Сердце странника

— Какая злая мысль, — заметила Анжелика Федоровна задумчиво. — Вам, Жора, нельзя так думать, право же. Бог знает, к чему можно прийти из-за таких мыслей. Какое вы все-таки странное поколение. Были нигилисты. А в какие времена их не было? Однако ж у нигилистов имелась своя философия, свои псевдоцели. Куда ж идете вы? К чему? Я не понимаю. Совсем не понимаю.

— Мы иногда и сами себя понять не можем, — уже устало отозвался Жора, садясь на пол прямо перед ней.

— Как же вы живете? Чем?

Он помедлил, после чего вытащил из-за спины пистолет, сверкнувший со смертоносным изяществом темным металлом.

— Вот этим. Силой, одним словом.

— Немедленно уберите это. Сию минуту, — глаза старухи сделались грозными и изумленными одновременно. — В противном случае мы с вами рассоримся. Силой! Дурная выдумка слабых и душевно нездоровых людей! Выбросьте это из головы! Нет ничего хуже, чем полагаться на эту вашу так называемую «силу»! Слышите? Нет ничего хуже! И опаснее.

— Еще скажите, что силой ничего добиться нельзя, — иронично скривился Жора.

— Можно. Только вот что это будет за победа и кому она такая нужна?

— Мне нужна.

— Ничего подобного! — возразила Анжелика Федоровна. — Любая цель, которой вы пожелаете достичь с помощью вот этой… штуки, перестанет иметь значение. На первом плане останется «сила» и возможность применить ее. Вспомните: если в первом акте спектакля на стене висит ружье, во втором акте оно обязательно выстрелит. Что бы ни делали и ни говорили герои, один только этот факт неизбежно приведет к трагедии. И вот что мне интересно: чего вы хотите достичь с этой мерзостью в руках?

— Зачем вам знать?

— Затем, что вы в моем доме, молодой человек.

— Мне нужны деньги. Мне нужна целая куча поганых бумажек! — рявкнул он. — Чтобы жить в этом городе, крайне необходимо отстегивать «бабки». Желательно в иностранной валюте. Каждый день.

— Фу! Как это гнусно и банально. К тому же, Жора, вам совсем не идет роль разбойника с большой дороги. У вас слишком интеллигентное лицо. Кто ваши родители?

— У него замечательные родители, — донеслось с порога.

В зал вошла Кристина, глаза которой горели необузданным огнем. Она была бледна, спокойна и решительна.

— Кристиночка, здравствуй, детка. Твой знакомый очень занятный… — начала было Анжелика Федоровна.

— Я знаю, — прервала ее Кристина. — Он может быть очень занятным. Временами. Его занятность простирается так далеко, что уже не поймешь, смеяться или плакать.

Она подошла к нему и очень тихо сказала:

— Уходи немедленно! Слышишь?

— А зачем? — громко ответил Жора, подходя к Анжелике Федоровне и усаживаясь на подлокотник ее кресла. — Здесь меня приняли как хорошего гостя. Мы тут обсудили Агату Кристи и Бальзака. И немножко поговорили о силе.

— Кристиночка, угадай, с чем это расхаживает по городу наш гость?

Кристина, взявшаяся бесцельно поправлять и переставлять безделушки на полках, отстраненно спросила:

— С чем же?

— С револьвером! Как тебе это нравится?

— Что?! — резко обернулась она.

— Вот и я возмутилась. Бандит какой-то, в самом деле, — с иронией посмотрела на Жору Анжелика Федоровна. — Вы, Жора, что же с ним делаете, с этим вашим револьвером?

— Стреляю помаленьку.

— Уж не довелось ли мне на старости лет познакомиться с гангстером местного разлива?

— Нет. Что вы, Анжелика э-э… Федоровна, я не гангстер. Я просто нахожу возможным защищать свои резоны любым возможным способом.

— И какие такие у вас резоны?

— Разные. В основном, как я вам уже говорил, связанные с денежными знаками, которые мне кое-кто должен.

— Ах да. Кажется, у него трудности с деньгами, — заметила театральным шепотом Анжелика Федоровна.

— В самом деле? — переспросила Кристина, перестав лихорадочно перемещаться по комнате.

— Во всяком случае, он так утверждает, — кивнула Анжелика Федоровна.

— И ты, Жора, пришел решать свои трудности сюда? Зря. Здесь не банк, не «скорая помощь» и не 911. Так что не смеем задерживать. Всего самого наилучшего. Могу даже проводить до двери.

— Трудности не у меня, а у тебя. Это во-первых. И я еще не получил ответа на свой вопрос. Это во-вторых.

— Может быть, я могу чем-то вам помочь, Жора? — спросила старуха, внимательно следившая за их разговором. — Мне за вас страшно, ей-богу. Человек в таком отчаянии может натворить разных глупостей. Особенно если у него в руках револьвер. Лично я не могу допустить, чтобы вы, Жора, влипли в какую-нибудь неприятную историю. А все истории с оружием всегда заканчивались неприятностями. Все без исключения! Кристина, детка, принеси мой кошелек. Он лежит в моей комнате, в верхнем ящике трюмо.

Кристина вдруг расхохоталась. Да так, что просто повалилась на стул, запрокинула голову и исторгла из себя оглушительный поток нервного, истерического веселья.

— Бог ты мой, — улыбнулась Анжелика Федоровна, — чем же я тебя так рассмешила, скажи на милость? Что я такого сказала?

— Ты слышал, Жора? — сквозь смех спросила Кристина. — Слышал? Мы готовы принести кошелек. Мы даже готовы отдать тебе его. Бери, Жорик. Наслаждайся. Трать на ночные клубы, на пиво, на «Макдоналдс», на «колеса», на девок. Все замечательно, Жора. Заодно я принесу и свой кошелек. Неужели побрезгуешь, не возьмешь? Или возьмешь? Мой кошелек и кошелек Анжелики Федоровны. Или мой тебе понравится больше? А? Ну что ты молчишь, Жора? Какая тебе разница?

— Кристина, может, человек действительно нуждается, а ты его так смущаешь!

— Да! Разумеется, он нуждается. Он в страшной нужде. Он три дня не ел. Он пал жертвой гнусной несправедливости, из-за которой теперь страдает. Так, Жора? Я права? Что ж, это печально. Молодого человека стоит пожалеть. Погоди секунду, пожалуйста.

Кристина метнулась вон из комнаты и вернулась с кошельком.

— Я сегодня, Жора, как раз получила аванс. Выдали, как видишь, мелкими, оттого кошелек так раздулся. Вот, держи… — она вытащила купюры и насильно сунула их ему в руку. — Вот, вот и вот. Смотри, какая куча.

Купюры падали на пол, потому что Жора, неприятно уязвленный, неожиданно превратился в самого неловкого на свете человека. Он краснел, топтался на месте и желал только одного — понять, наконец, что же все-таки произошло, почему ему, Жоре, так мерзко на душе?

— Не роняй денежку-то! — сделала ему замечание Кристина. — Ну да ничего. Я не гордая. Подниму. Вот. И вот еще одна завалялась. Что, мало? Сейчас и другой кошелек принесу. Там, наверное, еще больше будет. Тебе какая разница, правда? Главное — денежки. Здесь и сейчас. Верно?

Неожиданно ступор Жоры прошел. Он отбросил деньги и схватил Кристину за подбородок, с ненавистью заглянув ей в глаза.

— Ты… ты…

— Что я? Что я? — с вызовом произнесла она. — Ты же этого хотел. Бери! Подавись!

— Жора, немедленно прекратите! Что же это такое! — воскликнула Анжелика Федоровна, замахав руками.

Через мгновение он оттолкнул Кристину и почти выбежал из квартиры. Только дверь оглушительно хлопнула.

— Господи, да что же это со всеми вами? — с ужасом произнесла старуха, прикрыв рот ладонью. — Что это за дикость тут такая?

— Все хорошо, Анжелика Федоровна. Все хорошо, — ответила Кристина, опускаясь на стул. — Хотя, может быть, и не так хорошо, как хотелось бы. В любом случае мне стало легче.

После продолжительного молчания хозяйка дома тихо поинтересовалась:

— Ты его еще любишь?

— Что? — взглянула на нее Кристина, и когда поняла вопрос, усмехнулась. — Очень давно мне казалось, что да. Очень и очень давно. Вообще я часто шла за тем, что казалось, а не за тем, что было на самом деле. И натыкалась на пустоту.

— Я ничего не понимаю! Объясни же мне, наконец, что тут произошло! — потребовала Анжелика Федоровна, пристукнув палкой по полу. — Кто он? Что он? Зачем он так говорил со мной и с тобой?

— Он никто.

— Очень внятное объяснение, нечего сказать! Между вами что-то происходит? Да? Он тебя любит, а ты его нет? Правильно?