Только с тобой (ЛП)

 - О чем ты говоришь?

  - Сейчас, когда мы были в спальне. Я чувствовала, как ты отстраняешься, и та паника, что я почувствовала…

  Ева молчала довольно долго. Я ждал, сдерживая похоть глубоким дыханием.

  - Ждать до свадьбы... Это не только из-за совета доктора Петерсена и не только ради борьбы с твоими демонами, – она сглотнула. – Это и ради меня тоже. Ты знаешь кем я была – я тебе рассказывала. Долгое время у меня все было закручено на сексе.

  Она переступила с ноги на ногу, склонив голову от стыда. Больно было видеть это. Меня поразило, что я был слишком зациклен на собственных реакциях на события прошлой недели, не думая о том, что переживала моя жена.

  - Так же и со мной. -  Я напомнил ей грубо. – Но между нами все иначе.

Она поймала мой взгляд.

– Да. Иначе.

  Мои сжатые кулаки расслабились.

  - Но это не значит, что я не прокручиваю эту мысль в голове, - продолжала она. - Ты вошел в ванную, и моя первая мысль была – трахнуться с тобой. Словно, если мы займёмся сексом, все встанет на свои места. Ты перестанешь сердится, и я снова обрету твою любовь.

  - Она всегда твоя. И всегда будет.

  - Я знаю, – по тому, как сжалась ее челюсть, я понял - это так. - Но это не останавливает голос в моей голове, говорящий, что я слишком многим рискую. Что я потеряю тебя, если подчинюсь. Что ты слишком сексуален, чтобы так долго держаться.

  - Боже, – сколько раз мне еще придётся сталкиваться с этим дерьмом? - То, что я говорил тебе на пляже... Я мудак, Ева.

  - Иногда, - она улыбнулась. – Но также ты - самое лучшее, что когда-либо случалось со мной. Этот голос взвинчивал меня многие годы, но он больше не имеет прежней силы. Благодаря тебе. Ты сделал меня сильнее.

  - Ева, - слова подводили меня, ничего не лезло в голову.

  - Я хочу, чтобы ты думал об этом. Не о ночных кошмарах, или моих родителях, или еще о чем-то. Ты именно то, что мне нужно. Такой, какой есть. И я очень сильно люблю тебя.

  Я подошел к ней.

  - Я все еще хочу ждать, - тихо сказала она, но глаза выдавали какой эффект я произвожу.

  Она схватила меня за запястье, когда я потянулся к ней, взгляды прикованы друг к другу.

– Можно все прикосновения буду делать я?

  Я резко выдохнул.

– Не могу согласиться.

  Ее губы изогнулись.

 – Нет, можешь. Ты сильнее, чем я, Гидеон. В тебе больше контроля. Больше силы воли.

  Другая рука потянулась к моей груди. Я поймал ее и прижал к коже.

– Я это должен доказать? Мой контроль?

  - Ты - молодец, - она поцеловала меня прямо в бьющееся сердце. – Мне нужно осмыслить кое-что.

  Ее тон был мягким, почти певучим. Внутри меня все бушевало, сгорая от похоти и любви, а она пыталась успокоить меня. Я чуть не рассмеялся от невозможности этого.

  Затем она подошла, ее тело мягко прилегало ко мне, ее руки обнимали с такой силой, что между нами просто не оказалось пространства.

  Я был обескуражен ее близостью, моя голова склонилась. До этого момента я не понимал на сколько нуждался в такой близости с ней. Принятие и нежность, обнажение во всех проявлениях.

  Она прижалась щекой к моей груди.

- Я так сильно люблю тебя, - прошептала она. - Ты можешь почувствовать это?

  Меня накрыло. Ее любовь ко мне, моя любовь к ней. Каждое ее слово было ударом.

    - Однажды ты сказал, - прошептала она, - в момент, когда мы занимаемся любовью, я открыта, ты открыт и мы единое целое.  Я хочу, чтобы так было все время, Гидеон.

  Предположение о том, что нам чего-то недоставало, застыло в позвоночнике.

– Неужели действительно важно, когда мы ощущаем подобное?

  - Можешь привести иные доводы, -  ее голова наклонилась назад. - Я не буду оспаривать. Но если ты окажешься на другом конце земного шара и тебе потребуется перестраховаться, я должна знать, что смогу дать ее тебе.

  - Ты будешь со мной, - пробормотал я, разочарованный.

  - Не всегда, - ее рука обхватила мою щеку. – Иногда тебе придется быть в двух местах одновременно.  В конце концов, ты будешь доверять мне заменить тебя.

Я изучал ее, ища следы сомнений в ее стремлении. То, что я видел, было решимостью. Я не совсем понимал, чего она надеялась достичь, но не мешал. Если она собирается измениться или же развиваться, мне нужно быть частью этого процесса, если я хотел удержать ее.

  - Поцелуй меня, - слова прозвучали, словно команда, но она должна почувствовать в них тоску.

  Она предложила мне свои губы, и я с силой впился в них, мой голод был жесток и беспощаден. Я оторвал ее от пола, желая, чтобы она обняла меня ногами, отрывая себя, давая войти.

  Но она не сделала этого. Она просто висела, ее руки ласкали мои волосы, а тело дрожало от того же негасимого желания, что и мое. Звук наших сплетающихся языков сводил с ума, дразня меня воспоминаниями, как этот язык ласкал остальные части моего тела.

  Я силой отстранился, когда все внутри меня терзало зайти дальше.

- Я должен быть внутри тебя, - сказал я хрипло, ненавидя, что должен высказывать настолько очевидное. Зачем заставлять меня просить?

  - Да, -  она прижалась щекой к моей. - Я тоже тебя хочу. Я мокрая ради тебя. Я чувствую себя на столько пустой, что больно.

  - Ева... Господи, - пот стекал по моей спине. – Позволь мне завладеть тобой.

Ее губы коснулись моих. Ее пальцы ласкали волосы.

 - Позволь мне любить тебя по-другому.

  Смогу ли я справиться с этим? Черт. Я должен. Я поклялся дать ей все необходимое, чтобы стать для нее началом и концом всего.

  Я поставил ее на пол и пошел в душ, закрывая водопроводные краны. Затем переместился к ванне, закупорил слив и начал наполнять ее.

  - С ума сошел? -  спросила она тихим голосом, едва слышимым из-за шума воды.

  Посмотрев на нее, увидел скрещенные на груди руки и распознал в этом жесте уязвимость. Я сказал ей правду.

 - Я люблю тебя.

  Нижняя губа Евы задрожала, потом появилась красивая улыбка, от которой перехватило дыхание.

  Однажды я сказал ей, что возьму ее любым доступным мне способом. Сейчас это было гораздо правдивее, чем тогда.