За все земные грани

Хотя сердце Лиз разрывалось от боли, эти слова были ей приятны.

— Спасибо, Хэлен. Это было очень интересно. — Хэлен внимательно присмотрелась к ней.

— Однако ты немного бледна. В чем дело? Ты голодна или хочешь сначала умыться и устроиться?

— Я очень устала, Хэлен, — призналась Лиз. — Если вы не возражаете, то я хотела бы сначала немного отдохнуть.

— Конечно, пойдем, я покажу тебе твою комнату.

Комната для гостей оказалась маленькой, но уютной, с небольшими туалетным и письменным столиками. Узкая постель накрыта красивым покрывалом, сшитым из маленьких лоскутков ткани. На столике стояла лампа, на стенах висели красивые фотографии побережья.

— Здесь очень уютно, Хэлен, — улыбнулась девушка.

— Ну, тогда располагайся и чувствуй себя как дома, — хозяйка пошла к двери. — Как следует отдохни. У нас будет легкий ужин, как только ты проголодаешься.

Когда Хэлен вышла, осторожно прикрыв за собой дверь, Элизабет скинула туфли и, легла на постель. Перед ее мысленным взором возник образ любимого: Юлиус, сидящий за столом и погруженный в работу над книгой, Юлиус, необыкновенно красивый на своем приеме вчера вечером, его объятия и поцелуи. Сердце Лиз разрывалось от горя. Даже наименее приятные черты его характера казались ей сейчас привлекательными.

Наконец пришли слезы, и, после того как Лиз выплакалась, она погрузилась в тяжелый сон. Было уже темно, когда девушка проснулась от легкого стука в дверь. Элизабет села на постели и зажгла лампу, щурясь от света.

— Да! — крикнула она. — Что случилось?

— Тебя к телефону, дорогая. Мужской голос. — Юлиус, подумала Лиз, и дыхание у нее перехватило.

Но этого не может быть! Он же не знал, куда она уехала!

— Сейчас иду, — ответила девушка.

В одних чулках она подбежала к двери. Хэлен показала ей на телефон в другом конце холла и бесшумно удалилась. Элизабет взяла трубку.

— Алло? — измученным голосом произнесла она.

— Чего ты хотела добиться, сбежав отсюда? — Это был Кросби, и голос его звучал очень сердито.

Лиз опустилась в кресло.

— Как ты нашел меня?

— Простое умозаключение. В телефонной книге города есть только одна Хэлен Сорис, а я однажды слышал, как ты говорила, что хочешь навестить ее. Итак, почему ты уехала?

— Ты знаешь, почему.

— Нет, ты ошибаешься. Я не знаю, — отрезал Юлиус. Помолчав, он продолжил более мягким тоном: — Мы собирались обсудить ситуацию после того, как ты все обдумаешь.

— Да, да, Юлиус. Я думала и очень долго, но в конце концов решила, что не смогу жить так, как ты предлагаешь. И что же мне оставалось делать? Только уехать.

— А как же я? — с жаром произнес он. — Ты подумала, что будет со мной, если ты исчезнешь так внезапно?

Образ Сандры мелькнул у нее в голове.

— О, — устало сказала Лиз, — я уверена, ты переживешь.

— Что ж, я считаю это подлым, бессердечным отношением.

— Называй как хочешь. Я просто больше не могу оставаться с тобой, вот и все. — Забота Юлиуса только о себе начала раздражать ее. — Уверена, что сможешь найти другую секретаршу, которая будет отвечать твоим требованиям.

— А я не хочу другую! — закричал он. — Я хочу тебя!

— Ну почему все должно происходить так, как ты этого хочешь? — поправила Лиз, по-настоящему рассердившись.

— Это несправедливо, Элизабет, — сказал Юлиус обиженно. — Я думал о твоем счастье так же, как и о своем.

— О, Юлиус, в мире полно таких, как Сандра, умирающих от желания быть любовницей столь знаменитого человека. Я просто не могу быть одной из них. — Лиз была на грани истерики, голос ее дрожал. — Пожалуйста, оставь меня в покое. Неужели ты не понимаешь? Я не могу стать такой, какой ты хочешь меня видеть.

— Я не хочу терять тебя, Элизабет, — сказал Кросби после долгого молчания, — но и вставать на колени не собираюсь!

Все в Лиз рвалось к нему, требовало согласиться на любые условия. Один звук голоса любимого наполнил ее желанием вновь очутиться в его объятиях, ощутить на теле его руки. Но мысль о том, что она окажется запертой в какой-то снятой Кросби квартире, где ей совершенно нечем будет заняться, а останется лишь ждать его редких приходов, укрепила Элиз в принятом решении. Она любила Кросби слишком сильно, чтобы согласиться на его предложение.

— Извини, Юлиус, — сказала Лиз после минутной паузы. — Я не хочу быть твоей содержанкой. — Она глубоко вздохнула. — Давай простимся. Пожалуйста, не звони мне больше.

Она крепко зажмурила глаза, затем медленно опустила трубку.

— Я не хотела бы вмешиваться, дорогая, — сказала Хэлен во время обеда, — но совершенно ясно, что у тебя что-то произошло. Если хочешь, поговорим об этом, может быть, я смогу помочь!

Элизабет положила вилку, напряженно уставившись в одну точку.

— Ну, — сказала она, поднимая глаза, — как вы уже, наверное, догадались, это звонил Кросби.

— Да, и я также поняла, что ты приехала не просто погостить. Ты ушла с работы. — Женщина помолчала, потом осторожно спросила: — Вижу, что с писателем довольно трудно работать?

— Конечно, — ответила Лиз. — Но проблема не в этом. Мне нравилось работать с ним. Он… — Девушка пожала плечами. — Я… не знаю, как это объяснить. Он такой живой!

Хэлен нахмурилась.

— Тогда почему?..

Элизабет посмотрела на нее отсутствующим взглядом.

— Я влюбилась в него, вот почему!

— Ах, — сказала женщина, подняв глаза к небесам, — я понимаю. А он настолько занят работой, что не обращает на тебя никакого внимания…

— Нет, дело в другом. Если б было так, я бы с этим смирилась. Он хотел, чтобы я стала его любовницей, намеревался снять мне квартиру!

Хэлен долго молчала. Наконец она встала, налила две чашки кофе и вернулась с ними к столу.

— А это полностью исключается, как я понимаю? — осторожно спросила она.

— Конечно, исключается! — выкрикнула Лиз. — Это так типично для него — высокомерие, слепота в отношениях с людьми! Не могу понять, как человек с таким проницательным умом может быть настолько туп, когда дело касается чувств! Женщины немного посидели молча, попивая кофе, потом Хэлен откашлялась.

— Значит, он звонил и просил тебя вернуться?

— Да. Можете в это поверить? Ему кажется, что он может меня оскорблять, а затем спокойно просить вернуться и работать у него!

Хэлен покачала головой:

— Могу себе представить! И не виню тебя за то, что ты злишься. У него действительно нет никакого понятия о чувствах других людей.

Элизабет подозрительно посмотрела на женщину. В ее голосе звучали странные нотки. Она на самом деле соглашалась с ней или в тоне ее была нотка сарказма? Но Хэлен сидела, спокойно потягивая кофе: воплощенная невинность. Потом она вопросительно подняла бровь.

— Знаешь, я что-то не все понимаю. Ты говоришь, что любишь его, и ясно, что и он по-своему относится к тебе очень хорошо. Но ты говоришь о нем как об опытном развратнике, который пытается соблазнить невинную юную девушку.

Элизабет оторопела.

— Хэлен! — воскликнула она наконец. — Вы хотите сказать, что мне следовало согласиться на его предложение?!

— Нет, не совсем так. Я только думаю, что любить выдающегося человека непросто. Должны быть и компромиссные решения.

Лиз медленно поднялась с кресла.

— О, Хэлен, я больше не хочу говорить об этом. Я совершенно разбита. Если вы не возражаете, я приму ванну и лягу.

— Конечно, дорогая. Завтра все покажется тебе гораздо проще!

Но Хэлен оказалась не права. Хотя Элизабет была уверена, что не может вернуться к Кросби ни при каких условиях и что она поступает правильно, сердце девушки отказывалось соглашаться с этим. Чувство тоски по Юлиусу продолжало мучить ее, а сомнения разрывали сердце.

В течение последующих дней Лиз с радостью откликалась на предложения Хэлен, пытавшейся развлечь ее, но сердце девушки не принимало в этом участия. Вопрос о Юлиусе Кросби больше не обсуждался, а тот не пытался вновь связаться с ней.

Как-то позвонил Джек, но у девушки не было настроения для свидания с ним.