Девушки начинают и выигрывают

— Хочешь посмотреть дом? — Голос Макса заставляет меня отвлечься от раздумий.

— Конечно, с удовольствием, — отвечаю я.

В начале экскурсии по дому я задаю ему множество вопросов и в конце концов убеждаюсь, что он не маньяк. Успокоенная, я обращаюсь к погоде. Я умею превратить самый простой разговор о погоде в смешную и интересную беседу. (Это, конечно, вранье.)

Под конец Макс приводит меня в свою спальню.

— А это моя комната, — объявляет он с такой гордостью, словно ввел меня в Тадж-Махал. Между тем это вполне обычная комната студента мужского пола: компьютер, темно-синие простыни и клетчатое покрывало, стопка грязного белья в углу. Тут и там валяются журналы «Максим» и несколько номеров «Плейбоя», которые он небрежно заталкивает ногой под кровать, подальше с глаз; на стене — постер с изображением Майлза Дэвиса.

Макс садится на кровать, и я приступаю к осмотру, тайком выискивая среди расставленных на полках фотографий и книг следы бывшей подружки. Внезапно я со всей остротой осознаю, что на мне лишь розовое бикини.

Он поднимается и идет ко мне. Он действительно очень красив.

— Ничего себе, — произношу я, разглядывая книжную полку и стеллаж. — Ты читал «Две Кореи»?

— Да. Но угадай, чем бы я с большим удовольствием занялся вместо обсуждения «Двух Корей»? — медовым голосом интересуется он.

Я не в первый раз слышу этот вопрос. И могу предложить не менее трех вариантов ответа.

— Чем? — кокетливо спрашиваю я, подыгрывая Максу, и склоняю голову набок, так и не решив, красиво ли это движение или со стороны кажется, будто я вытряхиваю из уха воду.

Не говоря ни слова, Макс наклоняется и целует меня. Здорово. Он хорошо-о-о целуется! На мгновение я забываюсь. Даже мой мозг тихонько вздыхает.

Но момент наслаждения пролетел, и я снова начинаю лихорадочно соображать. Поцелуй уже не так хорош: Макс теперь выделывает языком нечто очень странное. Терпеть не могу, когда мужчины целуются так, словно трахают тебя в рот. Они напрягают язык и суют его тебе в горло, изображая дрель. Вот и у Максвелла внезапно начинается приступ подражания модели «Блэк-энд-Деккер». Я пытаюсь его купировать, но Макс настаивает.

События развиваются довольно быстро, поскольку благодаря комитету по организации «Экзотической эротики» мы начали уже полуголыми. (Не забыть бы написать им благодарственное письмо.) Вот тут-то и начинаются главные трудности: нужно принять главное решение. Позволить ли себе предстать перед этим практически чужим человеком обнаженной? Постель с ребятами из колледжа — убогая игра в кошки-мышки, когда они гоняются за мышкой, а тебе нужно как можно дольше не подпускать их к себе. Я отбиваюсь от Максвелла, как королева-воительница! Его рука приближается к трусикам бикини. Хоп! — шлепаю я по ней. Он, ловкач, пускает в ход левую руку. Хоп! — перехватываю и эту.

И тогда Максвелл совершает беспримерный поступок — встает с кровати и раздевается догола. Неслыханно! Я никак не реагирую. Смотрю на обнаженного Максвелла и обдумываю свой следующий шаг. Как выпутаться из этой ситуации? Внезапно — о ужас из ужасов! — до меня доходит, что у Максвелла нет там волос. Вокруг его внушительного дружка все начисто выбрито. У него там ничего нет. Что заставляет парня бриться ниже пояса — загадка, с которой может соперничать только наличие у Майкла Джексона собственных детей. Хорошенький финт ушами сделал Макс!

Пока он со страшно довольным видом лезет в постель, я оцениваю свой следующий ход. Кто бы мог подумать, что свидание — такая стратегическая игра? Но вернемся к нашему вопросу, а точнее — пенису. Что мне делать? Я в растерянности. Я якобы призвана давать советы в области секса, а чувствую себя, как монахиня в борделе. Мне не нравится этот парень. То есть мне кажется, что этот парень мне не нравится. До сих пор мне удалось выяснить только, что он из южной Калифорнии (название города неизвестно) и специализируется на политических науках. У него по-настоящему красивые карие глаза и нет волос на яйцах. Я догадываюсь, что отсутствие волос на что-то указывает, но на что именно — не знаю. Какой реакции он ожидает от меня в ответ на свои действия? Что я пересплю с ним? Не то чтобы я не любила секс, потому что, поверьте мне, — я хочу сказать, ПОВЕРЬТЕ мне, — я люблю секс не меньше любой другой девушки. И что из того, что я пишу о сексе — я всего лишь наблюдатель, комментирующий поведение людей (а может, даже человекообразных). Я знаю примерно столько же, сколько и все остальные.

— Эй, что с тобой? — Максвелл смотрит на меня. Мои размышления занимают много времени.

— Ой… м-м-м… Да. Со мной? Все в порядке. Извини, просто, понимаешь, я немного… м-м-м… отвлеклась! Да, я отвлеклась, — с запинкой извиняюсь я, но нисколько об этом не сожалею. Или мне кажется, что не сожалею.

— Я тебя отвлеку, — говорит он и наклоняется ко мне с поцелуем.

— Да, у тебя здорово получается, — отвечаю я, смущенно засмеявшись.

Как выкрутиться из этой ситуации, не натворив чего-нибудь, о чем я впоследствии пожалею? Не натворив ничего нового, о чем я впоследствии пожалею?

Я не могу просто встать и уйти. Он совсем голый — я почти голая. Ладно, хорошо, я могу встать и уйти… но что он подумает? Ведущая секс-колонки боится секса?

Только не секс. Что угодно, только не секс. Мои показатели уже зашкаливают. Мне кажется, женщины постоянно прикидывают, стоит ли еще одна зарубка на спинке кровати радостей секса с очередным первым встречным. Мне кажется, что Максвелл зарубки не стоит. Особенно после демонстрации своих обритых достоинств.

Так как же мне выйти из положения с наименьшими потерями… не в физическом смысле? Может, просто… может, просто сделать это вручную?

Но беда в том, что в колледже удовлетворение такого рода больше не практикуется! Я спрашивала. Спортсмены, художники, интеллектуалы, коммунисты — никто не работает руками! Я нахожу это в высшей степени тревожным признаком. А как же милые, невинные свидания, которые показывают в приторно-сладких сериалах для подростков? В которых, познакомившись с парнем в субботу вечером, вы тискаетесь с ним в автомобиле? Постельные игры предполагают несколько стадий, и если отменить руки, мы сразу переходим от одних поцелуев к… м-м-м… поцелуям другого рода. Если минет заменил нашим двадцатилетним ручную работу, как теперь девушкам познать темные стороны жизни, не скомпрометировав себя?

Мы с Максвеллом целуемся. Он возвращается к тактике дрели. Нащупав лысого дружка Максвелла, я не очень умело начинаю его теребить. Макс тянется за бутылочкой лосьона, стоящей на ночном столике.

— Вот… я обычно пользуюсь этим при сухой коже, — бормочет он.

— Да, я тоже.

Наконец я заканчиваю тягать Макса за член, и он со стоном кончает. Через минуту он открывает глаза, и мы молча смотрим друг на друга. Я собираю свои вещи, разбросанные по полу.

— Ну что ж, — говорит он.

— Ну что ж, — отзываюсь я.

— Я был очень рад познакомиться с тобой, Хлоя. С удовольствием познакомлюсь с тобой поближе.

Хороший знак. Как мне кажется.

— Так, значит… — продолжает он, — думаю, мы с тобой увидимся.

Хм-м-м-м… Простите? «С удовольствием познакомлюсь с тобой поближе» и «Думаю, мы с тобой увидимся»? В одном предложении?

Какого…

Черта?

И на этой мысли моя ночь закончилась, а утро началось в полном смятении. Однако, несмотря на неловкость вечера, одно я знала точно: я хочу, чтобы он снял трубку, позвонил мне и сказал, что отлично провел ночь. Именно об этом я думаю, пока иду по улицам Нью-Хейвена теплым сентябрьским утром в розовом бикини-стринг. Звонок после постели дает какое-то удовлетворение и надежду, облагораживая совокупление по пьяной лавочке субботним вечером.

Но мне, похоже, ничего такого не светит. Максвелл не звонит. Понедельник, вторник, среда — звонка нет. Четверг, пятница… Мой телефон продолжает молчать.