Зачем нужен муж?

Но есть одно, что никто у меня не отнимет.

Шесть счастливых, безоблачных месяцев второй половины 1987 года я была подружкой Тони Ирвина.

Возвратившись из своей поездки, Рэйчел добровольно вызвалась проделать за меня всю розыскную работу, чему я была очень благодарна, потому что объем работы по «Кельтским тиграм» достиг заоблачных высот. Мне даже пришлось один раз остаться ночевать в офисе в воскресенье, чтобы пересмотреть монтаж отснятого на прошедшей неделе и в лихорадочном темпе вычитать сценарии на будущую серию. Однако я умудрилась выкроить время на звонок Рэйчел в Париж, и мы вчерне набросали стратегию облавы на Тони Ирвина. Конечно, это не стоит сравнивать с планом операции «Буря в пустыне», но мы сделали все от нас зависящее. Так вот. Сейчас я поясню вам порядок действия.

1. Когда Рэйчел расплевалась со своим муженьком номер два (или ничтожным антиподом, как она его называет), она продала оба своих обручальных кольца и внесла деньги в качестве залога за маленький и миленький загородный домик у моря в Долки, графство Дублин. В то время она рассуждала так: «Раз уж я развожусь чаще кроликов, то должна же я за это как-то себя порадовать».

2. Некоторое время спустя она разорилась на покупку «Столичного шика» в центре города, который продавался вместе с полностью обставленной квартиркой-люкс над магазином, откуда открывался восхитительный вид на реку Лиффи. Такая убежденная горожанка, как наша Рэйчел, перед соблазном жить в самом сердце старого города устоять не могла, так что она сдала домик внаем и перевезла все пожитки в свою холостяцкую девичью берлогу.

3. Так получилось, что, когда Рэйчел сдавала свой загородный дом, агентом по недвижимости выступил еще один выпускник Сент-Эндрюс, к тому же старый друг Тони, по несчастной случайности носящий имя Майкл Брик — а для знакомых Мик Брик. Мы знали его с детства исключительно по прозвищу Брик-Бряк.

4. Вот наш план, в двух словах. Первым делом с утра Рэйчел звонит Брик-Бряку по изящно продуманному поводу сдачи домика внаем, срок аренды которого, по счастливому стечению обстоятельств, истекает в будущем месяце. Она довольна своими жильцами и намерена продлевать срок аренды до тех пор, пока им это нужно, но мы надеемся, что Брик-Бряк, будучи легкомысленным под стать своему прозвищу, не догадается, что она звонит ему только потому, что собирается выведать что-нибудь о его старом товарище и однокласснике Тони Ирвине. Есть, конечно, вероятность, что Брик-Бряк понятия не имеет, где сейчас Тони и чем занимается, или вообще-то он прекрасно знает, где сейчас Тони, но в данный момент, по легкомыслию своему, забыл…

Однако, как мудро замечает Рэйчел, мы будем решать проблемы по мере их поступления.

Телестудия пустынна, и если отвлечься от телефонных звонков и плетущих интриги актеров, то я успела переделать массу дел, хотя сидение в пустом кабинете в воскресный день — один из самых экстремальных опытов одиночества в моей практике. Мне вспоминаются слова Дэвида Брютона, что это идеальная работа для бессемейных, но в данный момент, как ни люблю я свою работу, я предпочла бы мести улицы или расфасовывать продукты в супермаркете, лишь бы возвращаться домой к любящему мужу в конце долгого трудового дня…

Уже поздно, время подходит к восьми, когда я выползаю на автостоянку, чтобы уныло потащиться домой. Я мечтаю заказать навынос что-нибудь из китайской кухни, или из индийской, или просто цыпленка гриль, позвонить Кэролайн и спросить ее, не поздно ли еще добавить мой именной горшочек к ее обычному большому семейному воскресному ужину с жарким, и вдруг слышу шаги за спиной.

В сумерках я различаю Филипа Берка, тоже в одиночестве направляющегося к своему автомобилю.

Тьфу ты, зараза.

Ну ладно. Учитывая, что он не только мой начальник, но и самый страшный человек в нашей телестудии, моим первым, инстинктивным побуждением было бежать куда глаза глядят, понадеявшись, что он меня не заметил, но парковка практически пуста, и шансы у меня ничтожны. Он замечает меня, машет рукой и уверенно направляется в мою сторону. Я плетусь ему навстречу, молясь про себя, что он не будет доставать проблемными вопросами насчет поднятия рейтинга «Кельтских тигров». Я слишком вымоталась, чтобы пережить сегодня еще и дотошную проверку.

Не повезло. Без всяких предисловий или указаний на тот факт, что мы, пожалуй, единственные во всей студии вышли на работу в воскресенье, он сразу переходит к главному с ястребиной проницательностью:

— Это вы, Эмилия. Я смотрел вчерашний вечерний выпуск и должен заметить, что Роб Ричардс слишком медленно выходит из комы.

Тьфу ты, зараза, причем два раза.

Он явно желает с ходу затеять дискуссию о работе. И, поверьте, этот человек вызывает такую панику, что простая беседа с ним заставляет вас почувствовать себя так, как будто вы находитесь на фабрике карточных домиков во время землетрясения.

Я очень хочу ляпнуть ему в ответ: «Значит, по субботам вы в домашнем уюте смотрите телевизор? Какая у вас насыщенная жизнь, Филип». Но, к несчастью, я не хочу лишиться работы. Я делаю глубокий вдох:

— Филип, со дня последнего совещания мы внесли очень много кардинальных изменений в сценарий, но учитывая, что серия, о которой вы говорите, была отснята задолго до того, как я начала…

— Успокойтесь, я вовсе не делаю вам замечаний, а просто обращаю ваше внимание, что если вы планировали произвести отсев кадров, то это должно стать вашей первоочередной задачей.

— Для этого нам необходимо провести совещание, чтобы рассчитать быстрый и эффективный способ избавиться от подобного балласта в…

— Авиакатастрофа? Взрыв в пивной? Вторжение инопланетян? Всем известно, «Кельтские тигры» славятся тем, что не упускают ни одной возможности вляпаться в очередное сценарное недоразумение подобного сорта. Так что же это будет?

— Мы еще не приняли окончательного решения, но не беспокойтесь, я работаю над этим.

— Рад слышать. Отбросьте все лишнее, как боксер, который сбрасывает лишний жир перед победой в матче на звание чемпиона мира в тяжелом весе.

— Э-э, хорошо.

Возможно, Филип Берк и самый молодой глава телеканала, но его навыки общения с аудиторией находятся на поразительной высоте. Я не знаю, что на это отвечать; я слишком занята размышлениями — неужели он и вправду это произнес? Однако это еще не все.

— Я понимаю, все выглядит так, словно вы кнутом гоните полудохлую клячу на свалку, — продолжает Берк, — но оно того стоит. Поверьте мне. Я хочу видеть перемены в сериале, и хочу увидеть их как можно скорее.

— Увидите.

— Когда?

Как всегда, когда меня припирают к стенке, я стараюсь отшутиться:

— Быстрее, чем Бритни Спирс замуж сходит.

Однако шутка не действует на непрошибаемого Филипа Берка, и он невозмутимо прощается со мной. Мы направляемся каждый к своему автомобилю, и я задумываюсь, ждет ли его дома такая же холодная, пустая квартира.

Мы уже готовы запрыгнуть в машины, как вдруг он обращается ко мне:

— Ах да! Эмилия, к вашему сведению: вы заняли мое место на парковке.

В общем, ясно одно: если Филип Берк не голубой, то я готова поставить все свои деньги на то, что у него уже давным-давно не было постоянной спутницы жизни. Ни одна женщина в мире не потерпела бы такого вызывающего неуважения.

Я еду домой, всю дорогу возмущаясь его самоуверенностью и придумывая, как бы его подостойнее срезать.

Именно сейчас, раз уж зашла об этом речь, мы вводим в «Кельтских тигров» новую семью. Нормальные, обычные люди, которые, надеюсь, отражают нормальные, обычные заботы и чаяния нашей целевой группы. Он доктор, она учительница начальных классов, у них две дочери-подростка, которые, будем надеяться, заведут свои романтические сюжетные линии с некоторыми юнцами из сериала.

Ранним утром в понедельник я мчусь на встречу с начальником актерского отдела, и тут звонит мой мобильник. Это Рэйчел.

— Ну, радость моя, у меня расчудесные новости, которые выбьют тебя из твоей унылой колеи.