«Молчи» (СИ)

Кажется, мое сердце останавливается, как и оцепеневшее от ужаса тело, когда Джо оглядывается, направив на меня оружие, и стреляет. Мой взгляд врезается в пол. Тишина. Никакой боли. Только громкая попытка замычать.

И смех. Трясусь. Джо смеется. Довольно. Медленно поднимаю жалкий взгляд, полный слез на Дилана, который… Широко распахнутыми глазами осматривает мои ноги.

— Русская рулетка, — мужчина видит, как О’Брайен реагирует, поэтому считает себя победителем. Он перезаряжает оружие, шагая ко мне, но смотрит на парня:

— Как думаешь, сейчас тоже выпадет холостой? — улыбается, явно наслаждаясь процессом. Дилан зло мычит, дергает руками, начав моргать.

— Говори, блять! — мужчина выходит из себя, встав между мной и О’Брайеном. Смотрит на него, а оружие направляет мне на ноги:

— Я знаю, ты, блять, можешь! — приказывает. — Говори! Будешь сотрудничать?!

Сама начинаю тихо мычать, шмыгая носом. В страхе опускаю голову. На коленях содрана кожа, касаюсь ладонью ноги, будто желая защититься.

Дилан молчит, поэтому Джо зло рычит, смотрит на мои ноги, совершенно не мнется, когда нажимает на курок. И вновь выстрел оглушает, заставив сжаться, но боль не следует. Опять холостой. Но даже этого достаточно, чтобы мое сердце выжало из себя всю кровь. Моргаю, подняв глаза на парня. Тот заметно дрожит, и неясно, в чем причина такого состояния. Он закидывает голову, смотрит в потолок, но рта не открывает. Возвращает голову в нормальное положение, уже ярость в глазах. Тихий гнев растет.

— Опять везет, — немного разочарованно шепчет Джо, но его огорчение тут же сменяется неприятной улыбкой. — Но… Бог любит Троицу, верно? — подходит ближе ко мне, я уже с мольбой смотрю на него, качнув головой. Дилан громко мычит, сильнее дергает руками. Джо усмехается, встав рядом со мной, лицом к парню, и я резко выдыхаю из себя всю чертову жизнь, когда он касается дулом моего виска:

— Ты веришь в Бога? — обращается к О’Брайену. Тот уже весь изводится, ерзая на стуле. Я сжимаю мокрые веки, губы, пока мужчина давит мне на висок оружием, заставив слегка наклонить голову в сторону.

— Так, что? Ты будешь отвечать на мои вопросы? — стучит холодным железом мне по коже. — Или поверим в Бога?

Шмыгаю носом, не желая смотреть на Дилана. Просто сжимаю мокрые веки, желая, чтобы все это поскорее закончилось. Для меня.

«Я хочу умереть».

— Думаешь, я не стану? — слышу голос Джо. — Ты прав, — распахиваю веки, с недоверием подняв взгляд на мужчину, который убирает оружие обратно в карман. Стреляю вниманием на Дилана, который так же напрягся, явно не понимая, что этот мужик задумал, но мне все становится ясно слишком быстро. Внезапно. Когда Джо наклоняется, даже садится на одно колено, грубо удерживая меня за одно плечо, а второй рукой лезет под кофту, жесткими пальцами сжав кожу живота, на месте которой находится уродливый шов.

И та самая боль. Она вновь возвращается. Я даже не успеваю оценить её силу, как рву глотку, крича от боли. Начинаю ерзать, толкаться, ведь это не секундное действие. Джо не собирается прекращать. Он только сильнее сдавливает, сжимает, свободной рукой стискивает мои волосы, лбом впечатав в грубую поверхность пола. Плачу, кричу. Не жалею глотку.

Слышу, как Дилан мычит, но это не то, чего хочет Джо, поэтому он игнорирует мои мольбы перестать. Мужчина вскакивает на ноги, одной размахивается, сильно ударив мне в живот. И тут меня парализует самое настоящее отчаяние. Я распахиваю веки, лежу на боку, согнутые руки прижимая к груди. Трясусь. Губы приоткрыты. Я понимаю, что не могу дышать. Боль настолько дикая, что этот удар просто вышибает мой разум, лишает меня какой-либо способности думать, анализировать. Лежу. Дрожу. Еле вдыхаю пыль. Все звуки канут. Это ужасное чувство… Состояние, когда ты полностью прослеживаешь свою деградацию от мыслящего человека к простому растению.

Мне не хватало эмоциональных сил.

Все, чего я просила, — это время для восстановления.

Мне его не дали.

Поэтому организм решил взять все в свои руки.

***

Джо понимает. Он перегибает палку, но мужчина лишен времени.

Тяжело дышит через нос, переступая с ноги на ногу, и сжимает ладони в кулаки, пока наблюдает за тем, как девушка обездвижено лежит на полу, колени подогнув к животу. Она смотрит перед собой. Дышит. Трясется. Кажется, это обычная реакция на болевой шок, но есть в её состоянии нечто странное, и Джо пока не придает этому значение. Он поворачивает голову, чтобы увидеть плоды своего дела.

И видит.

Дилан смотрит на Мэй. Глаза распахнуты. Руки заметно дрожат. В его взгляде нет злости, там только неправильное паническое ожидание того, что девушка посмотрит на него в ответ, но она не делает этого. Чувство самосохранения не позволит выйти ей на контакт с кем-то до тех пор, пока в сознании не воцарит гармония.

— Мне продолжить? — мужчина не ждет. Он продолжает давление. Но О’Брайен не поднимает на него взгляд. Смотрит на Харпер. Так что Джо с сомнением внутри начинает давить девушке на плечо ногой, как бы призывая парня к ответу. Тот моргает, медленно поднимая на него взгляд, который моментально становится стеклянным, неприятным, тем самым, именно тот, которым так сильно гордится Главный. Воспитание Псов — всегда тяжелая работа. Но не в случае с О’Брайеном. Он слишком просто схватывает информацию, правда, оборачивает все умения себе на руку.

Режет, сжигает, парализует. Все, что можно. Делает это, только смотря на мужчину, который давит ногой на плечо Харпер, а с её стороны никакой реакции:

— Ну? Продолжаем? — хочет усмехнуться, видя, как слезятся от ярости глаза Дилана. Но парень не начинает кричать. Он гордо поднимает голову, не справляясь с тем, как она дрожит вместе со всем телом, и говорит. Ровно. Холодно. Но уверенность в сказанном только увеличивается.

— Я убью тебя, — не моргает, когда противная слеза вырывается, скатываясь по щеке. Горячая жидкость не делает его вид жалким, наоборот, теперь О’Брайен выглядит намного пугающе. Парень еле говорит, сохраняет ровным свое дыхание. Джо смотрит на него в ответ. Начинает анализировать, понимая, что совершенно не так действовал, как надо было. И эта ошибка дорого обходится, ведь Дилан не шутит. За эти дни Джо кое-что понял. Главный хорошо привил им некоторые особенности, отчего первое время под воздействием наркотиков Дилан правда проявлял особенности собачьего поведения: он рычал, забивался в угол, проявлял максимум агрессии. У него есть хозяин, и им является Босс, но… Но, несмотря на внушение, всегда остается частичка человека. Частичка его прошлых эмоций, его чувств. Воспоминания, которые мужчина мог использовать, но не стал. У него другие методы. Ошибочные. И Джо без сомнений понял, что ему надо было использовать Мэй с самого начала, но не так, как сейчас. Он должен был просто запустить её к нему. И все. Остальное сделало бы само присутствие рядом человека, по вине которого надломился лед. О’Брайен впервые ослушался Главного после программы, когда отклонился от курса, чтобы убить Донтекю. Почему? Потому что Мэй Харпер. Он знает, что не должен давать намека на подозрение, но пошел дальше, когда убил гончего, совсем не думая о том, чем это обернется для него лично. Почему? Потому что Харпер.

Да, О’Брайен уже не тот человек. Да, у него есть хозяин. Но его привязанность к девчонке куда сильнее, чем страх перед Главным. И сейчас Джо стал врагом. Угрозой для человека, который имеет какую-то власть над эмоциями и чувствами Дилана.

Дилан О’Брайен — пес. А псы разорвут глотку, выгрызут глазные яблоки тем, кто приносит боль близким.

Джо что-то гневно шепчет под нос, решая на сегодня прекратить. Быть может, завтра будет проще воздействовать на парня, поэтому пока надо оставить его. Мужчина опускается на одно колено, хочет взять девушку на руки, чтобы вынести, но замирает, когда слышит:

— Не трогай! — Дилан повышает голос, рванув руками, отчего кровавые подтеки на запястьях болят сильнее, но, блять, плевать.