Одна обещанная ночь (ЛП)

– Нан, ты хорошо себя чувствуешь? – Я беспокоюсь.

Она начинает смеяться:

– Я шучу над тобой, Ливи!

– Нан! – подтруниваю я, тут же почувствовав себя лучше. – Не делай так!

– Я еще не выжила из ума, – она махнула своей ложкой в сторону моей тарелки. – Ешь свой ужин и рассказывай, как сегодня справилась.

Вздыхаю и драматично пожимаю плечами, ковыряясь в супе.

– Я не могу справиться с кофе-машиной – большая проблема, так как девяносто процентов покупателей заказывают какой-либо кофе.

– Ты поймешь и справишься, – с уверенностью говорит бабушка, как будто она эксперт в этих штуковинах.

– Не уверена. Дэл не оставит меня просто для уборки столиков.

– Ну, а за исключением кофе-машины тебе нравится?

Я улыбнулась:

– Да, действительно нравится.

– Хорошо. Ты не можешь вечно за мной присматривать. Такая молоденькая штучка, как ты, должна наслаждаться жизнью, а не ухаживать за своей бабушкой, – она посмотрела на меня с опаской. – Да и в любом случае, за мной не нужно ухаживать.

– Мне нравится за тобой присматривать, – возражаю тихо, вдаваясь в свою обычную лекцию. Мы могли спорить об этом до посинения, но так и не прийти к согласию. Она слаба, не физически, а морально, и не важно, как сильно она настаивает на том, что с ней все в порядке. Бабуля вздыхает. Я опасаюсь худшего.

– Ливи, я не оставлю это злачное божье место, пока не увижу, что ты взяла все под контроль. А этого не случится, если ты все время будешь носиться со мной, как курица с яйцом. Я опаздываю, так что давай, включай свою маленькую тощую задницу в работу.

Я вздрагиваю:

– Говорила же тебе. Я счастлива.

– Счастлива, сбегая от мира, который может столько всего предложить? – спрашивает она серьезно. – Начни жить, Оливия. Поверь мне, время очень скоро пройдет мимо тебя. Прежде чем успеешь понять, будешь считать вставные зубы и не сможешь кашлянуть или высморкаться, не рискуя при этом описаться.

– Нан! – я поперхнулась куском хлеба, но она совсем не удивлена. Она предельно серьезна, как всегда бывает с ней во время подобных разговоров.

– Правдивая история, – вздохнув, говорит она. – Развейся. Принимай все, что ни подбросит тебе жизнь. Ты не твоя мать, Олив…

– Нан, – медленно предупреждаю я.

Она заметно вжалась в свое кресло. Знаю, что пугаю ее, но я вполне счастлива и так. Мне двадцать четыре. Я жила с бабушкой с самого рождения и после того, как бросила колледж, нашла отговорку остаться дома и присматривать за ней. Но пока я была счастлива присматривать за бабулей, она этому не радовалась.

– Оливия, я двигаюсь дальше. Ты тоже должна. Я никогда не должна была тебя удерживать.

Улыбаюсь, не зная, что сказать. Она не осознает этого, но мне нужно было задержаться. В конце концов, я дочь своей матери.

– Ливи, сделай свою бабулю счастливой. Надень какие-нибудь туфли, выйди и наслаждайся собой.

Теперь ссутулилась я. Она не может просто остановиться.

– Нан, ты пытаешься заставить меня встать на каблуки, – ноги болят от одной только мысли.

– Сколько у тебя пар тех холщовых? – спрашивает она, намазывая мне маслом еще хлеба и подавая.

– Двенадцать, – отвечаю, абсолютно обнаглев. – Все разных цветов. – Еще, я собираюсь купить желтые в субботу.

Беру свой хлеб и вонзаюсь в него зубами, улыбаясь, когда бабуля недовольно фыркает.

– Ну, по крайней мере, выберись и повеселись. Грегори всегда предлагает. Почему бы тебе не согласиться на его постоянные предложения?

– Я не пью, – хочу, чтобы она прекратила это. – А Грегори только и будет таскать меня по гей барам, – говорю, вздернув брови. Мой лучший друг спит с достаточным для нас обоих количеством мужчин.

– Любой бар лучше, чем никакого бара. Может, тебе понравится, – она тянется ко мне, убирая крошки с моих губ, и ласково гладит по щеке. Знаю, что она собирается сказать. – Пугает, насколько вы похожи.

– Знаю, – кладу руку поверх ее, удерживая на месте, пока бабушка молча смотрит на меня. Я не очень хорошо помню маму, но видела доказательства, я ее точная копия. Даже странно, как мои светлые волосы схоже рассыпаются волнами по плечам, и кажется, будто их слишком много для моего крошечного тела. Они невероятно тяжелые, а если их не выпрямлять, делают, что хотят. И мои большие темно-синие глаза – зеркальная копия глаз бабушкиных и маминых. Словно сапфиры, говорят люди. Как-то не вижу этого. Макияж больше удовольствие, чем необходимость, но он всегда минимален на моей светлой коже.

Дав бабушке достаточно времени, чтобы предаться воспоминаниям, беру ее руку и кладу рядом с тарелкой. – Ешь, Нан, – говорю тихо, продолжая поглощать свой суп.

Вернувшись мыслями ко мне, она продолжает ужинать, но молчит. Она никогда не забудет разрушительный образ жизни моей мамы – образ жизни, который отобрал у бабушки ее дочь. Прошло восемнадцать лет, а она по - прежнему дико скучает по моей маме. Я нет. Как я могу скучать по кому-то, кого едва знала? Но наблюдать за тем, как бабушка погружается в эти грустные мысли, тогда и сейчас – это так больно для меня.

Да, определенно нужно сказать о том, как приготовить идеальную чашку кофе. Снова пялюсь на аппарат, только сегодня я улыбаюсь. Я сделала это – правильное количество пены, гладкой, как шелк, и немножко шоколадной посыпки, образующей сверху идеальное сердце. Просто стыдно, что пью это я, а не благодарный покупатель.

– Вкусно? – в предвкушении спрашивает Сильвия.

Я мурлычу и вздыхаю, ставя чашку на стол.

– Кофе-машина и я теперь друзья.

– Ура! – визжит она, обвивая меня руками. Я смеюсь, разделяя ее энтузиазм, заглядываю за ее плечо, когда двери бистро распахиваются.

– Кажется, толкучка обеденного времени вот-вот начнется, – говорю, освобождаясь от объятий напарницы. – Возьму этого.

– Ооо, да она полна уверенности, – смеется Сильвия, отходя и освобождая мне место за стойкой. Она сияет, глядя, как я иду к только что зашедшему посетителю.

– Чем могу помочь? – спрашиваю я, готовая быстро выполнить его заказ, но когда он не отвечает, поднимаю взгляд и вижу, что он внимательно на меня смотрит. Начинаю нервно трястись, не очень довольная таким пристальным изучением. Вновь обретаю дар речи. – Сэр?

Его глаза расширяются немного:

– Эм, капучино, пожалуйста. С собой.

– Конечно, – оставляю мистера Большие Глаза прийти в себя и подхожу к своему новому лучшему другу. Берусь за ручную штуковину и успешно закрепляю ее в держателе – быстро и мастерски.

– Вот почему Дэл не уволит тебя, – шепчет из-за плеча Сильвия, заставляя меня слегка подпрыгнуть.

– Прекрати, – говорю я, доставая с полки готовую чашку и ставя ее под фильтр, прежде чем нажать нужную кнопку.

– Он на тебя смотрит.

– Сильвия, прекрати!

– Дай ему свой номер.

– Нет! – восклицаю слишком громко, быстро оглядываясь через плечо. Он на меня смотрит. – Не интересует.

– Он милый, – говорит Сильвия, и я должна согласиться. Он очень милый, а я совсем не заинтересована.

– У меня нет времени на отношения, – говорю почти правду. Это моя первая работа, а перед этим я провела большую часть своей взрослой жизни, заботясь о Нан. Сейчас я не совсем уверена, действительно ли ей по-прежнему нужна моя забота или же это мое оправдание.

Сильвия пожимает плечами, оставляя меня во время второго раунда с кофе-машиной. Я заканчиваю, улыбаясь, когда лью в чашку молоко, прежде чем опустить шоколадную посыпку на пенку и накрыть крышечкой. Я так горжусь собой, что заметно по моему улыбающемуся лицу, когда я поворачиваюсь, чтобы вручить капучино мистеру Большие Глаза.

– Два фунта восемьдесят центов, пожалуйста, – я хотела было поставить чашку, но он останавливает меня, забирая ее из моих рук, касаясь при этом.

– Спасибо, – говорит он, заставляя своим вежливым ответом посмотреть на него.

– Пожалуйста, – говорю, медленно убирая свою руку и принимая у него десятифунтовую купюру. – Принесу вашу сдачу.