Любовь выше страсти

— Я прошу тебя разделить со мной жизнь, а ты ведешь себя так, словно я приглашаю тебя на скучную вечеринку. Насколько я понимаю, тебе мое предложение не по вкусу?

— Ну… — Эми торопливо соображала, что сказать. — Моя работа…

— При чем тут твоя работа?

Эми не ответила. За три месяца, что они встречались, он ни разу не спросил ее о работе и, конечно же, не знал, как она к ней относится.

Но это понятно, подумала Эми, стараясь быть объективной. Она и сама не знала, что это за работа, пока не поступила в школу.

Семь лет назад Дэвид женился на Дженни и привез ее на ферму. Поначалу Эми раздражало ее присутствие, но она очень скоро оценила все преимущества, связанные с этим, тем более что Дженни оказалась работящей и любящей. Потом Адам закрутил с Линн, и, хотя они официально не женаты, Линн тоже поселилась на ферме, быстро окрепла и расцвела на чистом свежем воздухе, полюбила всех и очень старалась всем услужить. Двенадцатилетний Гарет был ею просто очарован, и вот тогда-то Эми всерьез задумалась о своей жизни.

Она всегда мечтала стать актрисой и теперь решила попытать счастья. В школе она отличалась хорошим голосом, статью, умением себя подать — разве не ей поручались ведущие роли? Разве она не справлялась с ними, несмотря на все домашние заботы? Однако стоило ей сказать об этом постаревшему отцу, он так расстроился, что она пошла на компромисс. Эми решила стать учительницей и начала искать колледж с хорошим драматическим отделением. Наконец она остановилась на колледже в Кенте.

— Но ты же не собираешься всю жизнь учительствовать? — спросил ее Роберт.

— Это… Это хорошая школа, — чуть ли не шепотом отозвалась Эми. — И… да… я хочу учительствовать.

Она поняла это еще на своей первой практике, в ту самую минуту, как встала перед классом. К счастью для нее, одиннадцатилетки еще только перешли в старшую категорию и были в ней такими же новичками, как она сама. Переводя взгляд с одного лица на другое, Эми в первый раз осознала, что перед ней не просто ученики, но люди; не класс, но множество индивидуальностей и каждый здесь со своими надеждами и заботами, правами и талантами.

Они полюбили ее. Со старшими потом пришлось потруднее, однако домашний опыт оказался не напрасным, и ее ученики если даже не любили ее, то уважали. Когда она уже отработала четыре года, директор школы предложил ей вести драматический класс, и ее жизнь наполнилась до предела.

— Ну что ж, мы подыщем тебе небольшую нагрузку в частной школе, — прервал ее размышления Роберт. — Естественно, пока у тебя не будет своих детей.

— Детей? — повторила Эми.

— Тебе уже двадцать девять. Пора подумать и о детях, а то будет поздно.

— Но, Роберт, я уже вырастила четверых…

Она замолчала, неожиданно вспомнив, что он на шесть лет ее старше. Неужели он поэтому делает ей предложение? Неужели он решил, что ему пора обзаводиться потомством? И он выбрал ее в качестве производительницы? Эми вздрогнула от этой мысли и проговорила торопливо, не задумываясь, лишь бы скрыть раздражение:

— У меня слишком маленький домик…

— Ради Бога! — Нетерпеливый великолепный мужчина вскочил с кресла и большими шагами пересек комнату. — Только не говори, что ты собираешься и дальше жить в нем! Мы его продадим… — Эми стало жалко свой любимый дом, в который она вложила много сил. — А на эти деньги купим квартиру в городе, чтобы было где остановиться, когда нам надоест тут.

— Ты как будто все продумал.

— Этот дом мы тоже продадим, — продолжал Роберт. — Купим что-нибудь побольше, с помещением для слуг. — Ему нравилось мечтать о будущем счастье. — Нам потребуются горничная, няня, садовник, шофер…

— Ты не думал обо всем этом, когда был женат на Саре.

Эми сказала это и сразу же поняла свою ошибку. Роберт нахмурился.

— Правильно. И наш брак распался.

Он словно выплюнул последнее слово, как будто у него стало горько во рту.

— А теперь, значит, будет иначе? — ласково спросила Эми.

Как бы то ни было, ей было его жаль, хотя его слова произвели на нее гнетущее впечатление. Неужели обязательно быть богатым, чтобы получить счастье в браке? Но ведь на самом деле это нищета!

— К черту прошлое. Я хочу говорить о будущем. — Он уселся рядом с Эми и обхватил ее ниже талии. — О нашем будущем. О нашем общем будущем.

— Да… Конечно… — Эми напрягла все свои актерские способности, чтобы скрыть усилившийся страх. — Все это очень соблазнительно, — выдавила она из себя.

Ее голос звучал на редкость фальшиво, однако он, кажется, остался доволен и взял ее руку в свои.

— Послушай, нам надо кое-что уладить прямо сейчас… — Его медовый взгляд был настолько фальшив, что Эми почувствовала себя почти Сарой Бернар. Ничего удивительного, что он не заметил ее жалких потуг, подумала Эми, если у самого рыльце в пушку. — Поедем со мной в Уэйбридж в следующее воскресенье. Я играю в гольф с Томми Дрю, а потом будет ланч…

Так вот в чем дело. Теперь Эми знала все. Ей была открыта настоящая причина сегодняшнего предложения.

Ее ученики такое поведение, когда надо добиться чего-то у более сильного, называют ползучим, а Роберт — плетением сети. Наверное, под воздействием удач бывшей жены он решился на экстрамеры. Как бы то ни было, его удостоили долгожданным приглашением в дом Томми Дрю, сына Джулиуса Дрю, президента компании «Ланг и Дрю».

А актер он никудышный, подумала Эми, словно была очень далеко от своего недавнего партнера. Тянет класс на третий, не больше. Да и у тех получилось бы лучше.

— Вечеринка? — спросила она.

— Будут только свои.

Он не мог скрыть своей радости.

— А я зачем? Я же чужая.

— Ты не будешь чужой. Ты будешь моей девушкой.

Эми стиснула зубы, чтобы случайно не выдать себя.

— Мы всего лишь встречаемся раз в две недели, — собравшись с силами, напомнила она ему. — Я… Сейчас у меня нет времени из-за школы. Надо готовить спектакль к Рождеству.

— Да перестань ты! — Он не скрывал своей ярости. — Я ведь прошу тебя выйти за меня замуж.

Выйти за него замуж… Или встретиться с Дрю как будущая жена, а потом и в самом деле стать женой. Все понятно, Роберт настолько ошибся с выбором, что Эми даже нечего ответить ему.

Какого черта им всем надо? Два года назад весной Энди пожелал, чтобы она растила с ним его виноградник. Потом австралиец Кев потребовал, чтобы она все бросила и отправилась с ним вокруг света в его вагончике. Наконец, в прошлом году Филипп не понял, почему она не хочет жить с ним в Париже и время от времени учить его английскому языку, когда она не будет занята глажкой его костюмов и приготовлением затейливых французских блюд…

Судя по всему, я не так веду себя, подумала Эми. Подаю неверные сигналы. Но какие тогда правильные? Она любила и понимала мужчин и отлично знала, как с ними ладить, недаром она столько лет ублажала своих обожаемых близких. Наверное, и они любили ее в ответ. Ну как она могла сказать мужчине, что у нее душа убегает в пятки от одной мысли, что ей надо жить с ним, вести хозяйство и присматривать за детьми? Поэтому она никогда не упускала случая сказать, как довольна своей теперешней жизнью, как не желает ее менять, но они ей не верили. Вот и Роберт не поверил.

— Я прошу тебя стать моей женой, — повторил он, не скрывая своего раздражения. — А ты болтаешь о каком-то дурацком спектакле.

Так не может больше продолжаться. Эми собралась с духом:

— Это будет хороший спектакль, — твердо возразила она. — Он будет хорошим, потому что в нем все продумано и отрепетировано…

— Ладно, ладно, — нетерпеливо перебил он ее. — Я уверен, что ты великолепно справляешься со своими обязанностями…

— Одна из репетиций назначена на следующее воскресенье.

— Отмени ее.

— А как же дети?

— Пусть побудут для разнообразия в настоящем мире. — Роберт даже не понимал, какая глубокая пропасть разверзлась между ними после его слов. — Пусть радуются, что видят тебя с девяти до четырех. За это время тебе платят.