Машка, или Ключи от счастья

Машка, сжавшись, молчала, совсем не готовая к такому вопросу. Пойманная Кириллом на военных действиях рука затекла. Он ждал, когда же она попросит пощады, но девчонка упорно терпела, морща нос и отводя глаза. "Ну, подожди", — усмехнулся он, крепко сжимая её в объятиях, прижался к её щеке, волнующе коснулся губ, скользнув по ним, закружил Машку в глубоком поцелуе. Она, задохнувшись и теряя под собой опору, прижалась к нему, а, опомнившись, забилась в его руках пойманной птицей. Не отпуская, а только отстранив полюбоваться на результат своей мести, он медленно и нежно целовал её в губы, нос, глаза:- Заноза, ты никогда не целовалась. Дикость какая.

Он говорил серьёзно и нет… Разве понять эти насмешливые глаза. Вот они рядом, но поди ж ты разберись в нём. Её сердце совсем было подкатившееся к горлу, забулькало и ей пришлось сделать судорожный глоток, чтоб оно не выскочило наружу. Обрадовалась дура, а он куражился. После такого вывода, вознесённая на облака Машка, плюхнулась на землю. Опять этот хлыщ над ней потешался.

— Сам Пятница для Робинзона Крузо. Отпусти. — Прорезался голос у неё.

— Какой прогресс, ты ещё и разговариваешь. — Опять коснулся он ушка. — Детские книжки читаем?

— А-а-а…,- попробовала отвернуть голову от его губ Машка, отмалчиваясь.

— Уже алфавит изучаем. Сколько ж тебе лет, мартышка?

— Двадцать второй. — Пролепетала она вместо того, чтоб, обидевшись, молчать дальше, держа марку. "Тоже мне укротитель обезьян нашёлся".

— Да, ты старушонка уже, — потешался, прищурившись, он, — что ж так слабо в твоей головке с романтическими грёзами. Певец, актёр, это ж первая ступень детской романтики.

Машка опять дёрнулась, пытаясь вырваться из его железных объятий.

— Пусти.

"Ну уж нет! Ты запомнишь эту встречу надолго", — мстительно думал он. Нагнувшись к ней и легко касаясь её тёплых дрожащих губ, парень провёл своими, хранящими запах шампанского и чего-то ещё, по Машкиным. Делая скользящие движения из стороны в сторону, как бы дразня её. Машка притихла, не понимая происходящего, и потом ей страшно понравились его поцелуи, как впрочем, и объятия тоже. "Права Юлька, мне его рук никогда не забыть", — сидело гвоздём в её голове. Прижавшись губами к её рту, он замер на секунду перед тем, как начать нежно, но не слишком напористо целовать её губы. "Это ведь он меня целоваться учит, — дошло до неё. — Как котёнка тычут в молоко, приучая есть с блюдца, так и он меня. А я то раскатала воображение…".

— Заноза, с любовью-то у тебя ещё хуже, чем с романтикой. Запущенный вариант, — усмехнулся он, явно заводя её.

И Машка, заглотнув крючок, опять задёргалась. Развязывая ему руки и давая возможность заломить её и так кружащуюся каруселью голову для головокружительных ласк. Отстранив обмякшую на его руках девчонку, Кирилл посмотрел внимательно, оценивая способности ученицы. Но, получив свободу, Машка, не собираясь потакать его игре, вырвавшись, сбежала. Она плохо ещё разбиралась в случившемся, поэтому хотелось немедленно сбежать и подумать. Уставшие родители, уступили настойчивым просьбам дочери покинуть клуб. Заказав машину, с удовольствием поехали домой. Поэтому все поиски, организованные Тараном Занозы не привели к успеху. По дороге домой, да и весь следующий день, она размышляла об умопомрачительном своём приключении.

"Ничего, дорогуша, на ближайший же концерт заявишься", — успокаивал Кирилл себя, грозя непонятному противнику войной. Таран ошибся, Машка не появилась ни на ближайшее выступление, ни позже. "Кажется, напугал", — пожалел он. Она объявилась вновь перед его глазами только весной. Болела, потом писала дипломную работу и госы. Всем существом своим она тянулась к Тарану. Воспоминания о его поцелуях, жгли губы и калиной перезрелой горели на щеках. К тому же распирало от желания поведать всему миру о своём маленьком счастье. Но она молчала, не проболтавшись об этом даже Юльке. Надо было всё обмозговать самой и пережить. Она толкла это в своей голове каждый день. Ей безумно хотелось продолжения. Непременно серьёзного. А память, как нарочно возвращала в действительность, напоминая ей о том, что это всего лишь игра и авантюра, выставляя серьёзный заслон. И тогда она начинала трезво рассуждать, на время отказываясь от опасной игры, сулившей ей одни неприятности. Вот и обходила стороной его выступления, скрываясь за деловой завесой и стараясь заглушить голос сердца и отвлеьч свои мысли от Тарана. Но весеннее солнышко припекало. И Машка только сейчас обратила внимание, что в город пришла весна. И не утерпев, сорвалась с места и погнала по списку Юлианы. В минуту, когда она толкнула дверь в кассы, она уже не рассуждала, как ночные бабочки над огнём, опасно или нет, просто летела на него. Нет, не совсем же ненормальная, сознавала умом, что летит в какую-то бездонную пропасть, в которой разобьётся в лепёшку, всё же неслась, не в состоянии сдерживать себя. Купив билет, отправилась на выступление группы. Они работали в середине концертного времени. Ребята заметили её, ещё находясь за кулисами. И сразу к Тарану:

— Кирюха, смотри, твоя пропажа нашлась, сидит как всегда на том же месте, в тот же час и гербарий при ней.

Забывшись от такого обалдения, Кирилл не успел разыграть равнодушие.

— Где, — ринулся он, — не вижу?

— Наш выход, сейчас разглядишь, — поторопили добродушно посмеиваясь ребята.

— Главное слова не забудь, — хихикали они.

Он пел, рассматривая Машку, всё время стараясь держаться с её стороны, чем несказанно вгонял девушку в смущение и краску. "Ничего же особенного, девчонка, как девчонка, а впилась занозой", — билось в мозгу. Дослушав песню до конца, поплелась к нему. Не поднимаясь на сцену, положила цветы на край сцены ему под ноги. Но уйти не удалось, как это она планировала. Ловко наклонившись, перехватил её руку, опускавшую букет, он прошептал в самое ушко:

— Опять пришла, подожди меня.

Отпрыгнув, Машка, пятясь раком и стараясь не плюхнуться к кому-то на колени, пробралась к месту. Потрогала горящие щёки: "Мама родная. Костёр. Надо убираться отсюда. Дальше для меня уже ничего интересного нет. Непременно уходить", — заторопилась она к выходу. Напрасно Таран осматривал, бегая по фойе и площади перед входом дворца, после окончания концерта. Её не было.

— Идиотка, что она хочет? — его увесистый кулак лупил собственную же ладонь.

— Ты не очень-то усердствуй, — рекомендовали, перемигиваясь, ребята, — без лап останешься. Микрофон привязывать придётся к шее.

— Нет, вы видели такое чудо. — Психовал он, задетый за живое. — Хладнокровная стерва…

— Чтоб Тарану отказывали, да никогда. Кукиш она тебе солидный вывернула. Может, она поспорила с кем, что ты ныть о ней будешь?

— Смейтесь, смейтесь, шутники, что я впрочем, обижаюсь-то, по сути, предельно на дурачка тяну. Зачем мне этот минус на голову. Пойдёмте, пиво раком откроем, я угощаю.

— Естественно, такое редкое событие надо отметить, когда ещё попадётся такой экземпляр, что наставит тебе рога. — Веселились над ним ребята, ловко используя с пользой тот повод.

Ей было невдомёк, что он истолковал её поведение по-своему. Машка очень переживала свою трусость. Она с большим трудом настроилась на цветы. Ей ничего не надо от него лишь бы взял. А тут события резво стали выходить из-под контроля. Поцелуи в новогоднюю ночь, а сегодня ещё и это его: — "Подожди меня". "Надо всё обдумать и на что-то решиться, а то и правда какое-то ребячество получается. Но сначала надо сдать госы и защитить диплом. Иначе вся учёба пойдёт кувырком. Я итак с ним в облаках летаю. Провала допустить нельзя. Зато свой после дипломный отпуск использую для поездок и походов за концертными гастролями группы. А что, вполне необычное провождение отпуска и с пользой, и с удовольствием". — Оправдывала она себя. Всегда насторожённая Машкина мамочка слишком запоздало поняла, откуда растут ноги у дури дочери к плакату, портившему дизайн в комнате. Прятанья по душевым кабинам на этот раз не помогло Маше. Понятно было, что разговора не избежать.