Тревоги Тиффани Тротт

Вот так сюрприз, подумала я. Из гостиной послышались хлопки пробок от шампанского и взрывы хлопушек.

– Ура! Давайте сегодня оттянемся! – услышала я голос Фрэнсис.

– Да, давайте, – отозвалась Эмма. – Давайте действительно оторвемся по полной. Сегодня же пятница, мы чертовски много работали. А сейчас праздник. М-м, эти канапе очень вкусные. Передай мне пиццу. У меня сегодня была целая орава пятиклассников – тупых, как свиная задница.

– Салли, ты не уберешь свой ноутбук? – прокричала Фрэнсис. – Расслабься. Начинаются выходные.

– Извините, – умоляюще сказала Салли. – Мне только надо быстренько посмотреть, как дела на Уолл-стрит – насколько фунт приблизился к доллару. Это пара секунд.

– Мне поручили контролировать их подготовку к сертификату о среднем образовании, – продолжала Эмма. – Мы сейчас проходим наполеоновские войны, так один из этих тупиц умудрился приплести к битве при Ватерлоо атомную подводную лодку!

– Невероятно! – отозвалась Фрэнсис.

– Да, представьте себе, – это голос Эммы.

Я посмотрела на Кита. Его черные вьющиеся волосы здорово отросли, лицо было усталым и напряженным. Он задумчиво вертел в руках бокал. Затем повернулся ко мне:

– Не знаю, что и делать, Тифф.

– Что такое? – спросила я, хотя, конечно же, знала, в чем дело. У нас и раньше были такие разговоры.

– Порция, – со вздохом сказал он.

– Все те же проблемы?

Кит молча кивнул.

– Она говорит, ей нужно время, – пояснил он, пожав плечами. – Она еще не готова. Конечно, я не хочу давить на нее, – добавил он. – Просто надеюсь, что она передумает. Я действительно люблю ее настолько, что хочу жениться. Хочу завести семью. Эта одинокая жизнь – болото.

– Правильно, правильно! – сказала Кэтрин, входя через застекленную дверь. – Но ты редкий экземпляр, Кит, – мужчина, который действительно хочет серьезных отношений. Черт возьми, я бы не раздумывая вышла за тебя!

– Правда? – спросил он.

– Да. Если предложишь. Почему ты никогда мне не предлагал? – вдруг спросила она. – Уверена, мы бы с тобой спелись.

– Или мне, Кит, – сказала Салли, входя следом. – Я бы моментально тебя ухватила. Берегись, Порция, я иду за твоим мужчиной! – Она обольстительно засмеялась, но на ее лице мелькнуло выражение неподдельного сожаления. – Хорошо бы все мужчины были как ты, Кит, готовые преклонить колено, тогда бы девчонки вроде нас не лили слезы каждую ночь в чашку с горячим шоколадом.

– Говори за себя, – включилась Фрэнсис. – Я-то слез не лью – я хожу по вечеринкам. От этого больше проку. И музыка заглушает тиканье моих биологических часов.

– А я своих не слышу, – отозвалась Эмма. – Они у меня электронные.

– А у меня – как Биг Бен, – ответила Фрэнсис. – Только что заводить их не надо. Но знаете, – продолжила она, очищая перепелиное яйцо, – мне наплевать, потому что, когда мне стукнуло тридцать шесть, я поняла, что большинство мужчин просто не заслуживает внимания. И вообще, – добавила она, – кому они нужны? Лучше уж я покатаюсь субботним утром на роликах в парке, чем пойду в «Сейнзбериз» [3] с каким-нибудь никчемным типом.

– Не думаю, что ты действительно так считаешь, – сказала я. – Это все потому, что ты каждый день возишься со всякими чудовищными бракоразводными делами, а это у кого хочешь отобьет желание выходить замуж.

– Не только поэтому, – ответила Фрэнсис. – Хотя если пятнадцать лет разбирать, кто в кого метнул хлебный нож, тут уж хочешь не хочешь станешь брюзгой. Просто большинство мужчин – зануды. Жуткие зануды! Конечно, кроме тебя, Кит, – поправилась она.

– Спасибо, – желчно ответил тот.

– Так стоит ли мучиться и заарканивать парня только для того, – продолжала Фрэнсис, – чтобы он мне до смерти надоел!

– Или сбежал с другой, – в сердцах сказала Эмма, – как мой папаша.

– Нет действительно хороших, интересных, порядочных, надежных мужчин, – заключила Фрэнсис.

Нет, есть, самодовольно подумала я. И один из них мой.

– Я смотрю правде в глаза, – продолжала та. – Надо адекватно воспринимать окружающую действительность. А действительность нам не на руку. Мне не светят сладкие свидания, – добавила она твердо. – Так что я решила поставить крест на замужестве.

– Лучше быть одной, чем вместе с кем попало, – добавила Эмма.

– Вот это верно! – сказала Кэтрин.

– Три миллиона одиноких женщин не могут быть не правы, – продолжила Фрэнсис, у которой всегда была наготове какая-нибудь статистическая подробность. – И потом, зачем утруждаться, если все равно сорок процентов всех браков кончаются разводом?

– А почему они кончаются разводом? – спросила Эмма с внезапной горячностью. – Как правило, по вине мужа. Вот почему. Конечно, мой отец был во всем виноват, – яростно добавила она. – Ему понравилась другая. Все банально и просто. И она, эта женщина, была банальной и простой. Но она была моложе моей матери, – сказала она с горечью. – Мама так никогда и не оправилась после этого удара.

– Мужчины гораздо больше получают от брака, чем женщины, – заявила Фрэнсис. – Недавно проводился опрос, и шестьдесят процентов замужних женщин подтвердили, что, если бы начать все сначала, они ни за что не вышли бы за своих мужей.

– Ох, что-то мне не по душе ваши речи, – вмешался Кит. – Мужчинам тоже нелегко. Женщины заставляют нас чувствовать себя… лишними.

– Вы и есть лишние, – сказала Фрэнсис, умеряя свою агрессию, но в ее голосе по-прежнему слышался металл. – Что мужчина мне может дать такого, чего у меня нет? У меня есть дом, машина, хорошая работа, отпуск два раза в год – за границей, в шкафу полно одежды от кутюр, а каминная полка ломится от приглашений. Что еще может добавить мужчина?

– Страдание! – сказала Эмма злобно.

– Отсутствие свободы! – сказала Кэтрин.

– Скуку! – сказала Фрэнсис.

– Тяжелый стресс! – сказала Эмма.

– Тиранию! – сказала Кэтрин.

– Предательство! – сказала Эмма.

– Ребенка? – произнесла Салли вопросительным тоном.

– О, не будь такой старомодной! – возразила Фрэнсис. – Для этого мужчина совсем не обязателен. Сколько тебе лет?

– Тридцать восемь.

– Если тебе так хочется ребенка, заскочи в банк спермы или найми мужчину на ночь.

– В крайнем случае можно договориться об интимной встрече с временным любовником, – добавила Эмма со смехом. – Я слышала, они неприхотливы, не придется даже покупать сексуальное белье.

– Или, если вы готовы подождать еще несколько лет, можно обойтись без спермы и клонироваться, – сказала Фрэнсис. – Этот день недалек – помните овечку Долли?

– Я бы очень хотела иметь ребенка, – сказала Салли. – Очень хотела бы. И мои родители хотят, чтобы я родила, – они постоянно мне об этом твердят. Но у меня никогда не будет своего ребенка, – добавила она. – Клонированного, или от мужчины на ночь, или еще какого-нибудь.

– Почему? – спросила Фрэнсис. – Теперь это не позор. Я бы и сама завела ребенка, если бы мне было не лень. Все эти вставания в три часа ночи убьют меня во цвете лет.

– Господи, тебе же всего тридцать восемь, а не шестьдесят три! – воскликнула Кэтрин.

– А как ты относишься к материнству без мужа, Салли? – спросила Фрэнсис.

– Ну, я не думаю, что это будет честно по отношению к ребенку, – ответила та. – И потом, всегда получается так, что какому-нибудь бедняге приходится за это платить, даже если он и не помышлял ни о каком ребенке.

– Значит, этому придурку надо было соблюдать осторожность, – злорадно заявила Эмма.

– Ну… да. Но, по правде говоря, – это всего лишь мое мнение – я думаю, что так нечестно, и я знаю, что никогда так не поступлю, – сказала Салли. Внезапно из ее сумочки раздалась звонкая трель. – Извините, – сказала она, доставая мобильник. – Это по поводу моей корректировки долгосрочных государственных займов США. Что-то уж очень поздно звонят. Я сейчас. – Она ушла в гостиную и там стала расхаживать взад и вперед, с явным воодушевлением объясняя что-то своему коллеге из Нью-Йорка.