ТОРН (ЛП)

– Райли… – начал он хриплым голосом. Мое сердце пропустило удар. Но я никогда не узнаю, что он собирался мне сказать, ведь именно в этот момент вокруг нас поднялся шум, а затем кто-то выкрикнул: «Вызовите 911!»

Майлз схватил мою руку и потянул к группе, столпившейся у другого конца веранды. Он решительно и бесцеремонно расталкивал людей и тащил меня за собой. Добравшись до центра круга из обеспокоенных гостей, мы обнаружили его мать, лежащей без сознания у подножия кресла, в котором она отдыхала весь вечер.

– Мама!

Майлз бросился на колени, одновременно с этим отпустив мою руку, и убрал волосы с ее лица. Елена была бледная, на лице не было ни кровинки. Даже ее губы посерели, словно покрылись ужасным серым налетом. Лила, сестра Майлза, опустилась на колени рядом с ним и с остервенением пыталась нащупать пульс. Она подняла голову и поймала мой взгляд. В ее глазах был настоящий дикий страх.

Я сразу же развернулась и стала оттеснять людей назад.

– Расступитесь. Дайте доступ воздуху.

Я повторяла это снова и снова, и мне удалось отогнать большую часть толпы как раз к приезду парамедиков. Я слышала, как Лила спокойно объясняла им, что у ее матери терминальная стадия рака. Эти слова поразили меня как удар под дых. Когда за день до этого Елена сказала мне, что у нее рак яичников, в голове промелькнуло много мыслей, но я и представить себе не могла, что у нее терминальная стадия. Но Майлз знал об этом. Я видела это по положению его плеч, когда он наблюдал, как парамедики ставили его матери капельницу.

Я подошла и встала рядом с ним, не уверенная знал ли он, что я стою там или хотел ли этого вообще. Но он потянулся к моей руке и сжал ее так крепко, что вскоре я перестала ощущать кончики пальцев.

Он знал, что я рядом

– Моя машина на улице, – сообщил Роберт, приблизившись к нам сзади, когда спустя пару минут мы последовали за носилками к парадной двери. – Нам следует поехать всем вместе.

Я почувствовала, как Майлз напрягся, но не стал возражать. Киган, муж Лилы, встретил нас у двери, держа в руке ее накидку и сумочку.

– Кто-нибудь сообщил папе? – вдруг встрепенулась Лила, когда мы залезли в Кадиллак Эскалейд, принадлежавший брату Майлза.

– Я позвонила, – сказала Клэр, жена Роберта.

Майлз не среагировал на звук ее голоса. Он проскользнул на заднее сиденье и потянулся ко мне, помогая устроиться рядом с ним. Его рука скользнула вокруг моей талии, и он прижал меня к себе как можно ближе. Лила села рядом со мной, а Киган занял последнее место, захлопнул дверь и жестом дал понять Роберту, что можно трогать. Машина скорой помощи с включенными огнями только что отъехала.

Все время, пока Роберт боролся с вечерним трафиком на дороге², стараясь не отстать от «скорой», в машине стояла гнетущая тишина. Я чувствовала себя лишней, словно наблюдала за разворачивающейся личной семейной драмой, наблюдать за которой не имела права. Хотя рука Майлза так тесно сжимала меня за талию, и не уверена, что он бы меня отпустил, даже если бы я попросила.

Это была долгая печальная поездка в больницу.

Майлз держал меня рядом, когда мы последовали за Робертом, Клэр, Лилой и Киганом в больницу. Когда мы зашли, их отец, Джексон, уже находился в зоне ожидания при приемном покое.

– С ней доктор Филипс, – произнес он, когда Лила поспешила к нему. – Он сказал, что сообщит нам новости как только сможет.

– Уверена, она просто обезвожена, – сказала Лила. – Это случалось и раньше.

– Эта вечеринка, – тихо прорычал Джексон. – Я говорил ей, что это будет для нее слишком утомительно. Говорил ей, что это ошибка. Но она...

Он поднял взгляд, его глаза блуждали по лицам его детей и их супругов, пока не остановились на Майлзе. После чего его красивое лицо, так похожее на Майлза, изменилось. Из мягкого, почти доброго, оно превратилось в жесткое, окаменевшее, словно гранит. Глаза потемнели, а рот скривился, будто он попробовал что-то неприятное.

– Теперь ты вернулся домой, – сказал он. – Сейчас решил показаться. Она боролась с этим долгие месяцы, а теперь… сейчас, когда она сдалась, ты решил вернуться и посмотреть, что можешь выгадать от этого… от нее. Тебя не должно тут быть.

Майлз слегка подобрался, но не ответил на слова, брошенные отцом.

– Папа, – мягко промолвила Лила, – ты же знаешь, почему он не приехал домой раньше.

–Я знаю, что он вел себя как ребенок, который не смог получить желаемого. Знаю, что он сбежал от своих обязанностей, повернулся спиной к своей семье и притворился, что его чувства были важнее наследия нашей семьи.

– Папа, – снова произнесла Лила, но Джексон еще не закончил. Он протиснулся мимо Лилы, плечами расталкивая Роберта и Клэр, и нос к носу встал перед старшим сыном.

– Знай, что в момент, когда ты решил сбежать, тебе не стоило больше оглядываться назад. Тебе здесь не рады.

Майлз был выше отца на несколько дюймов и шире в плечах. Физический труд, которым ему приходилось заниматься в его строительной компании, сказался на его фигуре. Он мог оттолкнуть Джексона со своей дороги, приложив минимум усилий. Но он не предпринял никаких попыток защититься. Он просто смотрел на своего отца с какой-то апатией во взгляде.

– Я позвонил Джоан, когда она заболела. Мне известно, что тебе сразу же сообщили об этом. Знаю, как ей было нужно, чтобы ты вернулся домой, но ты предпочел спрятаться от своих проблем и разбить ей сердце вместо того, чтобы вернуться и взглянуть в лицо всем проблемам, от которых ты сбежал.

– Возможно это не подходящее место для этого, – сказал Киган, взяв тестя за предплечье.

Джексон просто отстранился от Кигана.

– Думаешь, я не бывал в замешательстве, когда только начал создавать эту компанию? Думаешь, я не попадал в неприятности? – Джексон тыкал пальцем в грудь Майлза. – Разница между нами в том, что я мужчина и в состоянии справиться со своими проблемами. А ты просто сбежал и свалил их на нас.

На челюсти Майлза дернулся мускул, а в глазах промелькнуло нечто – возможно, гнев? – но он продолжал стоять и молча выслушивать отца.

Из всех, только Роберт выступил вперед и сказал:

– Папа, тебе стоит прекратить, пока кто-то не вызвал охрану.

Джексон фыркнул на своего второго сына:

– Думаешь, я буду тебя слушать? Полагаешь, мне не насрать, что ты думаешь? Ты ударил брата в спину – единственного человека, который всегда был на твоей стороне. И как ты поступил? Воткнул ему нож в спину. Мне плевать, что ты хочешь сказать.

Лицо Роберта покрылось красными пятнами. Клэр схватила его за руку и оттащила в сторону, говоря вроде как шепотом, но чтобы слышали все:

– Не волнуйся, детка. Это не имеет значения.

– Только поглядите на это, – невеселый смешок сорвался с губ Джексона. – Моя жена при смерти. Она может умереть этой ночью. А мои дети… мое наследие состоит из сына, которого не заботит ничего кроме как увести невесту у собственного брата, и сына, который сбегает, когда начинает пахнуть жареным. Вот такое наследие я оставлю после себя.

– Это неправда, – воскликнул Майлз.

Джексон взглянул на него своими темными глазами, очень похожими на глаза Майлза по форме и размеру, но цвет у них не изумрудно-зеленый³ – этот цвет у Майлза явно от мамы – и с его губ вновь сорвался смешок, в котором было столько горечи, что по моей спине пробежал холодок.

– Что из этого неправда? То, что Роберт тебе сделал? Или то, что ты струсил?

– Я не струсил.

– Но ты и не остался, чтобы встретиться с этими людьми лицом к лицу. Кто, думаешь, занял твое место? Кому, по-твоему, пришлось…?

– Джексон.

Моя голова шла кругом в попытке поспеть за всем. Я старалась сдержаться, чтобы не начало болеть сердце от боли, которую я слышала в голосе Майлза. Я не понимала, что происходит. Вскоре появился доктор, он взял Джексона за руку и тихим голосом говорил что-то об электролитном дисбалансе и лихорадке. Я не все расслышала, но звучало как-то не очень хорошо.