Любовь под парусом

— Нет, не так.

— Почему? Что в этом такого? О тебе позаботятся. Бог мой, да пойми же, Кенда, я не могу взвалить на себя ответственность за твою судьбу, Я занятой человек, и у меня нет на это времени.

Она заставила себя выдержать взгляд его карих глаз. Казалось теперь, когда Джон немного оправился от первоначального потрясения, вызванного встречей с ней, он не очень-то был в восторге от того, что нашел ее на острове. В его взгляде промелькнуло странное беспокойство.

— Да не смотри ты на меня так, — неожиданно сверкнув глазами, резко бросил он. — Я же не сказал, что непременно поступлю именно таким образом, хотя над этим все же стоит подумать. В любом случае я сделаю, как будет лучше для тебя.

Кенда умоляюще посмотрела на него.

— Я бы предпочла остаться с тобой. Слегка закашлявшись от ее слов, Джон Тейлор перевел взгляд на тридцатишестифутовую яхту, стоящую на якоре между рифами. Некоторое время он задумчиво рассматривал судно, а затем вдруг предложил:

— Почему бы нам не подумать об ужине? Я просто умираю от голода.

Вскочив с места, девушка принялась сосредоточенно разрывать ногами песок, затем, на мгновение заколебавшись, сделала несколько шагов в направлении хижины и снова остановилась, внимательно смотря под ноги. Молча наблюдавший за ее манипуляциями, Джон наконец не выдержал:

— Что, черт возьми, ты делаешь?

— Ищу клубни. Где-то здесь я обронила клубни батата.

— Я не собираюсь есть никакие клубни.

Ужин состоялся при свете заходящего солнца. Закат явно не предвещал ничего хорошего. Кенда установила импровизированный стол возле хижины и, тщательно вымыв доски морской водой, разложила на нем бананы, кокосовые орехи и клубни батата. Внимательно посмотрев на небо, она затем переключила свое внимание на плавно скользившую по воде в направлении берега шлюпку. Если сказать Джону о надвигающемся шторме, то он, чего доброго, постарается отчалить от острова еще сегодня, в сумерках, а это опасно, в такое время сквозь рифы пробраться просто невозможно.

Одним рывком вытащив шлюпку из воды, Джон Тейлор приблизился, держа в руках бумажный пакет. Он переоделся в легкие брюки, клетчатую рубашку и кроссовки. Волнистые, с рыжеватым оттенком волосы теперь были тщательно причесаны. Сидя на песке возле стола, Кенда приветливо улыбнулась ему.

— Вот, возьми. — Джон протянул ей пакет. — Это от меня к ужину. И… вот еще что. Здесь кое-какие вещи для тебя.

Расположившись напротив, он выжидающе наблюдал за тем, как она- извлекла из пакета пачку крекеров, консервы из тунца, две банки кока-колы, две небольшие упаковки ванильного пудинга и, наконец, темно-синюю рубашку, джинсы, а также ожидавшие своей очереди на самом дне пакета спортивные тапочки и носки.

— Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас надела?

— Если ты не возражаешь, конечно. — Взяв в руки рыбные консервы, он полез в карман за ножом. — А я пока открою эту банку.

Медленно поднявшись, Кенда импульсивно одернула подол туники.

— Я сшила ее сама, — тихо, почти шепотом, сообщила она. — Тебе не нравится, как я одета, ведь так? Джон улыбнулся, сверкнув зубами:

— Нет, очень нравится, но, как бы это сказать… Знаешь, будет спокойнее, если ты все же наденешь на себя чуть больше одежды.

Девушка замерла, соображая, затем через какое-то время спросила:

— Знаю? — Джон Тейлор вопросительно уставился на нее. — Ты сказал «знаешь». Что я знаю?

Поспешно открыв банку, он поставил ее на стол, старательно избегая взгляда Кенды.

— Надеюсь, ты хотя бы в курсе отношений между мужчиной и женщиной?! И тебе известно о том, как… — Он неловко замешкался. — О том, что иногда происходит между ними?

— Конечно, — с вызовом ответила она. — Ведь я давно не ребенок и знаю о сексе с тех самых пор, как мне исполнилось восемь.

— Дорогуша, несмотря на твою очевидную осведомленность в этих вопросах, ты, видимо, все же кое-что подзабыла. В противном случае не стала бы так спокойно дефилировать в подобном наряде при взрослом мужчине, уже несколько месяцев лишенном женского общества.

Подхватив одежду, Кенда поспешно ретировалась в хижину. Изо всех сил стараясь сдержать предательские-слезы, она быстро переоделась и, выйдя из своего убежища, застенчиво взглянула на Джона.

— Теперь лучше?

— Намного.

Кивком головы он предложил ей сесть.

— Давай ужинать. — Включив принесенный с собой фонарь, он установил его посередине стола, после чего, положив кусочек тунца, на крекер и медленно пережевывая этот импровизированный сандвич, принялся исподволь наблюдать за ней.

Осторожно поднеся банку с кокой к губам, девушка сделала маленький глоток. На какое-то время она застыла в ожидании, а затем довольно хихикнула.

— Я. уже совсем забыла вкус кока-колы. — Она снова хихикнула. — У меня щекочет в носу.

— Просто она теплая, — сухо пояснил Джон. Его глаза изучающе скользнули по ее лицу.

При свете фонаря отливающие золотом волосы Кенды водопадом ниспадали до колен. Его взгляд задержался на необыкновенно выразительных бледно-голубых глазах, смотревших на него. На лице Джона застыла странная, словно искусственная, улыбка.

Девушка снова принялась за коку, на этот раз молча. Сейчас ей было уже не до смеха. Ощущая на себе пристальный взгляд сидящего напротив мужчины, она вдруг густо покраснела. Его внимательные глаза заставили ее вновь почувствовать себя маленькой девочкой. Взяв крекер, Кенда смущенно улыбнулась.

— Разве ты не голоден? — заметив, что он почти ничего не ест, робко поинтересовалась она.

Оставив ее вопрос без малейшего внимания, Джон хрипло проговорил:

— Думаю, мы отправимся в путь завтра утром, когда начнется отлив.

Девушка подумала было, что стоит сказать ему о надвигающемся шторме, но затем убедила себя в обратном.

Вскинув над головой руки, Джон Тейлор лениво потянулся.

— Ужасно хочется спать. Думаю, мне пора отправляться на «Красавицу».

— На «Красавицу»? Это название твоей яхты? Утвердительно кивнув головой, он собрался было уже подняться.

— Странно. Я считала, что так называют только лошадей. Почему ты выбрал такое имя?

В воцарившейся тишине он снова расположился на песке.

— Это была не моя идея.

— Тогда чья же?

— Так назвала ее моя дочка, — тихо проговорил Джон. В его глазах промелькнула нескрываемая боль.

У Кенды похолодело внутри от этого неожиданного признания. Ей вдруг пришла в голову мысль о том, что она ничего не знает об этом мужчине. Если у него есть дочь, значит, есть и жена. Но тогда почему он один на своей яхте?

Джон поспешно поднялся на ноги, прервав ее размышления.

— Тебе и в самом деле пора? — огорченно спросила она.

— Да. Спокойной ночи.

Со своего места Кенда наблюдала за тем, как, подойдя к шлюпке, он уселся в нее и, быстро работая веслами, направился к «Красавице». Охватившее ее в этот момент чувство одиночества было сродни той тоске, которую она пережила много лет назад, когда, придя в себя, обнаружила, что осталась на острове совершенно одна. Ее обуревало желание очутиться сейчас возле этого мужчины, разговаривать с ним, вслушиваться в звуки его голоса.

Кенда расстроенно вздохнула. Хорошенькое же впечатление она, должно быть, произвела на Джона. Глупая и скучная дура! Только круглая идиотка могла надеяться на то, что после стольких лет, проведенных на необитаемом острове, будет в состоянии сказать что-либо путное. Ее компания настолько утомила Джона, что он ушел, так и не окончив ужин.

В сгустившихся сумерках девушка видела, как на яхте зажегся, а затем снова погас свет, и на душе у нее тоже стало темно. Свежий, колючий бриз с моря, подхватив упавшие на лицо волосы, легко перекинул их ей за плечи. И все же, несмотря на вечернюю прохладу, девушку не покидало ощущение тепла, зародившегося внутри. Это было не изведанное ранее, не поддающееся описанию чувство.