Лукас (ЛП)

— Ну вот, — объявляю я, закончив. — Теперь мои объятия и поцелуи останутся на твоем теле навсегда, — подтруниваю я.

— Я этого и хочу.

Я встаю и убираю на место инструменты. Боюсь, если сейчас не буду соблюдать дистанцию, то наброшусь на нее прямо здесь.

— Поосторожнее со своими желаниями, — предупреждаю я, бросая на нее взгляд через плечо. — Можешь получить то, что хотела.

Как обычно, проводив Айви до парковки, я урываю на прощание горячий поцелуй, от которого кровь бешеным потоком несется по венам. Знаю, уснуть не получится, поэтому достаю скрипку и пробую наиграть несколько новых мелодий, над которыми работаю уже какое-то время. Вибрация струн действует на меня умиротворяюще, как всегда. Несмотря на то, что я купил новую скрипку несколько лет назад на деньги из наследства, я все еще играю на своей первой скрипке — на той, что нашел на чердаке у прабабушки и прадеда, когда мне было семь, и на которой учился играть. Она очень старая, и я понятия не имею, кому она изначально принадлежала, но она точно одна из лучших. Два года назад я возил ее в Лондон к известному скрипичному мастеру, чтобы отреставрировать. Он умолял продать ее ему и предложил совершенно безумную сумму денег. Я отказался. Эта скрипка слишком много для меня значит, я не могу с ней расстаться, и неважно, сколько она стоит. Деньги мне не нужны, а вот вещи, которые успокаивают и приносят покой в мою жизнь, нужны очень сильно.

Айви. Она возбуждает меня, но в то же время дарит совершенно новое чувство умиротворенности, которого я раньше не испытывал даже от искусства и музыки. Побороть желание взять ее на руки, подняться сюда, в свою квартиру, и остаться вместе на всю ночь, было невыносимо трудно, но оно того стоит.

Завтра вечером она будет здесь, и я жду не дождусь возможности привести ее в свое личное пространство, наполненное вещами, которые я люблю.

Позже, убрав скрипку обратно в чехол, я посылаю Айви сообщение.

«Я: Завтра уже наступило?»

К тому времени, как восемь минут спустя от нее приходит ответ, я уже в кровати.

«Айви: Технически, да, сейчас за полночь вчера, что на самом деле уже завтра, то есть сегодня».

«Я: Твою мать, у меня мозг заболел».

«Айви: LOL»

«Я: Что ты делаешь?»

«Айви: Лежу в постели».

«Я: Я тоже. Ты думала обо мне?»

«Айви: А ты как думаешь?»

«Я: Думаю, да ;)»

«Айви: Тогда, значит, думала :)»

«Я: Не переставай».

«Айви: Разве это возможно? Ты же неотразим, забыл?»

«Я: Я говорил тебе, какая ты сегодня красивая?»

«Айви: Да, спасибо. У меня от тебя мурашки по всему телу».

«Я: Это хорошо или плохо?»

«Айви: Определенно хорошо :)»

«Я: Тогда готовься. У меня для тебя еще много мурашек ;)~»

12

АЙВИ

Лукас хотел заехать за мной, чтобы привезти к себе домой на ужин, но мне показалось, это глупо, и я настояла, что приеду сама. Его рыцарство очень милое, но я предпочитаю, чтобы машина была под рукой на случай, если по какой-то причине я захочу уйти. Линдси наорала на меня, когда я рассказала ей об этом в разговоре чуть раньше, сказала, что я упрямая и должна быть благодарна, поскольку Лукас хорошо воспитан, после чего положила трубку, напомнив на прощание, что нужно непременно забраться на него.

Когда он открывает дверь, и я вижу, во что он одет, кажется, еще немного влюбляюсь в него. На нем черная классическая рубашка, выцветшие джинсы и белые кеды «Конверс». Повседневные, сексуальные образы, похоже, даются ему легко, без всяких усилий. А кеды задевают за живое ту девочку-старшеклассницу, что все еще живет где-то внутри меня.

— Ты такая хорошенькая, — говорит он, затягивая меня внутрь и закрывая за мной дверь. За руку он ведет меня в гостиную. — Располагайся поудобнее. Я проверю, как там ужин.

— Ладно.

Сняв пальто и отложив его на ручку дивана, я осматриваю его жилище. Дом очень красивый и необычный, как я себе и представляла.

Старую каменную церковь, в которой он живет, превратили в двухэтажный дом. Тату-студия занимает примерно половину первого этажа, вторая половина теперь эта огромная гостиная, кухня, столовая зона и ванная. Тату-студия полностью отделена от остальной части дома, у нее отдельный вход со стороны фасада. Наверх, где, как я предполагаю, находятся спальни, ведет красивая лестница. Деревянные перила окаймляют часть второго этажа, похожего на лофт, отчего создается впечатление, что помещение очень просторное.

— Помощь нужна? — кричу я в сторону кухни.

— Нет! — кричит в ответ Лукас.

Я продолжаю рассматривать обстановку дома: покрытые морилкой деревянные балки на потолке и стенах, темные паркетные полы с цветными ковриками под большим, обитым черной кожей диваном и журнальным столиком из красного дерева, два характерных фиолетовых бархатных кресла неподалеку, развернутых к огромному телевизору с плоским экраном, висящему на стене. Неподвластные времени, прекрасные окна с витражами дарят комнате теплое, разноцветное сияние. Комнаты разделены широкими арками с каменными элементами. Дух захватывает, как изысканно выглядит все вокруг. Такие дома обычно видишь только в фэнтези фильмах.

Я медленно обхожу гостиную, восхищаясь картинами на стенах, безупречно расставленными статуэтками и безделушками, легко провожу пальцами по поверхности антикварной мебели. Помню, как Лукас рассказывал, что ему нравится чувствовать глубину этих сокровищ. Мне тоже хочется почувствовать то, что чувствует он.

— Привет.

Я подскакиваю на метр от неожиданности, а затем наклоняюсь вперед, не в состоянии поверить в то, что вижу… и слышу. Передо мной огромная черная металлическая клетка на мраморной подставке, а в ней ворон. Настоящий ворон. Я подхожу на шаг ближе к великолепной птице, которая тоже разглядывает меня своими янтарными глазками.

— Ну, привет, — отвечаю я как завороженная. Бесподобно красивая, черная, как сама ночь, птица наклоняет ко мне голову.

— Не разговаривай с ним! — кричит из кухни Лукас.

— Я красивая птичка, — оповещает ворон.

Ого, ни фига себе! Он просто невероятный.

— Привет, красивая птичка, — тихонько отвечаю я.

Птица склоняет голову на бок и смотрит на меня.

— Не разговаривай с ним, — говорит она, копируя голос Лукаса. В точности. Каким-то образом ворон идеально сымитировал слегка хрипловатый голос Лукаса, что одновременно и странно, и круто, и довольно дико.

— Вижу, ты познакомилась с Рэем. — Лукас пересекает комнату и становится рядом со мной. — Рядом с ним нужно быть осторожнее. Он все повторяет.

— Лукас, он потрясающий! — Я поворачиваюсь к нему в изумлении. — Почему ты о нем не говорил?

— Он потрясающий, — говорит птица, практически в точности копируя мой собственный голос.

— О, боже! — восклицаю я. — Я никогда раньше ничего подобного не видела.

— Да, он классный, но в то же время настоящая заноза в заднице. — Лукас проводит рукой по волосам. — Иногда, когда бывает настроение, он болтает без умолку и повторяет все, что я говорю. Это прикольно только иногда, поверь мне.

Я таращусь на птицу, жду, когда он что-нибудь скажет, и, похоже, он делает то же самое. Рэй поднимает свои маленькие крылышки и резко семенит по своей жердочке поближе ко мне.

— Он мне так нравится! Понятия не имела, что они умеют разговаривать. Это — ворон? — Я просовываю палец между прутьев клетки и нежно глажу его крыло.

— Да, ворон. Я нашел его маленьким птенчиком несколько лет назад. У него крыло было сломано, и я принес его домой, чтобы полечить, а когда он начал повторять все, что я говорю, не смог его отпустить. Слишком привязался к нему. Мне кажется, он какой-то недорослик, не очень сильно вырос. И, да, некоторые могут научиться разговаривать, и, как видишь, обладают удивительной способностью копировать голоса и звуки. Какое-то время он копировал рингтон на моем телефоне.