровой тканью. Она хотела взять другое полотенце и ответить ему тем же, но он сказал: «Лучше не надо, детка». Он наскоро вытерся сам, подхватил ее, как корсар свою добычу, и понес в кровать.

В последовавшие за этим часы Кори наконец поняла странную фразу своей тети о музыке, которая есть в Джефе Броуди. Каждое его движение было симфонией. Он заставил ее желание превратиться в лихорадочную, нерассуждающую потребность. Его поцелуи, легкие, как касания бабочки, были нежным пианиссимо чувств, нежные ласки груди, бедер – крещендо, а потом он вошел в нее, и это был потрясающий экстаз финального фортиссимо.

Даже позднее, когда он мягко прижимал ее к себе, держа на своем плече ее все еще влажную голову, она ощущала мягкие, золотые ноты страстного удовлетворения.

– Тебе было хорошо, крошка? Слова Джефа у нее над ухом вырвали ее из эйфории мечтаний.