Забыть о мести

– Все обойдется, – с улыбкой заверила Хлоя, направляясь к порогу, чтобы открыть дверь, и в который раз гордо оглядела помещение. Бело-голубые тона стен, красивые деревянные столы и стулья, того же стиля полки со свечами в подсвечниках, книгами и коллекцией керамических горшков. Хлоя безумно любила это местечко и хорошо знала причину столь глубокого чувства.

Она сама создала это кафе. И притом не обращалась за помощью ни к своему отцу, самому влиятельному гражданину города, ни к сестре. Даже мать, единственный зубной врач в Хизер Глен, не вмешивалась в ее дела. Хлоя, разумеется, знала, что они немного стыдятся ее занятия, не слишком достойного дочери мэра. Зато "Домашняя выпечка" ее и только ее детище. Конечно, долги по закладным и деньги нового кредитора, которые она была вынуждена принять, не давали покоя. Но надежда не оставляла Хлою. Она знала, что выдержит все. Все на свете.

Родные, понятное дело, желали для нее более завидной карьеры, и в их глазах она всего-навсего искусная кухарка, не более того. Они любили ее, и Хлоя это знала. Она тоже их любила.

Хлоя была готова на все, лишь бы не потерять кафе. И очень надеялась, что через три дня на встрече с кредитором она представит убедительный пятилетний бизнес-план, в котором подробно изложит, каким образом собирается вытаскивать заведение из долгов. Ей это по силам.

Через несколько минут Хлое уже некогда было терзаться мучительными размышлениями. Кафе быстро наполнялось посетителями. В зале витали соблазнительные запахи. Лана, вторая кухарка, заболела, и Хлое приходилось трудиться за двоих. По пути на кухню она остановилась, чтобы принести счет Мелли, восьмидесятилетней соседке, неизменно заказывавшей по утрам кофе с рогаликом.

Старушка медленно вытащила кошелек и принялась дрожащими руками отсчитывать монетки. Сердце Хлои сжалось.

– Сегодняшний завтрак за счет заведения, Мелли, – тихо сказала Хлоя, положив ладонь на хрупкое плечико. Со стороны могло показаться, что она подарила Мелли сокровища сказочного султана. Благодарность, недоверие, потрясение и наконец облегчение сменяли друг друга на лице старушки.

– Благослови тебя Господь, Хлоя.

Девушка поймала взгляд Огастины. Тяжело вздохнув, ее помощница и старшая подруга покачала головой и одними губами произнесла:

– Ты даже этого не можешь себе позволить!

Пристыженная, словно пойманная на месте преступления, Хлоя, однако, вызывающе вздернула подбородок и отвернулась, на в силах видеть сияющую улыбку Мелли и горькую усмешку Огастины.

Отвернулась и оцепенела.

Хлоя так давно не испытывала ничего подобного, что, естественно, не могла не почувствовать раздражения на виновника своей растерянности. Но разве она могла подумать, что прошлое оживет и неожиданно предстанет перед ней.

Томас Магуайр!

Его синие глаза ничуть не изменились, зато с их владельцем произошли разительные перемены. Завитки смоляных волос, как и раньше, доходили почти до плеч, но на этот раз воротничок выглядел безупречно белым. Сразу видно, сорочка куплена в дорогом магазине, а не в «секонд-хэнде». А костюм цвета маренго явно сшит на заказ! И лицо… суровое смуглое лицо настоящего, много повидавшего мужчины. Уж теперь его никто не назовет костлявым замухрышкой! Идеальная фигура – широкие плечи, длинные стройные ноги. Просто красавец.

Томас, не выказывая ни малейшего удивления, коротко кивнул в знак приветствия и протянул счет. И ничем, ни взглядом, ни движением, не выдал, что узнал ее. Не то что она, Хлоя. И так же, как много лет назад, равнодушие Томаса больно ранило ее. Да, мужчина просто фантастический! И при этом жестокий и опасный… Но любопытство, именно то качество, которое, как боялась мать, непременно послужит причиной погибели Хлои, уже разгоралось в ней с неудержимой силой.

По крайней мере, у него хватило великодушия подождать, пока Мелли доковыляет до двери, прежде чем ехидно бросить:

– Все то же кровоточащее сердце, Хлоя? Или мне позволено называть тебя, как раньше, Худышкой? Вижу, ты само сострадание.

Он все-таки помнит ее!

Она взяла у него деньги, злясь на себя за то, что пальцы немного дрожат. Да что это с ней? Можно подумать, она красивых мужчин не видела! Десятки! Тысячи! Миллионы!

– Ты вернулся, – пролепетала Хлоя, мысленно проклиная себя за смущение.

– Как видишь.

Томас потянулся за сдачей. Их пальцы соприкоснулись, и Хлою словно прошил электрический ток, но Томас, казалось, ничего не заметил.

– Спасибо, – сухо буркнул он, сунув монетки в карман. И голос прежний. Низкий, чуть хрипловатый, с циничными нотками. Словно все окружающее было лишь поводом для смеха. Только вот сам он не смеялся.

Томас снова обжег ее холодным взглядом, и Хлоя с ужасом осознала две пугающие истины: его ледяные глаза по-прежнему излучают ярость и боль, а ее сердце, как и раньше, разрывается от жалости и еще чего-то, что она боялась назвать.

– Ты только что… – пролепетала Хлоя и запнулась. Она уже хотела набраться духа и спросить, приехал ли он навсегда или только погостить, но не решилась. Родных у него не было, а отец давно сидел в тюрьме за какую-то аферу. И вряд ли в городе у него остались друзья. – Решил отдохнуть? – неловко пробормотала она наконец.

Темная бровь удивленно приподнялась.

– В Хизер Глен? – Уголки рта дернулись в улыбке, но глаза остались такими же холодными. – Нет, я здесь по делу. И удивлен, что беспроволочный телеграф так плохо работает, если ты до сих пор ничего не знаешь.

– О чем ты?

Губы снова скривились в сардонической усмешке.

– Я вернулся навсегда.

Томас небрежно облокотился о прилавок, скрестив ноги, обутые в дорогие кожаные туфли.

– Навсегда? – повторила она.

– И обнаружил, что почти все осталось, как было. Ты как обычно стараешься спасти мир, а твой отец все еще ходит в мэрах.

Хлоя поняла, что он считает первое огромным недостатком, а второе – несчастьем всего города. Отец вряд ли будет в восторге от появления Томаса Магуайра, уж в этом она уверена. Ее родитель на редкость злопамятен.

– А твоя сестра, говорят, сменила уже трех мужей?

Ах да! Он спал с Дианной. Что ж, по справедливости, то же самое можно сказать чуть ли не о каждом втором мужчине в городе и его окрестностях. Правда, окружающие относили всем известную неразборчивость Дианны за счет капризов ее гениальной натуры. Ведь все знали, что она талантливый биохимик.

– Да, кажется. По крайней мере, когда я ее в последний раз видела, это было так.

У него вырвался странный звук, отдаленно напоминавший смех, и Хлоя вздрогнула. Какой скрипучий голос. Наверное, его обладатель не слишком часто предается веселью. Хорошо бы посмотреть, что будет, если он все-таки даст себе волю и разразится хохотом. Она готова биться об заклад, что это ожесточенное мрачное лицо вмиг смягчится и станет еще привлекательнее.

– Зачем ты приехал? – поинтересовалась она, вспомнив, каким озлобленным на весь мир был Томас, когда покидал Хизер Глен.

– По делам.

– Открываешь магазин?

– Нет, – коротко бросил он, явно не собираясь вдаваться в подробности. Но Хлоя почему-то решила, что обязана ввести его в курс дела.

– Для города настали плохие времена. Лесопилка закрылась после очередного скандала с департаментом лесного хозяйства. Почти половине жителей пришлось разъехаться по всей стране в поисках работы. Сомневаюсь, что здесь можно начать какое-то прибыльное дело.

Томас подался вперед и впился в нее недобрым взглядом.

– Все еще раздаешь бесплатные дружеские советы? Или это вежливая просьба убираться подальше?

Он так и не сумел забыть прошлое! Еще одно, не слишком приятное напоминание о том дне, когда они в первый и последний раз поговорили. Тогда Хлоя просила его не бежать от людей, дать им шанс одуматься. Но Томас не послушал ее и вряд ли станет делать это теперь. Она не обижается. Даже резкий тон и едкие слова не могут ее оскорбить. Хлоя чувствовала: несмотря на внешнюю холодность и озлобленность, Томас Магуайр – человек ранимый. И это неудивительно, если учесть, сколько горя и несправедливости ему пришлось хлебнуть в юности. Однако, глядя в надменное лицо Томаса, Хлоя понимала, что ни сочувствием, ни состраданием ему не помочь. А ей так хотелось пролить бальзам на его исковерканную душу. Но она лишь невозмутимо пожала плечами.