Мой ангел

Хелен просидела у бассейна несколько часов, у ее ног сиротливо стояла коробка с тем, что принесла Одри. Со стороны могло показаться, что она просто отдыхает, но если бы кто-то увидел лицо Хелен и почувствовал напряжение, сковавшее ее тело, то у этого стороннего наблюдателя не возникло бы сомнений в том, что девушка переживает самое настоящее потрясение.

Именно так и решил Марк, когда подошел к Хелен с трубкой радиотелефона.

– Мисс Гамильтон, вас... Хелен, что с вами? – Марк, обнаружив, что его не слышат, слегка коснулся плеча Хелен.

Она вскинулась, ее словно подбросило вместе с креслом.

– О боже!

– Я напугал вас?

– И вам прекрасно об этом известно! Какого черта вы это подстраиваете?

– Что именно?

– Вы постоянно подкрадываетесь ко мне! И почему вы носите эту ужасную одежду? Сейчас, между прочим, если вы не заметили, лето в разгаре.

– В кабинете слишком холодно.

– Да, я знаю. Это из-за болезни дяди.

– Да, ему легче в созданном микроклимате. Что с вами произошло, вы сама не своя?

– Одри уехала.

– Я знаю. Она вам как раз и звонит. Неужели вы так расстроились из-за ее отъезда?

Хелен так посмотрела на трубку, словно не верила в то, что Марк ей только что сказал.

– Так, перезвоните ей позже, – неожиданно сказал он и нажал отбой.

– Что вы делаете?

– Рассказывайте.

– Что рассказывать?

– Несмотря на все недоразумения, возникшие между нами, я по-прежнему мастер по решению ваших проблем.

– Как это благородно с вашей стороны. Но мою проблему вы решить не сможете.

– И все же.

– Мы поругались. Сильно, – сообщила она Марку безжизненным тоном. – Мистер Макиавелли, я хочу у вас спросить... Вы считаете, что со мной что-то не в порядке?

– В каком смысле? – спросил он.

– В психическом. – Хелен невесело усмехнулась.

– Вы выглядите немного усталой, но абсолютно нормальной, – ровным голосом ответил он. Судя по выражению его лица, этот вопрос не удивил Марка.

– А ночью вы ничего не слышали?

– Я крепко сплю.

– Да, крепко, но мало. Я помню, что вы мне говорили.

– Что вас беспокоит, Хелен?

– Мне не по себе от этих звуков...

– От каких звуков?

– Вы подумаете, что я сумасшедшая... – Хелен стала смотреть в сторону.

– И все же, что вы слышали?

– Сегодня ночью как будто кто-то ходил по комнате... По моей комнате... – зачем-то уточнила она.

– Вы включали свет?

– Нет. Я очень испугалась. Но я отчетливо слышала, я не могла ошибиться! И я не сумасшедшая! Просто в последние дни мне кажется, что кто-то очень хочет свести меня с ума!

– Что вы сказали?

Хелен послушно повторила последнюю фразу.

– Хелен, мне нужно уехать на некоторое время, постарайтесь успокоиться и ни в коем случае не покидайте дом!

– Но...

– Вы поняли, что я сказал?

– Хорошо.

Марк тут же исчез, а Хелен пожала плечами. Что он задумал? Не стоило откровенничать с ним. Вполне вероятно, что он сейчас вызывает бригаду скорой психиатрической помощи... Вот бы Одри посмеялась... О, она чуть не забыла, что ей звонила Одри!

– Я уже думала, что ты не хочешь со мной разговаривать, Хелен, – тихо сказала Одри и шмыгнула носом.

– Это Марк. Он случайно нажал отбой.

– Хелен, я виновата, но...

– Ничего, Одри, это я погорячилась... – Хелен едва сдержала слезы облегчения.

– Теперь мы так и будем оправдываться... Но я звонила не только поэтому. Хотя это не телефонный разговор, но приехать сегодня я уже точно не смогу. К тому же мне очень стыдно за свое поведение. Так что придется рискнуть. Я все думала, Хелен, и теперь мне кажется, что в доме твоего дяди происходят немного странные вещи.

– Что?

– Твоя паранойя, что кругом враги! Ну поняла? Так вот, я думаю, что в чем-то ты права.

– Что ты говоришь, Одри?

– Я должна сказать тебе, что сегодня нечаянно подслушала телефонный разговор Дрю и твоего дяди. Адамс кричал на Роберта, но, как только увидел меня, сразу положил трубку. Однако я слышала, что они обсуждали завещание.

– Какое завещание?

– Не знаю. Я даже не знаю, касается это тебя или нет. Просто решила сказать на всякий случай.

– Спасибо, Одри. Ты приедешь завтра?

– Постараюсь. Я дома одна, Крис и мама уехали погостить к моей тетке. Пока, не скучай без меня. И еще раз извини за тот разговор.

Хелен положила трубку и невидяще уставилась перед собой. Итак, какое-то завещание, и опять Адамс унижает ее дядю. Здесь больше загадок, чем информации, и она по-прежнему не может быть полностью уверенной в том, что это касается именно ее. Значит, нужно найти это завещание и достоверно, так сказать, из первоисточника, узнать, касается это ее или нет. Только и всего! Как раз сегодня Роберт отправляется в клуб, так что у нее есть время и возможность...

Господи, да она хладнокровно планирует пробраться в кабинет дяди и рыться в его бумагах! Она действительно сошла с ума, особенно если учесть предупреждение Марка!

19

Хелен говорила это себе снова и снова, но в душе прекрасно знала, что уже решилась на эту авантюру. Марк куда-то уехал, и Хелен чувствовала себя жутко одинокой. Весь вечер она просидела в своей комнате, сославшись на головную боль. Дядя перед отъездом в клуб посоветовал ей лечь пораньше, выпив снотворного, и Хелен заверила его, что именно так и поступит. Она слышала, как уезжал дядя, и выждала еще некоторое время.

– Я настоящая преступница, – сказала она себе и спустила ноги с кровати. – Наверное, все дело в генах. В моем роду были отъявленные пираты, авантюристы или еще какие-нибудь криминальные элементы...

Хелен подошла к двери и, приоткрыв ее, выглянула в коридор.

Погруженный в темноту дом был тих и насторожен. Она вышла в коридор. Дверь легко и бесшумно закрылась за ее спиной, и Хелен двинулась вперед, замирая от любых шорохов и вслушиваясь так напряженно, что у нее вскоре стало звенеть в ушах.

Она спустилась по лестнице. Хелен пыталась двигаться бесшумно, даже сдерживала дыхание, но от этого было только хуже. Оно, несмотря на все усилия, со свистом вырывалось из груди. А сердце грохотало так, что Хелен оставалось только удивляться, как сюда еще никто не прибежал, привлеченный этим грохотом. Она остановилась в вестибюле и прислушалась. В доме по-прежнему стояла тишина. Хелен заглянула в коридор, ведущий на кухню. Темнота и такая же глубокая тишина. Хелен повернула в коридор-галерею, который вел к дядиному кабинету.

Сквозь огромные окна проникал свет уличного фонаря, расплывчатыми бликами изукрасив пол. Хелен тенью скользила по этому покрытому пятнами и бликами полу, и за ней тихо и бесшумно скользила тень. Она застыла перед дверью дядиного кабинета и беспомощно огляделась, словно у нее еще были пути для отступления. Потом она глубоко вздохнула, достала из кармана отмычку, которой на спор с Одри отперла в колледже кабинет директора, и тонкий «шпионский» фонарик, оставшийся с тех же веселых времен.

Просовывая отмычку в замочную скважину, она почти хотела, чтобы эта проклятая дверь не открылась и... пусть все идет, как шло до этого, даже если это путь в пропасть... Хелен тряхнула головой, чтобы отогнать дурацкие мысли, и повернула отмычку. Внутри замка что-то щелкнуло, и дверь распахнулась. И, как только это случилось, дурацкие мысли вновь полезли в голову. Весь дом представился ей огромным, затаившимся до поры до времени чудовищем, с враждебным неусыпным вниманием наблюдающим за ней. Которое только и ждет, когда она сделает первый шаг внутрь кабинета, а потом вспыхнет свет, зазвонит сигнализация, набегут полицейские, чтобы поймать и изобличить воришку – самую неблагодарную племянницу на свете, Хелен Гамильтон!

Хелен напряглась и стиснула фонарик с такой силой, что заломило пальцы. Она должна успокоиться. В доме пусто, Марк вряд ли появится раньше утра. А дядя не вернется из клуба раньше часа ночи – он же сама пунктуальность и жутко гордится постоянством и незыблемостью собственных привычек.