Стокгольм (СИ)

Мило улыбнувшись, малышка Ана дефилирует к своему месту рядом со мной, и я хищно улыбаюсь, наслаждаясь видом её стройных ног. Они бы шикарно смотрелись на моих плечах.

Твою мать, Грей! Тебе почти тридцать, мудила, возьми себя в руки!

— Рад с вами познакомиться, Ана.

— Взаимно, — я не вижу её глаз из-за очков, но чувствую надменный взгляд. Я ей не нравлюсь? Неужели? Ей, наверное, эти сучки жаловались…

Расслабляюсь, но не позволяю себе заснуть, украдкой следя за милой Аной и стараясь не слушать бред девушек. Ана сама любезность с подругами и настоящая стерва со мной. Она пробуждает во мне давно забытое желание завоевывать.

Надо побольше разузнать о ней…

— Кристиан, твоему сыну пора спать, — чёрт возьми, мам… Я понимаю, что она права и всё правильно делает, я должен делать всё сам, когда это касается заботы о сыне, но это так сложно…

Миа с двумя подружками хихикают надо мной, но мне плевать. А темноволосая малышка не сводит с меня своего взгляда, всё ещё скрытого очками, и я подмигиваю ей, забрав сына с рук бабушки.

— Пойдём спать, малыш. Я побуду с тобой, — Теодор награждает меня улыбкой, и я сам широко улыбаюсь, поглаживая его по спине.

Улыбнулся при виде меня, получается, узнал и обрадовался мне. Всё идёт хорошо. Он развивается, он здоров.

***

Просыпаюсь в своей детской спальне в гордом одиночестве, набравшись сил, но умирая от голода. Видимо, материнское сердце не выдержало моей усталости, и она забрала Теодора, позволив мне поспать. Я бы свихнулся без Грейс.

Спускаюсь на первый этаж, поражаясь звенящей тишине дома, и нахожу сына в компании Аны, а не бабушки.

— Миа выпила, а миссис Грей срочно вызвали на работу, — на девушке надет сарафан, а не купальник, о чем я немного сожалею, но я искренне ей благодарен за чистое боди на Теодоре и, следовательно, сменянный подгузник.

— Ты покормила его?

— Да, как проснулся. Тедди замечательный, — Ана сжимает его ладошку, не мешая греметь игрушкой, и очаровательно улыбается.

— Теодор. Его зовут Теодор.

— Кристиан, ему два месяца… Ладно. Это твой сын. Теодор. Я могу называть его мистер Грей, —, а Ане не чужд сарказм. Значит, не тупая.

— Ему четыре. Так случилось. Тедди… — чёрт возьми, он же всего лишь младенец. Конечно, он Тедди! — Я слишком серьезно отношусь к нему, похоже.

— Ты подбросишь меня в город? Я рассчитывала на девчонок, но…

— Миа почувствовала свободу и устроила вечеринку на троих. Днём ты была ко мне более агрессивна.

— Днём я считала тебя конченым придурком, и не знала твою историю. Миссис Грей поделилась, и теперь мне стыдно, — ей неловко, но она смотрит мне в глаза, и я киваю. Теперь я вызываю жалость у голубоглазых милашек. Супер.

— Я тебя где-то видел до этого?

— На улице, — Ана улыбается, окончательно смутившись, и… чёрт возьми!

— Ты отчитала меня, городская сумасшедшая.

— Это было очень неудачное собеседование. Миа сказала, шоколад мне идет больше блонда, — Ана трогает свои потрясающие волосы, и я соглашаюсь с этим. — Теодор не дает тебе спать по ночам?

— Очень часто просыпается.

— А спит он с тобой?

— Нет, конечно. В своей спальне. Почему ты смотришь на меня так, будто я укладываю его спать на балконе?!

— Потому что так ты и делаешь. Ты у него один, он должен спать с тобой в одной комнате. Лучше в одной постели. Знаешь, есть такие детские колыбельки, они ставятся вплотную к кровати. Очень удобно. Он будет чувствовать, что ты рядом, и он в безопасности. Через пару месяцев начнешь высыпаться.

— Ты консультант в детском отделе?

— Почти.

— Благодарю за консультацию, мисс…

— Ана Стил.

— Мисс Стил, — шутливо кланяюсь очаровательной девушке, и Ана дарит мне улыбку, делая вид, будто улыбается Теод… Тедди. — Я кину что-нибудь в рот и поедем. Семейный вечер не удался, конечно…

Я определенно хочу узнать тебя поближе. И я сделаю это, но чуть позже, мисс Ана Стил.

========== Часть 4 ==========

— Мама! Я заждался!

— Что случилось? — Грейс забирает Теодора у меня с рук, и я выдыхаю.

— Я не могу больше. У него газы, без остановки, и его стул беспокоит меня.

Я бизнесмен. Мне тридцать лет. И я разбираюсь в содержимом младенческих подгузников не хуже, чем в слиянии и поглощении разваливающихся компаний.

Спасибо, сынок. Незабываемый опыт.

— Он капризничает? Жара нет?

— Нет, но он квёлый. Вы врач, доктор Тревельян, а только потом недовольная мной мама и бабушка, которую я лишил ланча, помни об этом!

— Ох, Кристиан, — Грейс целует меня в щеку, возвращая Тедди, и я улыбаюсь, приобняв ее. — Я не могу быть недовольна тобой, тем более за то, что ты заботливый отец. Уложи его на стол в детской. Я помою руки и подойду.

Расстелив одеялко на столе, я кладу на него сына, и он тут же начинает требовательно кричать, желая вернуться на руки. Нет уж. Скорее бы он начал перебирать ножками, я куплю ему качели и, наконец, перестану ощущать такую боль в руках. Теодор ненавидит быть не на руках, но с этим нужно бороться.

— На что жалуетесь, мистер Теодор Грей? — Грейс раздевает малыша, и чуть хмуриться, поглаживая его животик. — Достань в моем саквояже полоски. Он горячий, может быть жар.

Мама лепит разноцветную полоску на лоб Тедди и чмокает его в ручку, видимо вспомнив, что это её внук, а не пациент.

— Хорошо, а чем ты кормил его? Не покупал другую смесь?

— Всё стабильно. Бутылочки мою и стерилизую, смесь храню герметично, пустышки каждый день Гейл дезинфицирует, спит он с комфортом… Я не знаю, мам.

— Ты купаешь его?

— Конечно…

— Может, пенной воды хлебнул?

— Нет. Я слежу за этим.

— Тогда просто оставь его в покое, Кристиан. Он развивается. Не всё в жизни идеально.

— Мам!

— Я всё сказала. Без повода не паникуй, я хоть и буду переживать, но чаще буду включать врача, а не бабушку. Как он спит?

— Хорошо. Просыпается всего два раза, в полночь и в пять утра, примерно.

— А что с няней?

— Никого интересного.

— Ему жарко, но температуры нет. Ему скоро пять месяцев, и… дети его развития уже имеют не такой слабый иммунитет, как был раньше. Кстати, обязательно проветривай его спальню.

— Он спит со мной.

У мамы на лице такой шок, будто я сказал что-то из области фантастики.

— Я купил ему колыбель, закрепил к кровати. Когда он начинает хныкать — я просто вытягиваю руку. Я уже высыпаюсь.

— Хорошо, конечно… Ладно. Это твой сын. И это здорово, что ты догадался про колыбель.

— Ана Стил, когда я подвозил её, многому меня научила.

— Та девчушка с кулинарных курсов, — Грейс так загадочно улыбается, что мне становится неловко. Вот черт. — Насколько я знаю, она одинока.

— Да, мам. Я тоже. Отец-одиночка. И меня всё устраивает.

— Теодору нужна мама…

— Мы с Тедди и сами справимся!

— Я позже с вами поговорю, молодой человек. Тейлор подвезет меня на работу.

Чёрт.

Грейс обиженно поджимает губы, передает мне сына и, гордо подняв голову, оставляет нас в одиночестве.

Идиот. Мама права, а я вспылил…

— А нам пора гулять и спать, мистер Грей. Я позже извинюсь перед бабушкой.

Я становлюсь мягче с сыном. Я часто называю его „сынок“. Реже срываюсь из-за него, и тем более — на него. Он и его действия — моя ответственность, я сам виноват, если он срыгивает на мою рубашку или я слишком рано меняю ему подгузник, за что получаю струю в лицо.