Влюбляясь в тебя

– Но… – Чанс все еще стоял, вытянув руку и глядя, как Рори взбегает на пристань, как ее длинные загорелые ноги увязают в песке и белая рубашка обвивает на ветру ее стройную, соблазнительную фигурку. У него было такое ощущение, будто вихрь только что пронесся мимо него и, сбив его с ног, умчался дальше, Рори уже забралась на судно и встала рядом с каким-то мускулистым детиной. Весело улыбаясь, она помахала Чансу рукой, и корабль медленно отошел от причала.

Чанс вяло помахал ей в ответ. Он стоял как зачарованный. Аврора Сен-Клер! Боже, помоги ему, неужели эта женщина не знает, что могут сделать с мужчиной ее тело, глаза, тонкие руки, длинные ноги, золотистые волосы!

Он тряхнул головой, пытаясь опомниться. Но это не подействовало. От чар Авроры еще ни один мужчина так просто не избавлялся. Сердце, воспламененное ее огненными волосами, могла погасить разве что смерть. И Чансу это должно было быть известно. Ведь он был влюблен в Аврору еще мальчишкой. Но теперь он уже не мальчик. И, о боги, она уже не та рыжеволосая худенькая девочка!

Звонок мобильного телефона, висевшего у него на поясе, вывел Чанса из оцепенения.

– Да, Чанс слушает.

– Оливер, ты где? – Звучный голос его отца прорвался сквозь марево эйфории в голове Чанса. – Ты должен был быть в банке час назад.

– Я знаю, извините, сэр. – Он удрученно посмотрел на кол с табличкой, спрашивая себя, просматривал ли уже отец дело Ле Роша по лишению права выкупа закладной на дом. Голос звучал скорее заинтересованно, чем гневно, значит, еще не просматривал. – Брайан дал мне небольшое… мм… поручение.

– С каких это пор вице-президент управления бегает по небольшим поручениям кредитного отдела?

«С тех пор как банк был передан этим бездельникам, которые готовы наложить в штаны перед нью-йоркским начальством», – со злостью подумал Чанс. Хотя глупо было бы винить Брайана Джеффриза, первого вице-президента кредитного отдела, за то, что он попросил именно Чанса прибить эту дурацкую табличку. Если бы этим занялся кто-то другой, отец уволил бы его на следующий же день за публичное оскорбление чести семьи Ле Рошей.

– Ну да Бог с ним, – вздохнул отец. – Я собираюсь сейчас уехать и хотел тебе напомнить о сегодняшнем обеде в честь приезда Пейдж.

– Нет необходимости мне напоминать. Я с нетерпением жду этого обеда. – Чанс улыбнулся при мысли о Пейдж Бакстер, его будущей жене. Теперь, когда она окончила колледж и вернулась на остров, они могли бы начать встречаться официально. В конце лета он сделает ей предложение, они объявят о помолвке и месяцев через шесть – будущей весной – устроят пышную свадьбу. Миссис Бакстер и его мать, наверное, уже вовсю обсуждают предстоящую свадьбу.

– Тогда жду тебя дома в половине седьмого, договорились? – спросил отец.

– Хорошо, сэр. Я буду ровно в шесть тридцать.

Но как только Чанс закончил разговор, улыбка пропала с его лица и все напряжение рабочего дня свалилось на его плечи. Он взглянул на пирс – кораблик уже исчез из виду. Странно, ветер сейчас тоже, казалось, стих, а пока Аврора была здесь, воздух был пронизан электричеством, словно вот-вот готова была сверкнуть молния.

Подняв молоток, Чане снова принялся вбивать в песок непокорную вывеску. Интересно, придет ли Аврора завтра в банк? Улыбка тронула его губы. На это стоит посмотреть: Аврора Сен-Клер шагает по банку в лучах солнца, преисполненная решимости. Чанс уже воображал, как разбиваются вдребезги портреты основателей банка, падая к ее ногам.

Глава 2

– Эдриан! Элли! – закричала Рори, влетев в маленькую прихожую уютного домика в старом квартале, где она жила с братом и сестрой. Она бежала всю дорогу от причала номер девятнадцать, надеясь застать их дома. Взглянув на часы – половина шестого, – она вздохнула с облегчением. Отлично. Сестра сейчас будет дома – она работает в антикварном магазинчике, а брат сказал утром, что сегодня у него вечерняя смена – он был помощником повара в ресторане «У Лафита».

Сэди, собачка ее сестры, белоснежная шелти, подбежала к Рори, радостно виляя пушистым хвостиком.

– Здравствуй. Здравствуй, моя хорошая. А где все? – спросила Рори, исполняя настойчивую просьбу питомицы почесать за ушком.

Сэди гавкнула в ответ, что, однако, не слишком прояснило ситуацию. Гостиная была пуста, не считая обычного беспорядка. Стены, увешанные старинными фотографиями и афишами в рамочках, кружевные салфеточки на спинке бабушкиного бархатного кресла и на диване, стопки газет и журналов. Большая комната и примыкающая к ней передняя спальня когда-то составляли весь дом, другие комнаты были достроены позже.

Перешагивая через Сэди, путавшуюся у нее под ногами, Рори задела табурет у пианино, затем прошла через столовую и очутилась в дальнем конце дома, где располагалась кухня.

– Вот ты где!

– Рори! – Эллисон стояла у стола с миксером в руке. Когда вошла сестра, она вздрогнула от неожиданности. Нежные черные кудри обрамляли ее тонкое лицо, голубые глаза светились добротой. Аврора унаследовала высокий рост от отца и рыжие волосы от матери, у Эллисон же были тонкая кость и нежный цвет лица, выдававшие французскую кровь. – Неужели обязательно вихрем врываться в дом? Ты не можешь войти спокойно, как все нормальные люди?

– Конечно, нет! Я же Бушар, – засмеялась Рори, любившая при удобном случае упомянуть девичью фамилию знаменитой родственницы отца. – Ух ты, ты делаешь шоколадный торт? – Она тут же сняла пробу, запустив палец в миску и едва успев отдернуть его, когда сестра замахнулась деревянной ложкой.

– Я слышу, Рори дома?

Брат вошел на кухню поприветствовать Рори. Он занимал переднюю спальню, с тех пор как их тетя, Несравненная Вивьен, уехала в Нью-Йорк, где играла главную роль в мюзикле «Хэлло, Долли!» в одном из бродвейских театров. Все трое переехали сюда вместе с тетей Вив после того, как их родители погибли в автомобильной катастрофе во время турне театральной труппы. Рори тогда была совсем маленькой.

– Ужин, я смотрю, у вас под контролем, – сказал Эдриан, подойдя к стоявшей на плите кастрюле и потягивая носом поднимающийся от нее пар. В своем белом поварском халате он выглядел дьявольски привлекательно, черные как смоль волосы были забраны в маленький щегольской хвостик, в ухе поблескивало кольцо. Сморщив нос, он взял щепотку пряностей из баночек с приправами на полке прямо над его головой и бросил в кастрюлю.

– Эдриан, почему бы тебе не пойти и не заняться своими делами? – сказала Эллисон и толкнула его бедром в бок, но он, и не подумав отреагировать, продолжал мешать ее шоколадное варево. – Хватит ковыряться в моем тесте.

– Я скажу тебе то же, что говорил в воскресенье. Не хватает корицы.

– Корицы там достаточно, – возразила Эллисон.

– Ребята! – перебила их Рори, прежде чем они начали свою обычную перебранку, что было связано с их страстным увлечением французской кухней, переходя при этом на личности. – Ни за что не догадаетесь, о чем я вам расскажу.

– О чем? – заинтересовался Эдриан, потянувшись через голову Эллисон к полочке со специями.

– Я тебя в последний раз предупреждаю, Эдриан. – Эллисон схватилась за свою деревянную ложку, словно оскорбленный дворянин за шпагу. – Держись подальше от моего пирога. Если, конечно, не хочешь взять на себя всю кухню в доме.

– Нет-нет, я думаю, ты лучше с этим справишься. – Эдриан поспешно ретировался, успев, однако, бросить щепотку корицы в кастрюлю.

– Вы меня слушаете или нет? – взмолилась Рори. – Это действительно очень важно. Старинный особняк на Жемчужном острове продается!

Эдриан и Эллисон замолчали и одновременно повернулись к Рори.

– Ты шутишь? – спросил брат.

– Нет, я серьезно. Там стоит табличка с надписью «Продается».

– Что ж, – рассудила Эллисон, – очевидно, это какая-то ошибка. Всем известно, что Ле Рошн ни за что не продадут дом, даже если они и уехали отсюда много лет назад. Пока дух Маргариты заперт внутри, дом будет принадлежать им. Они считают, что он приносит им удачу. Так это или нет, есть в доме призрак или нет, это никого не касается. Главное, Ле Роши свято в это верят.