Невеста за бортом

— Ну вот, а я думала, что ты пожалеешь свой любимый сыр!

— Ничего, я своего не упущу, — пробормотал Дрейк и стал слизывать сыр с ее шеи.

Откинув голову назад, Блэйр замерла.

— Намного лучше крекеров, — прошептал Дрейк.

Должно быть, сыр попал не только на шею, потому что Дрейк счел необходимым поцеловать и кожу от шеи до плеч, и уши, и вырез футболки.

— Твоя очередь, — сказал он.

Блэйр медленно навела тюбик на грудь Дрейка и нарисовала сырное сердечко в области его сердца. Потом шагнула вперед.

Дыхание Дрейка участилось, глаза светились янтарным блеском.

Блэйр дотронулась до его груди кончиком языка.

— Давай, — прошептал он, опустив руки на ее плечи.

Блэйр слизала сыр по контуру сердечка, наслаждаясь упругостью горячей и гладкой кожи Дрейка и мысленно проклиная себя за то, что не нарисовала сердечко побольше.

— Блэйр… — Дрейк стиснул ее плечи.

Когда Блэйр подняла глаза, она увидела, что его голова откинута, а глаза закрыты.

Неужели ей, самой обычной девушке, удалось невозможное — возбудить этого льва? А ведь она едва коснулась его…

Первый раз в жизни Блэйр почувствовала власть женщины, которую желал мужчина. Она была так счастлива, что даже не сразу заметила, что Дрейк открыл глаза и смотрит на нее.

Его пальцы легли на ворот рубашки Блэйр, стягивая ее с плеч. У Блэйр мгновенно пересохло во рту, а сердце забилось так, что грозило выскочить из груди.

Еще рывок, и рубашка Блэйр спустилась на талию.

— Ты и представить себе не можешь, как часто я мечтал о тебе — вот такой, — медленно проговорил Дрейк.

То, как он на нее смотрел, изгнало последние сомнения и страхи.

Чувствуя, как тепло разливается по телу, она откинулась назад.

— Ты мечтал обо мне?

— Постоянно. Непрерывно. — Он закрыл глаза и вздохнул. — В твоем подвенечном платье.

— Почему именно в нем?

— Оно было мокрым и прозрачным.

Блэйр наслаждалась силой того желания, которое прочитала в его глазах.

— Ты прекрасна. — Он уткнулся в ее шею. — Боже, до чего же ты прекрасна!

Поглаживая руками спину Блэйр, он водил языком по ее ключицам.

Блэйр прижалась к нему, ощущая жар во всем теле.

— Там остался сыр? — спросила она, задыхаясь и пытаясь изобразить улыбку на дрожащих губах.

— Забудь про сыр. Я хочу наслаждаться тобой.

И он наслаждался, терзая темные кончики ее грудей, пока Блэйр не почувствовала, что стала бесплотной.

Когда колени Блэйр подогнулись, Дрейк подхватил ее на руки, вынес из столовой из дома и понес вниз по склону на пляж.

— Видишь, какая луна?

К черту луну!

— Да. — Блэйр не открыла глаз. Она поверила Дрейку на слово, что луна никуда не исчезла с небосвода.

— Иногда ночами, подобными этой, когда луна была большая и полная, я сидел на пляже, слушая шум океана и мечтая разделить с кем-нибудь эту красоту.

— Мне казалось, ты хотел жить здесь один.

— Да, но я не хотел быть одиноким.

— О, Дрейк! — Она выдохнула его имя. — Ты больше не одинок.

— Знаю. — Он осторожно поставил ее на ноги. — Я думаю, что в первый раз нам лучше заняться любовью здесь.

Заняться любовью. Любовью.

Сердце Блэйр забилось с новой силой. Да, он действительно любит меня! — подумала она. Хотя и не произнес этих слов вслух.

Дрейк подвел ее к уютному гнездышку из подушек и одеял, которое устроил заранее рядом с полоской травы на пляже. Потом он расстегнул ремень, и брюки упали на песок. Не спуская глаз с Блэйр, Дрейк перешагнул через них.

Блэйр онемела. То впечатление, которое она мельком успела получить в лодке от его великолепной фигуры, не шло ни в какое сравнение с тем, что она увидела сейчас.

— Я хочу полюбоваться лунным светом на твоей коже.

Но Блэйр продолжала тупо смотреть на него. Дрейк прижал ее к себе и поцеловал долгим, страстным поцелуем, одновременно расстегивая ее шорты.

— Они такие узкие, что придется их стаскивать, — только и смогла вымолвить Блэйр.

— Нет проблем, — заверил ее Дрейк.

А потом он смотрел на нее в лунном свете, заставляя Блэйр таять от его взгляда.

— Прикоснись ко мне, — хрипло прошептал Дрейк.

И она касалась, легонько поглаживая руками его торс и стройные бедра, думая, что, если бы она не осталась, так никогда бы и не узнала, что такое настоящее счастье.

Но тут и сам Дрейк дотронулся до нее — и она перестала о чем-либо думать. Он устроил Блэйр на подушках, разложенных на песке, и накрыл ее тело своим; его шумное дыхание смешивалось с шумом волн и шепотом морского ветерка.

Блэйр потеряла разум от прикосновений его рук и губ и ощущения контраста их тел — его, такого твердого и мускулистого, и ее, такого мягкого и нежного. Жар внутри нее все нарастал и нарастал.

И когда Дрейк соединился с ней, Блэйр поняла, что наконец она нашла то место, которое сможет назвать домом.

Глава двенадцатая

Блэйр могла бы жить на Приюте Пиратов всю жизнь. На острове все было прекрасно, и вдруг на три дня зарядили сильные тропические ливни.

Три дня отовсюду капало. Три дня в комнатах было темно и на полу стояли лужи. Три дня в разбитые окна летели мокрые водоросли и песок.

И все эти три дня они беспрерывно занимались любовью, даже пару раз выходили гулять под дождем голышом. Но, несмотря на такое прекрасное чувственное времяпрепровождение, Блэйр страстно желала, чтобы вновь показалось солнышко.

Только в библиотеке можно было спастись от дождя и ветра, но, чтобы книги не отсырели, пришлось держать раздвижные двери закрытыми, и в комнате было душно. А от занятий любовью на кожаной софе стало еще жарче.

Дрейк не роптал, а Блэйр ненавидела жаловаться. Он же не Господь Бог и не в силах управлять погодой, но все-таки жизнь в «Приюте» необходимо сделать комфортабельной.

Дрейк не хочет ремонтировать главное здание отеля, чтобы не привлекать к отелю посетителей, но ведь тогда можно оставить в покое фасад и заняться интерьером.

Блэйр шла по комнатам, морщась от хруста песка под ногами. Больше всего его нанесло в столовой. Мда, уборка потребует уймы времени.

Дрейку всего лишь нужно построить перегородку между баром и столовой. Туристы в проплывающих мимо лодках увидят банановые деревья и зияющие черные окна, а внутри дом будет надежно защищен от непогоды. А после того, как Дрейк починит крышу и окна, можно заняться и кое-какими скромными украшениями. В конце концов салон надо сделать более похожим на спальню. Так размышляла Блэйр, купаясь в радужных мечтах и строя планы на будущее.

На четвертый день вышло солнце, и отель превратился в сауну.

— Сегодня я иду на «Пиратку», — сообщил Дрейк. — Я почти восстановил карбюратор. Хочешь присоединиться? Может, чуть позже удастся завести баркас.

Блэйр уже начала задыхаться от сидения в душном влажном помещении, но все же отказалась.

— Вот что. Я принесу тебе ланч. А пока останусь здесь и высушу простыни и полотенца, пока у нас тут не выросли грибы.

— Это не обязательно. Я посылаю грязное белье с Марио в прачечную.

— Мы не можем ждать Марио. Крыша кладовой прохудилась, и вода натекла в помещение. У тебя там масса мокрых вещей.

— Хорошо, — равнодушно кивнул Дрейк. — Тогда увидимся за ланчем.

Стараясь подавить в себе чувство обиды, Блэйр принялась вытаскивать груды сырого белья, покрытого грязными пятнами. Если бы Дрейк представлял, что это за работа, непременно предложил бы свою помощь, думала она.

В кладовке стояла и стиральная машина, которая явно ни разу не использовалась по назначению. С электричеством, новой стиральной машиной и сушилкой жить стало бы намного проще.

Натянув веревку и развесив выстиранные простыни, Блэйр решила передохнуть, а заодно и придумать какие-нибудь веские доводы, чтобы убедить Дрейка пригласить плотника. Тогда Дрейку вообще не придется ни о чем беспокоиться.

С исписанными листками в руках и крекерами с сыром в корзинке Блэйр бежала по тропинке к «Пиратке».