Лучшие друзья (СИ)

– Неважно, – быстро пресёк её объяснения Йо. Когда-то он хотел с ней встретиться, хотел посмотреть в глаза и узнать, почему она от него ушла, оставив после себя лишь записку и иск о расторжении брака, но сейчас... Сейчас впервые, вопреки всем законам логики, по которым он должен был ещё лет пять страдать из-за предательства, Асакура абсолютно хотел плевать на всё, надев на себя улыбку насмешки над этим миром, в котором он, ух как, разочаровался. – Ты хоть счастлива с ним? – как-то небрежно и засунув руки в карманы, спросил Йо блондинку, словно старого и доброго знакомого.

– Д-да, – не понимая, почему Йо в таком приподнятом и абсолютно спокойном настроении, шокировано смотря на него, ответила Анна.

– Это главное, – улыбнувшись не той светлой улыбкой, что была раньше, а какой-то действительной насмешкой, кивнул головой шатен. – Ну что ж, удачи, – короткое пожатие плечами, и вот парень быстро развернулся и вышел, как ни в чём не было, за дверь, лишь там сумев снять маску, которую он с трудом натянул на себя.

Глаза обречённо и с болью сомкнулись, а лёгкие выпустили из себя всю фальшь, которой он задурил голову девушке, не желающей показывать свои настоящие чувства и эмоции.

– Что ты здесь делаешь? – раздался со спины голос парня, который заметил знакомый силуэт блондинки, стоящей лицом к выходу и не двигающейся с места.

Лайсерг нахмурил брови, не понимая, почему Анна ничего не отвечает, после чего направился прямо к ней, желая разобраться, в чём дело. Однако стоило ему подойти к ней на расстояние одного шага, как она холодно и чётко произнесла, тем самым останавливая его ход:

– Против тебя будет сражаться Кукольник, – голос был подобен ножу, что режет безжалостно и резко. – Генрих приказал ему убить тебя, так что будь осторожен, – её забота звучала так, словно она желала ему смерти, но понимая, что сейчас между ней и Йо состоялся, скорее всего, не самый радушный разговор, он лишь с пониманием выдохнул и сказал:

– Спасибо, Анна, – а вот его спасибо больше было похоже на «Прости».

====== 85. Когда наступает отчаяние, спасти всё может лишь вера. ======

Атмосфера ожидания на стадионе накалялась. Начало боя затягивалось, причём последнего и самого интересного. Проблема была в том, что команда «Кукольный театр» всё ещё не покинула пределов своей зоны, где они то ли что-то замышляли, то ли готовились к битве.

Гул трибун и сплетни дня – вот, что было в этот день, встреченный всеми с головной болью после вчерашней вечеринки, которую устроил, пожалуй, самый популярный парень, сумевший набрать известность всего лишь за день.

Генрих Шварц – это имя звучало, если не на каждом углу, то через два метра точно. Все говорили, какой он элегантный, загадочный, а самое главное – красивый, хотя последнее обсуждали, разумеется, девушки. И, конечно же, тема его жены и того, что мир не справедлив, отобрав у всех такого красавца и передав в единоличное пользование, плавно вытекала из обсуждений.

Некоторым она казалась красивой и чем-то даже знакомой, некоторым слишком напыщенной и стервозной, но так или иначе были люди, которым Анна Шварц была, как заноза, яд и вообще самое ужасное наказание из всех возможных.

– Кейли, постой! – догоняя светловолосую подругу, проносившуюся гневным шагом вдоль арены, кричала ей вслед обеспокоенная её рассерженным настроением девушка, которая имела серебристый цвет своих коротко-стриженных волос.

Что-то было странное в этой особе, которая как фурия проносилась мимо и, лишь услышав неумолимые попытки подруги, остановилась, не замечая располагавшуюся несколькими ступеньками выше компанию, в которой собралась практически вся известная элита шаманов – Умемия, Юсуи и, конечно же, Асакура. Все трое парней стояли в компании одной-единственной среди них девушки с золотыми, как лучи солнца, волосами и светлыми глазами.

– Кейли, послушай, – встала девушка перед остановившейся и пыхтящей от злости подругой, чтобы она больше не убегала от неё. – Я понимаю, тебе больно, но ты должна смириться, ведь она теперь его жена, а значит...

– А это значит, Линда, – с невероятной злостью продолжала распаляться девушка, привлекая к себе много чужого внимания, в том числе и Асакуры, – что я не склонюсь перед этой маленькой сучкой, которая околдовала моего Генриха за какой-то там год! – услышав имя того, кто теперь был в жизни Йо самым ненавистным человеком, и понимая то, что речь идёт ни о ком ином, как Анне, вся компания в секунду перевела на двух девушек взгляд, но в тот же миг почему-то застыли в испуганном ожидании, как, в принципе, и сама девушка по имени Линда, ставшая бледнее смерти.

Её пугали не слова, которые были равносильны смерти, её пугало то, кто медленно, своей вольготной походкой, подошёл со спины разъярённой подруги, имея на лице опасную до дрожи ухмылку.

– Твоего Генриха? – сладостно, но отнюдь не с хорошим расположением духа, растянула в усмешке Шварц, за спиной которой волочился длинный шлейф из блестящей и кружевной органзы, коей было обшито всё чёрное платье, облегающее её стройную фигуру.

Казалось, что в том месте, где схлестнулось два огня, образовалась мёртвая зона тишины, которая заставляла всех усилить своё внимание, чтобы ни один фактор не помешал невольным зрителям увидеть, что же будет дальше. Ведь судя по тому, как беснующая девушка резко развернулась, желая разорвать Анну в клочья, а её подруга сжалась от страха и ужаса, сейчас произойдёт что-то поистине интересное.

Главным и, пожалуй, самым внимательным зрителем был Йо, который лишь косо наблюдал за происходящим внизу, около борта арены, куда ему скоро придётся выйти, а вот его друзья без малейшей конспирации наблюдали во все глаза за тем, что происходит между девушками, одна из которой была им знакома и не знакома одновременно.

Анна изменилась. Это было видно в её надменных и где-то даже тщеславных глазах. Хоть она и пыталась подражать эмоциям мужа, который прятался за маской спокойствия, у неё это не получалось. Анна достигала величия посредством злости и ужаса, которые она излучала всей своей гордой и непоколебимой аурой.

– Ты... ведьма, – не желая пожимать трусливо хвост, сквозь плотно сжатые зубы прошипела девушка по имени Кейли, ненавидя стоящую перед ней блондинку, которая в очередной раз сузила взгляд, имея на губах самодовольную ухмылку.

– Мисс Анна, не слушайте её, – с нервным смехом вмешалась Линда, встав перед безрассудной подругой, которая, похоже, забыла на кого она так говорит. – Она просто... просто...

– Уйди прочь, Линда! – отшвырнула пытающуюся защитить подругу назад девушка, которая закипала от такого самодовольства противницы. – Я больше не буду молчать и любезничать с этой...

– Ну-ну, – подняла ладонь Шварц, говоря таким тоном, будто её вообще не волновали нападки девушки, – без излишних эмоций, – такое спокойствие ещё больше разозлило Кейли, заставляя её затрястись от злости и сжать кулаки.

– Ненавижу тебя, ты испортила мне жизнь с Генрихом! – вырывалась девушка из хватки серебристоволосой подруги, до такой степени оправдывая свои слова эмоциями, что невольно заставляло многих окружающих тоже дрогнуть.

– Хм... я тоже не испытываю к тебе особой радости, – саркастично и медленно растянула эти слова Анна, двинувшись размеренными шагами навстречу девушке, которая хотела выцарапать ей глаза. – И у тебя есть право меня ненавидеть, – маленькая пауза. – Однако... – со спокойствием сказала блондинка, выгнув одну свою чётко очерченную бровь и остановившись напротив противницы, которая, сама не зная почему, остановила свои порывы злости и почувствовала, как в её груди всё сжалось, – теперь оказанное вслух неуважение ко мне – это неуважение к моему мужу, – взгляд был настолько жёсткий и беспощадный, что следующее действие было лишь вопросом времени. Резко и очень сильно ударив девушку по щеке, Анна гордо подняла голову, смотря только вперёд и не обращая внимания, как девушка сильно ударилась головой о борт и, кажется, потеряла сознание. – Пускай произошедшее послужит тебе уроком, – то ли к отключившейся девушке, то ли к её подруге, которая с ужасом подбежала к пострадавшей и теперь с трясущимися от страха руками прощупывала пульс, произнесла, не поворачивая головы, Анна. – Вы можете ненавидеть меня, но не смейте не проявлять ко мне должного уважения.