Жара в Архангельске-2

Позвонил Денис. Договорились встретиться у кинотеатра «Русь» в восемь часов. Олива тихонько оделась, стянула волосы сзади заколкой в большой, тяжёлый узел.

— Ну, я пойду…

Салтыков, не открывая глаз, взял её руку и принялся целовать.

— Тебе уже лучше? — спросила его Олива.

— Мелкий, ты же знаешь, с тобой мне всегда лучше.

— Ну я пойду, а то Дэн ждать будет.

— Ну мееелкий!

— Ладно, посижу ещё. Буду выходить без пятнадцати.

— Можешь и без пяти выйти. Кинотеатр ведь тут, за углом. Идти до него две минуты.

— Хорошо…

Без двух минут восемь Олива уже подходила к кинотеатру «Русь». Стоял тихий и тёплый летний вечер. Сонные улочки Архангельска постепенно оживлялись — народ не спеша шёл гулять на набережную. Неторопливая провинциальная жизнь текла своим чередом.

Олива сразу увидела Дениса — он был в красной футболке. Поздоровавшись, ребята свернули с перекрёстка и пошли сонными двориками, устланными слоем тополиного пуха.

— Привет, жених, — шутливо сказал Денис Салтыкову, когда они с Оливой взошли в прихожую.

— Здорово, Дэн! Да уж, вот такие дела… — сказал Салтыков, держа в руках газету, — Уже вот квартиру присмотрел на Московском проспекте, в новом доме. Три миллиона стоит…

— Ну, это уж совсем пустяки! — развеселился Денис, — Подумаешь — три миллиона! Где бы их взять? А, пустяки!

— Давайте пить чай, — распорядилась Олива, — Гладиатор-то наверно ещё не скоро подъедет… Ближе к ночи заявится.

Все трое расселись на тахте. Олива посередине, парни с краю.

— Ну-с…

— Да, так расскажите, как на Медозеро в поход сходили? — попросил Денис.

— О, зря ты с нами тогда не пошёл. Там такие были приключения! — сказала Олива, — Только у меня уже язык отсох рассказывать. Салтыков, расскажи лучше ты.

— Нет, ты расскажи, у тебя лучше получается.

— Нет, ты!

— Ну мееелкий!

— Ну ладно, — Олива уселась поудобнее и начала рассказывать. Пока рассказывала, друзья уже выпили весь чай, и Салтыков пошёл на кухню ставить новый.

— …И тут, выглянули мы, значит, из палатки-то, — продолжала Олива, понизив голос, — А там…

— …Вот такое пламя!!! — продолжил Денис, изображая её манеру жестикулировать.

Все рассмеялись. Салтыков, казалось, и не заметил остроты в свой адрес и смеялся вместе со всеми. Ну, или по крайней мере сделал вид, что не заметил.

Так, за смехом и болтовнёй ребята даже не заметили, как ночь наступила. К реальности вернул звонок в дверь.

— Кого это черти несут на ночь глядя, — пробормотала Олива, выходя в прихожую и кутаясь в ночнушку. Открыла дверь — Гладиатор на пороге.

— А что это вы тут в темноте сидите?

— Да вот, чай пьём…

— А ну, двигайтесь! — Гладиатор лёг в постель и накрылся одеялом.

— Давайте спать! — Олива выключила свет и юркнула в постель между Денисом и Салтыковым. Гладиатор, спавший с краю, оказался потревожен.

— Если вы будете возиться, я сгребу вас обоих в охапку и отнесу в душ! — пригрозил Глад, — И запру там на всю ночь.

— Мы не будем возиться, — смирно пообещала Олива.

— Что-то тесновато вдруг стало, — заметил Денис.

— Когда в постель ложится моя любимая, всем становится тесно, — ляпнул Салтыков.

Надо ж было такое сморозить!

— Ладно, я у вас в ногах лягу, — сказала Олива и улеглась поперёк траходрома у парней в ногах. В кровати стало просторнее настолько, что все смогли лежать на спине. Все — кроме, разумеется, Оливы.

— Мелкий, — прошептал Салтыков, склонясь над ней, — Мелкий, ты спишь?

— Ты чего хотел? — сонно отозвалась Олива.

— Пойдём, покурим на балкон…

— Ну пошли.

Тихо, чтобы не потревожить спящих парней, Олива и Салтыков вылезли из постели. На балконе было свежо, но не холодно. Салтыков закурил и сел на табуретку, посадив Оливу к себе на колени.

— Я люблю тебя так, как никогда и никого в своей жизни не любил… — бормотал он, целуя ей волосы.

— А Ириска? — спросила Олива, — Ты же с ней, помнится, прошлой зимой замутил. Я-то помню, как ты на весь форум кричал, что её обожаешь…

— Так я её не любил, — отмахнулся Салтыков, — Обожать и любить — разные вещи. И замутил я с ней по пьяни. Так, от нехуй делать с ней встречался…

— А со мной ты тоже по пьяни замутил?

— Господи, мелкий! Конечно, нет! К тебе у меня настоящие чувства, поверь мне…

— Знаешь, — попросила Олива, — Расскажи мне про турбазу «Илес» поподробнее. Как ты, встречаясь с Ириской, замутил с Дикой Кошкой? Как это получилось?

— Ну зачем тебе это знать?

— Надо, раз спрашиваю.

Салтыков затянулся сигаретой и, помолчав, произнёс:

— Да хуй знает, как это произошло… Так уж случилось…

— Ну, хуй-то может и знает, — усмехнулась Олива, — Но за твой хуй прежде всего должна отвечать твоя голова. Или я неправа?

— Мелкий мой, ты права как всегда. Но, видишь ли, у многих парней в этом возрасте блядские замашки. И физиология зачастую перевешивает разум…

— Ладно, пусть так. Но почему ты не подумал в тот момент о том, как будет страдать Ириска?

— Ириска? Страдать? Мелкий, я тебя не понимаю. Она же сама заставит страдать кого угодно, и тебе она крови попортила немало. Почему ты её защищаешь?

— Потому что речь сейчас не обо мне, — сказала Олива, — Да, с Ириской у меня плохие отношения, но дело совсем не в этом, а в том, что если ты так поступил с ней, то где гарантия, что ты точно так же не поступишь и со мной?

— Да как я с ней поступил-то? Я ей ничего не обещал. И я её не любил…

— А Дикую Кошку?

— С ней меня связывал только секс. Ничего более. С тобой у меня всё совсем иначе.

— Кстати, ты знаешь, Дикая Кошка вышла замуж и родила ребёнка…

— Я знаю, — ответил Салтыков.

— Откуда?

— Ну это ж тебе не Москва… Тут все всё про всех знают.

— Кстати, о Москве, — вздохнула Олива, — Завтра мне надо уезжать. Ты же знаешь, в понедельник заканчивается мой отпуск…

— Как я не хочу тебя отпускать, — Салтыков с силой прижал Оливу к себе, — И зачем ты работаешь? Моих заработков вполне бы хватило на нас двоих…

— Ну а что делать… Пока так приходится…

— Ничего, мелкий. Ничего. Зимой мы поженимся с тобой в Питере, и ты переедешь сюда, мы будем жить с тобой в отдельной квартире… Знаешь, я беру на себя проектирование магазина в Няндоме — этот проект стоит около миллиона рублей. Три таких халтуры — и квартира в новом доме наша!

— Не говори «гоп» пока не перепрыгнешь, — осадила его Олива, — Я не люблю когда ты так хвастаешься. Извини, но когда ты начинаешь вот так заносить хвост, у меня возникает сильное желание треснуть тебя по балде чем-нибудь тяжёлым.

— Ну, мелкий, должен же хоть кто-то время от времени с меня спесь сбивать!

— О да! Уж чего-чего, а спеси у тебя хватает…

Олива закашлялась.

— Мелкий, мелкий… — встревоженно произнёс Салтыков.

— Да брось, ты вон всю ночь тоже кашлял.

— Ну у меня это обычный кашель курильщика. А ты-то чего?

— Да так, это ещё ладно, весной хуже было, — сказала Олива, — Мне тогда в поликлинике направление на анализы ещё зачем-то дали в тубдиспансер…

— И что сказали?

— Да ничего особенного. Ты же знаешь, врачи никогда ничего толком не говорят, только навыписывали таблеток каких-то и всё…

— Да здравствует отечественная медицина, блядь, — проворчал Салтыков себе под нос, — Пойдём, мелкий, в комнату, а то тебе, наверное, нездорово находиться ночью на балконе.

Он взял её на руки. Олива обняла его за шею.

— Знаешь, — шёпотом сказала она, — У меня из головы не выходит этот покойник. Какая ужасная смерть…

— Не думай об этом, мелкий, — попросил Салтыков.

— Я бы рада была не думать, но он мне везде мерещится, — Олива закрыла глаза, — Да, вот до сих пор в глазах стоит эта картина, как его из лифта на покрывале выносят… Это что же, он здесь лежал столько дней, и никто не знал об этом…

— Не надо, мелкий, мне самому страшно…

Они вернулись в комнату, устроились в кресле. Денис и Гладиатор, развернувшись друг к другу жопами, мирно спали на постели.