Желанный (ЛП)

Пока мы говорили, официанты принесли чай и еду, и я накинулась на пирожное не совсем как полагается леди.

Мама и папа обменялись взглядами.

—Что? — спросила я, испугавшись, что меня отругают за плохие манеры. — Я сделала что-то не так?

— Я упомянул мою новую команду, — начал папа, — и это напомнило мне, что я хотел с тобой кое о чем поговорить.

— Напомнило, — повторила я.

Я вытерла рот и отхлебнула чай, после чего откинулась на стуле и посмотрела на папу. Он был не тем человеком, которому нужно о чем-то напоминать, и вдруг поняла, что то, о чем он собирался мне сказать, и стало основной причиной их приезда в Чикаго.

— Хорошо, я слушаю.

— Ты помнишь конгрессмена Уинслоу?

Я медленно покачала головой.

— Нет.

На секунду мой отец выглядел раздраженным.

— Ну, он тебя помнит. Он работает свой второй срок в Вашингтоне, но до этого был в Сакраменто со мной. И каждое лето он был одним из управляющих законодательного летнего лагеря, в который вы с сестрой ездили. Он был ее наставником, когда она проходила молодежную посольскую программу.

— О, — выдавила я, хотя пока было похоже, что конгрессмен помнит не меня, а мою сестру. — И что он хочет?

— Не так много, на самом деле. Недавно он решил нанять помощника. — Папа улыбнулся мне. — Тебя, Энжи. — Он наклонился и обнял меня, а потом отпустил, чтобы мама могла последовать его примеру.

— Подожди, меня? — изумилась я, когда с объятьями и поцелуями было покончено. — Как я могу быть помощником, я никогда с ним не встречалась.

— Потребовалось приложить некоторые усилия, — признался отец. — Но он сам выпускник Северо-Западного, и знает, какие там требования по политологии. И то, что ты превзошла его экзаменационный результат, сыграло свою роль.

— Это как раз то, что ты хочешь, дорогая, — сказала мама.

Я автоматически кивнула. По правде, я не имела понятия, чего хочу на самом деле. Я никогда не позволяла себе долго думать над этим. Но они правы. Именно этого я добивалась. Для этого я пошла в колледж.

И самое важное, этого хотела Грейси.

— Это идеальная должность для молодой женщины, — заявил папа.

— Звучит замечательно, папа. Но я не уверена, что будет правильно уехать их Чикаго так скоро после смерти дяди Джена.

На его лице отразилось напряжение.

— Делай то, что считаешь нужным. Но ты должна понимать, что это отличная возможность для роста. Конгрессмен не только в курсе всех дел общества, но и имеет связи в Белом Доме. Обещаю, детка, ты сможешь подняться вместе с ним, а мы с твоей мамой всегда будем всегда.

Отец потянулся и взял меня за руку.

— Я люблю тебя, Анжелина, — сказал он, и мое сердце сжалось и от этих слов, и от невысказанных: «Ты все, что у меня осталось».

Я не захотела, чтобы папин водитель отвозил меня домой. Мне хотелось пройтись по магазинам, но больше всего — побыть одной. Пройтись и подумать.

Я хотела сказать отцу, что не готова переехать в Вашингтон. Что хоть связи с общественностью не был моей страстью, но в новой работе есть много увлекательного. Разве в двадцать лет не это нужно? Попробовать все возможности?

Но потом я подумала о Грейси, которая знала, что политика — ее призвание. Я помню ее долгие разговоры с отцом за кухонным столом, пока я с серьезным видом кивала и притворялась, что понимаю, отчаянно стараясь придумать что-нибудь умное, чтобы отец посмотрел на меня такими же сияющими глазами, как на нее.

Когда Грейси умерла, этот свет в глазах отца погас, но у меня была возможность его вернуть. Отказ от своей мечты был небольшой ценой за это, особенно если я даже не знала, какая у меня мечта.

Я быстро шла по Мичиган Авеню, ноги двигались в темпе скачущих мыслей. Я пыталась сосредоточиться на проносящихся мимо незнакомых лицах и на дорогущей одежде в витринах, только бы отвлечься от этих тяжелых размышлений.

Это не помогало, потому я пошла еще быстрее и только чудом никого не сбила. Я почувствовала знакомую неприятную беспомощность. Я говорила себе, что могу с этим справиться, что мне нет нужды торопиться. Мне всего лишь надо добраться домой. Надо просто не заходить в магазины, отправиться домой и не делать глупостей.

Когда я добралась до дома, мои волосы были в беспорядке, мышцы болели, я вся была в поту, а желудок настоятельно требовал еды. Вот в чем разница между крошечными и нормальными бутербродами. Но я хотя бы собралась с мыслями.

Петерсон встретил меня в холле, когда я вышла из лифта и направилась к пентхаусу.

— Мистер Уорнер ждет вас в патио. Приготовить для вас двоих ранний ужин?

Я покачала головой, чувствуя, что почва снова уходит из-под ног, а желудок скручивается узлом.

— Как долго он тут?

— Около часа. Я сказал ему, что не знаю, когда вы придете, и он попросил подождать. Надеюсь, это не проблема?

— Все нормально, — соврала я. И хоть я хотела развернуться и уйти, я собралась и пошла по винтовой лестнице в патио.

Я толкнула стеклянную дверь и остановилась. Я только пришла с улицы, потому знала, что погода была безоблачной. Но здесь, наверху, все казалось куда более ясным. С того места, где я стояла, через стеклянные перила было видно озеро, поверхность которого сияла благодаря лучам жаркого солнца и блеску белоснежных парусников. Неужели только вчера я стояла здесь под небесным звездным сводом, и Эван нашептывал мне на ухо обещания?

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула, стряхивая с себя воспоминания перед тем, как свернуть налево и пройти под навес. Кевин сидел около наружной кухни и читал какой-то документ, а его ноутбук покоился в нескольких сантиметрах от него. На столике стоял бокал вина, и я нахмурилась, Кевин редко пил в рабочее время.

Он не поднял на меня глаз.

— Кевин? — позвала я его, стараясь, чтобы мой голос звучал обычно. — Что ты тут делаешь?

Он отложил бумаги и перевел взгляд на меня.

— Я пришел несколько часов назад. Хотел узнать, как ты.

— О, — запнулась я. — Ты мог просто позвонить.

— Я звонил. Два раза, если быть точным. Учитывая твое вчерашнее состояние, я беспокоился из-за того, что ты не отвечаешь.

— Два раза? — Мне в первый раз пришло в голову проверить телефон, который был поставлен на беззвучный режим и лежал у меня в сумочке.

Я посмотрела на экран, и увидела три пропущенных: два от Кевина и один от Кэт.

Ничего от Эвана.

— Я была в Институте Искусств, — ответила я. — С Флинном. Потом я встречалась с родителями в «Дрейке». — Я пожала плечами, словно это была мелочь.

Это и была мелочь. Мы не были женаты или помолвлены, мы даже не встречались. И я не давала ему вчера никаких обещаний.

— Понятно, — сказал Кевин после долгого молчания, во время которого я почувствовала необъяснимое чувство вины.

— Что именно тебе понятно? Я совершила какое-то преступление в Институте или пока пила чай с родителями?

— Есть что-то, о чем я должен знать? — спросил он совершенно спокойным голосом. — Возможно, что-то между тобой и Флинном?

— Конечно нет, — отрезала я автоматически. И только когда эти слова сорвались с моего языка, мне пришло на ум, что, если я хотела порвать с Кевином, нужно было сказать, что у меня отношения с Флинном.

— Может, что-то есть между тобой и Эваном Блэком? — продолжил он. Переход был гладким, но я слышала металл в его голосе.

— Черт побери, о чем ты говоришь? — Кроме поддельного возмущения в моем голосе явно прозвучали нотки вины.

— Черт, Энжи. Если ты действительно хотела куда-нибудь сходить, я мог бы тебя отвезти. Но «Пудл Дог Лаунж»?

— Подожди, ты следил за мной? — Злость заставила меня вскочить на ноги.

— Если ты хочешь, чтобы кто-то соврал федеральному агенту, заплати ему больше сорока баксов.

— Ты сукин сын! — Я начала мерить помещение шагами, подгоняемая яростью. — Ты чертов сукин сын!

Мой гнев не смутил его.

— Я беспокоился за тебя, Энжи. Как оказалось, у меня была причина. — Он поднял бокал и отхлебнул вина. — Эван Блэк не тот, кому можно доверять. Мне казалось, я понятно это объяснил. Этот парень интересуется только собой.