Машка, или Ключи от счастья

— Эй, подруга, — кричала она в трубку, — собирайся, мы едем.

— Куда?

Та с пылу жару заверила:

— Неважно, поторопись. Твоё влюблённое сердечко обрадуется.

— Не поняла? — возмутилась Маша.

Подруга уточнила, но до сути не довела:

— Чего в том непонятного. Я лечу к тебе, попроворнее там со сборами. Обещаю, довольная будешь.

— Едем далеко? — попробовала прояснить ситуацию ничего не понимающая Машка.

— Увидишь. Ну, ничего… пройдут и по нашей улице танки.

— Какие танки, ты чего? — пробовала разобраться Маша, но на том конце уже отключились.

Маша убеждала себя в том, что отказать подруге она не могла. У неё не было причин для отказа. Юлька налетела быстрее, чем Маша успела собраться. Покрутив подругу и буркнув — "сойдёт", она потащила её за собой, по дороге заскочив в цветочный магазин. Юлька расщедрилась на корзину диковинных дорогущих цветов.

Маша задумалась над её словами и помрачнела: "Сейчас вытащит на какое-нибудь официальное мероприятие, которое я страх как не люблю". Обычно она читала мысли подруги. Стоило ей о чём-то подумать, а Маша уже могла повторить её мысль вслух. К этому они обе привыкли с самого детства и уже не замечали, а в этот раз такого не получилось. Туманная завеса. Про всякий случай попробовала прощупать обстановку:

— Цветы-то зачем и ещё какие-то официальные, не люблю такие.

— Тебе их и необязательно любить, — отмахнулась Юлька. — Это не тебе. И вообще какие-то холодные у тебя рассуждения, подруга.

"Про что холодное это она? — изумилась Маша. — Ох, уж эта Юля". Пробуксовав рискнула расширить вопрос:

— Мы же в клуб какой-то едем или ты приврала и везёшь меня к кому-то из своих знакомых на празднование чего-то?

Но Юля, не собираясь раскрываться, берегла сюрприз и продолжала в прежнем духе.

— Не гадай на кофейной гуще, не поможет, — поцокала она языком.

— Не люблю твои сюрпризы, не знаешь, что от них ждать, — проворчала недовольная Маша.

Подруга хихикая заверила:

— Потерпи, сейчас увидишь. Только не умри от счастья.

Маша вздохнула и вздох тот был тяжёлым. С крученой и вездесущей Юлой смерть могла подстерегать где угодно. Лишь бы мгновенной. Правда, Маша очень надеялась на то, что после Юлькиных фейерверков она выживет. Для той не существовало невозможного, когда задавалась какой-либо целью. Маша всегда ей завидовала, по- доброму. Пробравшись к столику, корзину притулили сбоку, у стены. Маша не сразу в полутьме узнала ту несчастную группу, рекламный плакат которой прилепил расшалившийся осенний ветер к её ноге. Ей запомнился из всего коллектива только один и то потому, что дольше других пришлось разглаживать, помялась больше остальных именно его физиономия. Случайно она именно в него ткнула пальцем, сочиняя сказку для подруги. И этот солист с наглой ухмылкой, высокий и хорошо сложенный. В белой накрахмаленной рубашке на выпуск, очень элегантных брюках и туфлях на тонкой кожаной подошве, теперь стоял в нескольких метрах от неё. "Обалдеть! Нет никаких сомнений, — бросило в жар Машку, — на сцене стоял именно тот парень, в которого я неосмотрительно ткнула пальцем, показывая Юльке, как свою любовь. Ой, мамочки, лучше б я выбрала кого-то другого, с этим нахалом точно не договоришься, если припрёт". — Нервничала она, отхлёбывая большими глотками вино.

— Не волнуйся, — по-своему оценила состояние Машки подруга. — Всё под контролем. Он будет наш. Смотри какой ураган. Только не строй из себя скалу неприступную.

— Ещё чего! Я не желаю никаких знакомств. И заявляю тебе это… Обещаю, моей ноги около него не будет… Да чтоб мне провалиться на этом месте, — паниковала Маша.

— Не будь дурой и эгоисткой. К тому же, где ты набралась такой пошлости.

Юлька выпалила это и сразу надула губки, увидев округлившиеся глаза подруги. Мол, я стараюсь, а в тебе ни на самый маленький ноготок благодарности.

Машке стало стыдно, и она нырнула глазами в тарелку с фруктовым салатом. Сама же затеяла всё это с плакатом. Подруга из сил выбиваясь старалась… Надо терпеть. Первые минуты коллектив работал без него, вот Машка и опростоволосилась. Слишком поздно она поняла медвежью услугу сердобольной подруги. "Уже никуда не деться, придётся сидеть, иначе она поймёт, что я её обманула и тогда неизвестно, что хуже… Матерь Божья, во что я влипла?"

— Где ты про его выступления пронюхала, — подалась она к Юлии, задав мимолётный вопрос, перед этим пару раз оглянувшись: не слышит ли кто.

Та перекинула через плечо свои красивые волосы и тут же ответила:

— Ой, слушай, лучше не спрашивай. — И быстро перевела разговор на другое:- Машка, а у тебя губа не дура. Он вживую поинтереснее, чем на плакате твоём зачуханном. Возьми хоть рост, хоть стать. А плечи-то, плечи. Рожа — картинка, а голос обалдеть. — Завела свой неугомонный моторчик Юлька. — Главное не зевай.

— Это как, ты о чём? — забеспокоилась Маша, зная темперамент подруги, способный запросто её сейчас втянуть в какое-нибудь безобразие.

— Не прикидывайся пельменем, не люблю. Бери цветы и дуй к нему. На, — решительно плюхнула ей корзину на колени Юлька.

Маша, пытаясь избавиться от неприятного сосущего ощущения где-то в животе, убеждая себя, что ничего страшного с ней не произойдёт, если всучит она ему тот букет, всё же не двинулась с места.

— Зачем, я думала, ты сама подаришь, — заюлила она.

Юлька с такими эмоциями взмахнула руками, что чуть не снесла бокалы.

— Приехали. Кто в него влюблён, ты или я? Топай, давай.

— Я не могу, — заупрямилась Маша, устремив на неё умоляющий взгляд. — Ещё подумает, что я безумная фанатка.

Юля пристукнула ладошкой по столу.

— В чём беда-то. Опять у тебя телега посреди дороги. Пусть себе думает о чём хочет, только думает о тебе. Иди. — Подтолкнула её Юла, смягчив свой неожиданно резкий тон, прикосновением к её руке.

Маша заметила, что на них поглядывают со сторон. Выбухи подруги зацепили посторонний глаз. Самое время промолчать, но удержаться без уточнения не смогла:

— Я что должна отдать это именно ему?

Но та уже ничем ни стучала и не махала, а зловеще произнесла на ушко:

— Нет, мне. Поторопись. Совсем от любви мозги в шоколад превратились. Какая тебе разница, что он подумает, лишь бы заметил.

Всё ж и так понятно, но Машка, надеясь не понятно на что, тянула время. Авось пронесёт!

— Получится, как с приветом. Давай, я вон тому, толстенькому подарю. Вполне симпатичный парень. А этот, мой, позавидует. По-моему это ход…

Обессиленная борьбой Юлька едва удержалась, чтоб не дать ей под зад пинка. Маша и глазом не успела моргнуть, как она выдернула подругу с места и зашипела змеёй:

— Пошло, поехало… Петрушка с укропом. Зачем нам упитанный… Вот колбаса с глазами… Шевели ногами.

— Колбаса с глазами — рыба, — шмыгнула обиженно носом Машка. Ситуация становилась отчаянной. Она видела из неё только один выход — сбежать. Впрочем, есть и ещё один — признаться. Какой лучше трудно сказать. Советы всегда легче раздавать.

— Что? — вытаращила глаза деятельная подруга. — Если ты струсишь, — голос её то дрожал как натянутая струна, то чеканил как барабанные палочки, — я больше никогда… Слышишь, никогда не буду с тобой разговаривать!

Машка поняла, что припёрта. И из Юлы сочувствия не дождаться. Тяжело, словно собравшись на казнь, вздохнула:

— Не ругайся и не принимай к сердцу, я пошла…

Краснея, доплелась до полукруга олицетворяющего сцену и замерла, держа корзину на вытянутых руках. Пуча глаза, как рыба, выкинутая на весы, раскрывая беззвучный рот, постояла так около парня, совсем не соображая отдать ему это в руки или просто поставить и уйти. Окинув её сухим быстрым взглядом, певец попробовал выправить ситуацию.

— Это мне? — забрал он цветы у ожившей от включившегося дыхания Машки, догадавшись пожалеть безъязыкую девицу.

"Юлька, несмотря на то, что недипломированный пока ещё психолог, а рассчитала всё верно. Он, бесспорно меня запомнил, только вот под каким соусом?" — Плюхнулась Машка на стул рядом с неугомонной подругой.