Жара в Архангельске-1

«Ну чё, мы идём к тебе сегодня? А то Ден уже давно хочет её у тебя забрать».

И он, наконец, ответил:

«Олива, не понял: кого/чего хочет забрать Ден?»

«Да болванку с Урбаном! Ты чё, не получил от меня вчера смс?»

«Не, не получил. Так бы сразу ответил: „Конечно, заходите!“ Заходите около семи часов».

Ну что ж, забито, подумала Олива. Но до семи часов ещё оставалась уйма времени, придётся опять где-то шататься. И пошла наша «весёлая четвёрка» мерять километры по второму заходу. Гуляли-гуляли, аж голова закружилась. Пришли на мост, остановились на середине. Даниил обнял Оливу, она прижалась к нему…

«Блин, я полгода только и ждала этого момента, — промелькнуло у неё в голове, — Ждала, что вот так будем стоять на мосту, обнявшись — и вот…»

— Я не знаю, как я жила без тебя всё это время, — произнесла она.

— И дальше будешь жить, — ответил он.

— Нет… дальше не смогу… мне кажется, я умру в разлуке с тобой…

— Смотри, не попади от меня в зависимость.

— Поздно… один конец…

— Ты что, плачешь?

— Я счастлива…

Он прижал её к себе крепко-крепко. Волна невыразимого, небывалого счастья накрыла их с головой. Мимо ездили машины, ходили люди — им всё было до феньки. К реальности вернул звук мобильника. Смска была от Сантифика:

«Привет! Оставляем вас на едине) Хорошо погулять! Дэн и Лис».

Оглянулись — а Дэна с Лисом и след простыл!

— Ой! А где это они? Куда они пропали??? — растерялась Олива.

— По ходу дела, они прочитали мои мысли, — сказал Даниил.

— А как же Салтыков?

— У нас до семи ещё два часа.

— А, ну тогда нормально. Не забыть бы…

— Ты чего дрожишь? Холодно, что ли?

— Фиг его знает… а, ну да… есть немного…

— Чудо ты моё в перьях! Ну, пойдём к Лису.

Пришли домой к Лису, закрылись у него в комнате, легли на диван.

— Что-то свет глаза режет, — заметила Олива.

— Так, а вот этого вот не надо! — сказал Даниил.

— У, противный, ты чего подумал?! Я хочу всего лишь навсего выключить свет, — сказала она и щёлкнула выключателем.

— Вот теперь хорошо, — Олива устроилась на нём поудобнее, — Темнота друг молодёжи, в темноте не видно рожи.

— И что ты так из-за своей рожи комплексуешь? Она у тебя очень даже ничего, — произнёс он.

— Вот именно, что «ничего». Каждая девушка хочет быть красивой…

— Поэтому ты красишься?

— Я с тринадцати лет крашусь. Без косметики я чувствую себя черепахой без панциря.

— А зря. Тебе лучше было бы без косметики.

— Что, не нравлюсь, да?

— Нравишься…

— Так чего же ты ждёшь?

— Хулиганка…

— А ты думал — святая?

— Щас ведь Лис зайдёт…

— Начхать!

— Он же мне голову отвинтит…

— Ну и пусть!

Однако её кураж тотчас же испарился, как только в комнату зашёл Сантифик. Олива резко вскочила с дивана.

— А что это вы тут в темноте сидите?

— Мы? А мы это… телевизор смотрим, ага!

— Понятно всё с вами…

Вдруг её взгляд случайно упал на часы — без четверти семь!!!

— Чёрт, мы опаздываем! Погнали скорей!!!

— Куда? — растерялся Даниил.

— Как куда, к Салтыкову! Чёрт побери, где Денис?! Зови Лиса скорей!

Вошёл обескураженный Лис, сказал, что Дэн куда-то пропал. Даниил обнял Оливу, и они опять завалились на диван.

— А может, не пойдём к Салтыкову? — сказал Даниил, — Пусть Лис с Деном идут, а мы тут останемся.

— Ну как это не пойдём? Неудобно, договаривались же, он ждёт.

— Ну, фиг с ним… — он откинул Оливе волосы.

— Нехорошо… надо идти. Да мы ненадолго, болванку заберём, и опять сюда придём.

Всё-таки уговорила их идти. Дэна они не нашли, пришлось идти втроём. Плутали-плутали, кое-как нашли улицу Гайдара и дом Салтыкова, да Лис попутал. Он сказал, что подъезды со стороны двора. Ребята забурились во двор, нашли средний подъезд, и вот облом — там оказался кодовый замок.

Тем временем Салтыков стоял у своего подъезда с Пахой Мочалычем и курил.

— Щас увидим настоящую Оливу! — смеялся он, — Прикинь, приходит от неё утром смска: «Ну чё, мы идём к тебе сегодня?» Нормально так, как будто каждый день тут ко мне забегает. Я вообще подумал — кто-то из нас двоих точно сошёл с ума…

— Да, интересно будет посмотреть, что из себя представляет московская Олива, — сказал Мочалыч, — Жалко, что я щас должен идти к Немезиде.

— Дык, Павля, приходите щас с Немезидой вместе к Негоду! — выпалил предприимчивый Салтыков, — Там все вместе и пересечёмся.

Их разговор прервал звонок салтыковского мобильника. Это звонила Олива.

— Привет, ты где? Мы стоим у твоего подъезда, — произнёс в трубку голос девушки с ярко выраженным московским акцентом.

— Привет, я тоже стою у своего подъезда, но вас здесь не вижу, — ответил Салтыков, — Ты видишь строящийся дом напротив?

— Ну это… да…

— Хм, странно… Хотя погодь! Вы во дворе? — осенила его внезапная догадка.

— Да во дворе!

— Ясно. Ну, стойте. Я щас подойду.

Салтыков выключил мобильник и вдруг согнулся пополам от смеха.

— Э, ты чего? — удивился Мочалыч.

— Ооооой, пиздеееец! Паааавля!!! — Салтыков не мог говорить от распиравшего его смеха, — Ой, не могу! Ты бы слышал её голос! Это же умора!!! — и, передразнивая Оливу, затянул — «Мы стаааим у тваааего пааадъезда!» Ооой, Паавля!!! Это ж пиздец! Ха-ха-ха!!!

— Нда, любопытно, однако…

— Это ещё не всё! Ты прикинь… Она перепутала подъезды… Эти остолопы там стоят, с той стороны… Как я ещё догадался, что они во дворе — эта Олива тупая как пробка! Говорит — дааа, вижу строящийся дом напротив! Ну ваще, блин… Ха-ха-ха-ха! Я в угаре полном…

— Ты, однако, иди, они уж тебя там заждались, — сказал Павля, — Да и мне надо идти за Немезидой. Значит, встречаемся у Негодяевых?

— Да, Павля, приходите непременно! Это знаковое событие нельзя пропустить! — и Салтыков, спрятав мобильник в карман, энергичной походкой направился за угол дома, во двор, где ждала его эта московская чудачка, с которой он когда-то переписывался вслепую, но которую ни разу не видел даже на фотографии.

Гл. 25. Братья Негодяевы

Салтыков обогнул дом со стороны двора и побежал к среднему подъезду, около которого стояли трое. Оливу, естественно, он узнал сразу, ведь она была единственной девушкой из присутствующих. Он сразу выцепил её короткую дублёнку и непокрытые длинные волосы, ибо она стояла к нему спиной.

— Привееет! — радостно воскликнул он, обращаясь ко всем сразу, — С Новым годом!

Ребята обернулись в его сторону. Салтыкову были знакомы их лица ещё с того памятного Урбана, в который они играли летом. Обернулась и Олива. Салтыков жадно вперился в её лицо, которое было плохо видно при вечернем освещении. Тем не менее, её полуазиатская внешность сразу бросилась ему в глаза.

«Вот так чукча!» — промелькнуло у него в голове. Вслух он, естественно, этого не произнёс.

— А, Сорокдвантеллер, здорово! — Салтыков с чувством пожал руку Даниилу, — Извини, забыл как тебя зовут… Помню, что Фортунетеллер или Сорокдвантеллер — короче, неважно, но всё равно здорово!

— Меня Даниил зовут, — напомнил 42.

— Хорошо, постараюсь не забыть! Хотя, знаешь, это весьма проблематично — я очень плохо всё запоминаю, особенно наутро с большого бодуна… — и обернулся к Оливе — Ну чё, погнали в «Модерн»!

— Погнали! — радостно подхватила Олива, да не тут-то было: физиономии её спутников резко стали кислыми.

— Мы, вообще-то, за болванкой, — напомнил Даниил.

— Ах да, болванка… Я её на работе оставил. Пойдёмте к Негодяеву, он нам скинет.

С Димой Негодяевым Олива ещё не была знакома лично — как-то не довелось. Но она знала понаслышке, что их два брата — Дима старший, Саня младший, и живут они в роскошном особняке, а их папа — генерал-майор ФСБ. Также она слышала, что братья Негодяевы оба отличаются какой-то неслыханной ангельской красотой, и по ним сохнут все девчонки в округе. Оливе было любопытно познакомиться с ними, и она с удовольствием согласилась пойти к ним домой.