Пробуждение любви

– Конечно. Мы все иногда совершаем нелепые поступки. Как я, например, пыталась вывести родимые пятна клороксом. Теперь-то доказана неэффективность этого препарата, но я почему-то продолжаю им пользоваться.

– Называй их веснушками, и все будет в порядке. Они очень идут к твоим рыжим волосам и глазам цвета ореха. Послушай, Лина, если хочешь, можешь пользоваться моими тренажерами. Кроме того, я заказала еще один. Его доставят на этой неделе.

– Спасибо, Эмили, очень мило с твоей стороны. Очень рада, что мы встретились под одной крышей и можем оказывать друг другу посильную помощь. Ты сумела всех сплотить, дорогая.

– Спасибо за комплимент, Паулина. Бери свой чай и пойдем со мной в кабинет, поболтаем немного. Время пролетит незаметно, а когда я закончу заниматься на тренажерах, можешь попробовать и ты. – Миссис Торн затаила дыхание, ожидая ответа. Не слишком ли быстро она стремится получить друга?

– Конечно. Я согласна.

Обычно Эмили занималась на «дорожке» двадцать минут, но сегодня рекорд оказался побит – сорокапятиминутка пролетела незаметно, словно счастливые мгновения. На «велосипед» всегда уходило полчаса, а нынче – целый час.

– О, мне нужно приглашать тебя почаще в качестве помощницы, – задыхаясь, пробормотала миссис Торн, хватаясь за бутылку с водой. – Твоя очередь, Лина.

– Я уже устала, только наблюдая за тобой. Подумаю о твоем предложении, хотя чувствую себя прекрасно при пятнадцати фунтах лишнего веса. У меня хорошее здоровье, питаюсь правильно… Словом, довольна. Ты только не обижайся, но мне кажется, что ты зациклилась на своей диете и физических упражнениях.

– Просто я такой человек. Если намечу какую-нибудь цель, то непременно добьюсь своего. Хочешь знать почему?

– Ну, если тебя не затруднит.

– Ладно… А впрочем… Я расскажу тебе об этом как-нибудь в другой раз.

Чуть позже Лина, улучив минутку, вскипятила воду для чая.

– Эмили, мне очень жаль… Тебе, должно быть, пришлось весьма несладко.

– Поэтому-то я и не хочу терять остаток жизни впустую. Мне надо чем-то заняться, чтобы помочь себе, доказать, что я являюсь стоящей личностью. Психоаналитик сказал, что у меня мало самоуважения. В этом я полностью согласна с ним. Моя жизнь была только для Яна и никогда не пересекала эту черту. Я права или нет? Смогу ли я преодолеть себя и забыть его?

– Честно говоря, Эмили, я не знаю. Говорят, время лечит все раны. Я все еще люблю своего мужа и больше никогда не выйду замуж. Об этом знаю наверняка. Мне кажется, ты устроена несколько иначе. Что ты хочешь от жизни? Ну… что-то особенное, может быть?

– Не знаю… Честно, не знаю. Я хожу на занятия в колледж. Мне надо сдать двенадцать зачетов… Еще целых двенадцать! Только тогда я получу диплом. Взяв этот документ в руки – так мне, по крайней мере, кажется, – я сумею сравняться с Яном. Это что, болезнь? Теперь мне удалось очнуться от наваждения и появилась способность здраво оценивать ситуацию… Почему же раньше я не могла сделать ничего подобного?

– Ты просто не хотела ничего видеть, Эмили. Всегда проще закрыть глаза, оставаясь на нейтральной территории и плывя по течению. Ты верила мужу, отдавая ему всю себя, а он не оценил твоей жертвы или, это будет вернее, самопожертвования. Правда, сказанное не означает, что нельзя верить другому мужчине, который появится в твоей жизни. Но эти белые рубашки, Эмили! Своими руками ты создала монстра! Хоть понимаешь это? – Лина тихонько хихикнула.

– Еще бы! Никто – я повторяю слова Яна – не может гладить рубашки так, как я. Знаешь, когда принесли это письмо, мне действительно захотелось заняться сорочками мужа. Меня охватила паника. Я все еще теряюсь, когда подходят сроки уплаты по счетам. На то, чтобы привыкнуть к своему положению, я отпустила себе год.

– А потом?

– Потом… Не знаю… Мне нужно подумать о своем будущем. Хочется занять оставшуюся часть жизни чем-нибудь полезным, не вспоминать прошлое и сожалеть о содеянном. По ночам, если долго не могу уснуть, начинаю вспоминать и действительно лишаюсь сна. Все напоминает мне о Яне, эта комната тоже, но здесь единственное подходящее место для тренажеров.

– Тогда нужно избавиться от всего, что напоминает тебе о муже. Я умею клеить обои. Давай оборвем эти типично мужские обои и подберем другие. Могу дать швейную машинку на тот случай, если решишь сшить новые шторы. Я сооружу воланы. У тебя тогда будет больше света. Советую тебе, сделай комнату своей, обставь ее по своему вкусу… У меня ближайшие выходные ничем не заняты. Можешь смело рассчитывать на меня.

Последние слова прозвучали очень тихо. Взволнованная Эмили заключила Лину в объятия.

– О, я буду очень признательна.

– Мне очень грустно в воскресные дни, – пояснила собеседница, – потому что мы с мужем всегда проводили их вместе. Теперь я читаю дни напролет… Кроме того, нам обоим не повредят физические упражнения. Хм… Тебе нравится этот темный ковер?

– Ненавижу его!

– Тогда создадим свой проект. Я не могу ждать! Просто не умею. Мне нравятся всяческие перемены… Давай прогуляемся, если, конечно, тебе ничего не надо делать. Я еще никогда не ходила по Слипи-Холлоу-роуд, хотя искушение велико: ведь улица обсажена старыми тенистыми деревьями. Тебе придется попотеть, когда наступит осень, а я помогу с уборкой листьев.

– Отлично. Прогулка нам нисколько не помешает.

Итак, между женщинами возникла настоящая дружба, и ей предстояло продлиться до конца их жизни.

ГЛАВА 9

На Слипи-Холлоу-роуд намечалась грандиозная вечеринка. Повсюду красовались разноцветные шары и гирлянды. Стереосистема надрывалась во всю мощь колонок. Звуки музыки доносились даже до кухни, где готовились закуски.

– Я люблю праздники, – тихо сказала Лина, продолжая резать овощи для салата. – Скажи мне еще раз, пожалуйста, что мы отмечаем?

– О, этот список бесконечен, – рассмеялась Эмили. – Но первое и самое важное – юбилей нашей дружбы. Ведь вот уже два года мы вместе. Мне казалось, все женщины станут жить своей жизнью, закрывшись по комнатам, но, слава Богу, я ошиблась. Меня переполняет счастье: мой дом всем пришелся по душе… А еще мы празднуем мою потерю веса на целых пятьдесят фунтов, хотя это произошло шесть недель назад. Кроме того, я получила диплом… Следовательно, мы отмечаем тот факт, что я наконец стерла имя Яна с его лицензии, а на письме «Дорогая Эмили…» не осталось живого места из-за моих упражнений в метании дротиков.

– Хочу заметить, список впечатляет, – весело улыбнулась Лина.

– Не знаю, смогла бы я достичь всего этого без твоей помощи, дорогая… Ты веришь поговорке: «Когда Бог закрывает одну дверь, то распахивает другую»?

– На все сто процентов. Самый лучший поступок в моей жизни – это переезд сюда, в твой дом. У меня сейчас на счете больше денег, чем мы имели вдвоем с мужем за все время нашего брака. Я не хочу сказать, что баксы – это предел мечтаний, но они означают уверенность в завтрашнем дне; кроме того, мы сумели найти общий язык и подружиться… Когда ты пойдешь в ту ванную комнату, Эмили? – осторожно поинтересовалась Паулина.

Руки миссис Торн задрожали.

– Право не знаю… Может, сегодня… а может, завтра.

– Не нужно этого делать. Ты сама настроила себя на такой поступок, а идея превратилась в наваждение. Прошу тебя, не мучайся. Если это не под силу…

– Я смогу, Лина. Время пришло… Давай сменим тему. Что же касается меня, то я не смогу, набив желудок всякой ерундой, сидеть на диване, сложив руки. Когда вымоем посуду, отправлюсь на прогулку и пройду не менее пяти миль, затем, возвратясь домой, позанимаюсь на тренажерах, чтобы избавиться от набранных калорий. Ну а если мои глаза окажутся так же голодны, как и желудок, то я съем два куска яблочного пирога с двумя порциями мороженого.

– Эмили, ты их честно заработала. Тем более, излишества хороши, если держать все под контролем. Ты делала все правильно: худела медленно, постепенно увеличивая физические нагрузки… поэтому никому ничем не обязана: ни врачам, ни инструкторам, ни модным массажистам. Ты ограничила потребление никотина, выкуривая по шесть сигарет в день. Придется закатить шикарнейшую вечеринку, если сможешь вообще отказаться от этой привычки. В таком случае я буду готовить.