Выжить с Рейн (ЛП)

Твое тело может выжить в удивительных ситуациях, главное, ты должен убедить свой разум делать то, что ты от него хочешь.

— Бастиан?

— Да?

— Время для большого количества воды?

Я вздохнул и попытался удержаться от того, чтобы вцепиться ей в глотку. Она задавала этот вопрос час назад, но и тогда не было никакой воды.

— Я должен сперва найти немного, детка.

— Здесь ее нет? — спросила она через мгновение.

— Нет, Рейн, — ответил я. Я передвинулся немного назад, пока не нашел хорошую позицию, чтобы лечь на спину рядом с ней. — Закончилась.

— Ты не собираешься снова поискать рыбу?

— Только что, — произнес я, — Никаких признаков. А теперь прекрати разговаривать и отдыхай.

— Ты поговоришь со мной?

— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил я. Я знал, каким будет ее ответ. Она всегда говорила одно и то же.

— Расскажи мне что-нибудь о себе.

— Ты не устала слушать о моей херовой жизни?

— Нет, — сказала Рейн. Ее голос дрогнул, и я мог сказать, что она прилагает слишком много усилий, чтобы говорить. — Я хочу... понять тебя.

— Ты будешь молчать, а я говорить, хорошо?

— Угу.

Я пытался придумать, чтобы ей такого рассказать, чего еще не говорил. Я надеялся, что если буду молчать достаточно долго, Рейн снова уснет.

— Расскажи мне о Джиллиан, — произнесла Рейн.

— Нет, — рявкнул я. — Я говорил тебе, чтобы ты не произносила этого имени.

— Я рассказала тебе об Эндрю.

— Бл*дь, меня это не волнует, — рявкнул я снова. — Не произноси ее имени.

— Что ж, о чем ты мне расскажешь? — рыкнула она в ответ, ее голос внезапно стал более устойчивым. Я предположил, что это хороший знак. Она была раздосадована, это означало, что ее ум был более ясным, чем некоторое время назад. Я также знал, что это лишь счастливая случайность, и если я не найду для нее воды, это не продлится долго.

— Может, расскажешь, почему ты стал так много пить?

— Это помогало мне уснуть.

— У тебя не получалось уснуть?

Я вздохнул и постарался расслабить мышцы плеч и рук. Я откинулся на локти и покосился на нее.

— Ты не можешь просто спросить у меня что-то полегче? — спросил я. — Например, какое мое любимое блюдо или что-то в этом роде?

— Ладно, какое твое любимое блюдо?

— Пицца.

— Окей, мое — шоколадный торт, — сказала Рейн, немного улыбнувшись и посмотрев на меня. — Теперь, почему тебе нужно пить, чтобы уснуть?

Я зарычал и покачал головой. Она не собиралась сдаваться. Упрямая сука. По крайней мере на этот раз я не назвал ее так вслух.

— У меня кошмары, — признался я.

— Я знаю, — сказала Рейн. Я резко посмотрел на нее, и она немного подняла плечи и снова опустила их. — Я могла бы рассказать.

Это не должно было стать шоком, но я предполагаю, что никогда не задумывался о том, как это может выглядеть для кого-то другого. В течение очень долгого времени рядом со мной не было никого, когда я спал. Я задавался вопросом, что я сделал или, может быть, даже сказал. Я решил, что, возможно, не хочу этого знать.

— О чем они? — спросила она. Ее голос был мягким и каким-то теплым. Когда я посмотрел на нее, ее глаза выражали только беспокойство, может быть, любопытство и глубокую нужду понимания, но не жалость. Если бы я увидел жалость... ну, я не знаю, что бы сделал.

— О многом, — тихо ответил я. — Иногда я вижу драки, иногда то, что я видел в приемных семьях или в детском доме, иногда снится, как я оказываюсь в тюрьме. Из-за того что я находился взаперти все время, у меня развилась клаустрофобия.

— Ты был в тюрьме?

— На самом деле, в колонии для несовершеннолетних правонарушителей, — поправил я. — Но это в принципе тюрьма. Все те же правила, только немного больше свободного времени, и твое дело убирают из системы, когда тебе исполнится двадцать один.

— Что ты сделал?

— Я избил одного из воспитателей в приюте.

— Почему ты это сделал?

— Тот придурок заслужил это, — услышал я собственное рычание. — Если бы они меня не оттащили от него, я бы разбил его голову и проломил череп.

Я не мог говорить об этом. Не мог. Я зажмурился, но картинки снова возникали в голове.

Я повернулся и понял, что Терезы нет уже слишком долго. Я потерял счет времени, слушая рассказ служащего зоопарка о совах, и она не вернулась. Я быстро осмотрелся, но ее точно не было нигде во дворе. Я направился в главное здание — к женским душевым. Тони шел мне навстречу с довольной ухмылкой на лице, и сказал лишь одно слово, когда мы пересеклись.

— Вкуснятина.

Я побежал, но было слишком поздно. Она лежала на полу в лужи собственной крови.

— Один из воспитателей, — голос прорвался сквозь губы, почти против моей воли и против здравого смысла. — Он наблюдал за ней, и она говорила мне, что он ее пугает. Но я не обращал внимания, и он добрался до нее.

— Добрался до нее?

— Он трахнул ее в женской душевой, пока я был во дворе,— выпалил я. — Меня не было рядом, чтобы защитить ее, и она покончила с собой. Она должна была полагаться на меня, но, очевидно, что это идиотизм. Я не спас ее, поэтому решил убить его. И здесь я тоже облажался. Если я бы знал все быстрые способы убийства, то он бы умер прежде, чем меня остановили.

— Один из воспитателей изнасиловал Терезу?

— Да.

— Бастиан, мне очень жаль... — Рейн коснулась моей ноги. Я оттолкнул ее.

— Я должен был убить его, — проворчал я. — Его даже не обвинили. Он сказал им, что я избил его после того, как он застал нас в туалете. Я получил пятнадцать месяцев за избиение и изнасилование Терезы, посмертно.

— О, боже, — охнула Рейн и прикрыла рот рукой. — Ты рассказал им что случилось?

— Конечно! — сейчас я был зол. Может, на нее, может, на весь мир, но здесь была только она, поэтому на нее придется основной удар. — Кому, ты думаешь, они поверили — воспитателю или правонарушителю? Здорово у нас система работает?

— Тебе об этом снятся сны? О том, как ты ее находишь?

Это не совсем был вопрос, но он заставил меня задуматься над тем, что же я, возможно, сказал или сделал во сне. Я пытался обуздать свой гнев и кивнул в ответ, но не посмотрел на нее. Я зарылся руками в свои волосы и потянул их, закрывая глаза из-за легкой боли.

— Она нашла собственный выход, — сказала Рейн. — Это был ее выбор, и ты не виноват.

— Она бы не сделал этого, если бы я был рядом.

— Может быть, нет, — ответила Рейн. — Может, это случилось бы в другой день.

— Но я облажался, — настоял я. — Ее единственной ошибкой было то, что она думала, что может положиться на меня.

— Ты не настолько плохой, Бастиан.

— Да, я гребаный филантроп.

Рейн оперлась на локти, будто собиралась встать и придвинуться ближе ко мне, но рукой потянулась к голове и начала заваливаться на сторону. Я пододвинулся к ней, превозмогая головокружение, поймал ее, прежде чем она упала на дно плота. И медленно опустил ее на спину.

— Прекращай это дерьмо, — сказал я ей. — Просто оставайся на месте.

— Видишь? — сказала с улыбкой на лице. — Ты не такой уж и плохой.

— Забей.

— Мой герой, — захохотала она, смех превратился в кашель. На минуту я подумал, что ее рот наполнился желчью, но я повернул ее на бок и кашель стих.

— Поспи, Рейн, — сказал я. — Тебе надо отдохнуть.

— Я не хочу...

Она не закончила предложение и отключилась. Я решил снова попробовать порыбачить.

*****

Голова кружилась, когда я вынырнул из воды и начал возиться со страховочным тросом вокруг талии. Я снова ничего не поймал, но, по крайней мере, Рейн не будет беспокоиться моим заплывом и возвращением на плот, потому что она даже не заметит. Она все еще спала, как и несколько часов назад.