Проверяя Сенатора (ЛП)

не совсем уверен, что это означает проводить больше времени в Доме.

– Слушай, мы можем встретиться и обсудить это за обедом? – Этот шифр мы используем,

когда нам надо встретиться без лишних ушей. У него есть что–то, о чем он хочет поведать,

будучи Председателем Дома.

Я хочу Ксавию, и Джекс, предлагая нам еще одну ночь, ошарашивает меня.

– Говори время и место, – отвечаю я.

– У тебя круглый стол в понедельник, так как насчет вторника? В час. Пообедаем? В

ресторане O’Malley’s. Наверху.

– Я буду там. – Дерьмо. Когда у нас действительно полный пи*ц, мы идем в O’Malley’s,.

Два раза в день его проверяют агенты ЦРУ и это единственное место, где несколько из нас,

твердо уверенные, что это действительно безопасное место, могут все обсудить. В

приоритете обеды, конечно, на Холмах или в Доме.

***

Я сижу в своей машине, но в отличие от прошлых разов, я не скрываюсь. Я не прячусь,

находясь через дорогу, выслеживая свою сабу. Сегодня воскресенья, и я только что из

душа, побрился, и припарковался на стоянке перед входом в дом, где находится квартира

Ксавии, швейцар на входе приветствует меня, приподняв шляпу. Она выходит из лобби и

эта постоянная боль в груди снова вспыхивает. Я открываю дверь машины и обхожу ее,

чтобы поприветствовать Ксавию. Мы встречаемся взглядами, и я напоминаю себе закрыть

рот, так как чувствую, будто он от удивления «валяется» на асфальте.

– Классная тачка, – говорит она, разглядывая мою машину. – Тебе подходит.

– Ну да, нормальная. – Я открываю ей дверь, улыбаясь, глядя вниз на ее лицо. Она

подходит ко мне, но не касается меня, достаточно близко, чтобы я ощутил уже знакомый

мне аромат, который как магнит действует на осязание – меня тянет к ней. Я хватаюсь за

дверь – если я не буду держаться, то я притяну ее к себе и поцелую так, что, я уверен, для

обслуживающего персонала их дома будет понятно, что она моя. – Ты великолепна, – тихо

говорю я и это – до боли так.

На ней кружевное, кремового цвета, летнее платье до колена, ее волосы забраны в хвост, а

крошечные бантики на плечах чуть ли не умоляют быть развязанными.

– Спасибо. Вы тоже невероятно привлекательно выглядите, Сенатор.

– Я хочу... – я смотрю на ее губы и она легонько щелкает пальцами, вызывающе

ухмыляясь.

– Я здесь? Разве вы не получили свою долю удовольствия прошлой ночью? – Ее идеально

очерченные брови изгибаются, и, нахмурившись, я рычу.

– Даже близко нет. – Когда я сжимаю ее локоть, прикасаясь пальцами к ее коже, мы оба

выдыхаем и наши взгляды снова встречаются. Вдруг, разряд электричества проносится по

моим венам, разжигая мой голод к ней. Однако, в отличие от энергии, которая свободно

высвобождается, моя жажда к ней просто так не пройдет. Не иссякнет. Меня затягивает в

черную дыру, причиной которой является она.

Я жажду ее.

Голой.

Под собой.

После прошлой ночи, б*дь, я не знаю – я будто сумасшедший псих, и это все из–за нее.

Чем больше мы раздвигаем границы, тем сильнее голос в глубине моего подсознания

шепчет, чтобы я нашел, где проходят наши границы. По правде говоря, стоя рядом с ней

сейчас в солнечном свете, я боюсь что, этих границ нет. Я дам ей все, что она попросит. Я

готов пойти за ней хоть куда – и я начинаю понимать, что это не поддается объяснению.

Помогая ей сесть на переднее сиденье, я оцениваю, сколько у нас есть времени, прежде

чем мы официально опоздаем на встречу в Военно–морской обсерватории США.

– Нам надо поговорить.

Кса смотрит мне в лицо.

– Ты говоришь это... слишком часто.

– Потому, что все у нас очень сложно, – отвечаю я, выпуская ее руку и закрывая дверь.

Я решаю не надевать свои солнцезащитные очки. Я хочу видеть ее, и представляю, что

после того, что я собираюсь сказать, она оценит то, что я не прячу глаза за парой темных

линз. Я думал над предложением Джекса несколько часов. Только так я могу справиться со

своим голодом к Кса и остаться в своем уме.

Скорее всего, мы быстрее попадем в список идиотов Капитолия, занимаясь необузданным

сексом в моем офисе, нежели, если меня поймают «занюхивающим» дорожку наркоты

прямо в Овальном кабинете. Любой папарацци находится в постоянной готовности найти

что–то нелепое, что может совершить конгрессмен. Это обязательное условие его работы.

Правило номер один: не брать взятки... а то поймают. Правило номер два: не быть

пойманным, с выставленным из штанов членом. Не важно, жена ли, любовница или твой

интерн. Засуньте его. И терпите.

Садясь за руль, я встречаюсь с ней взглядом.

– Вот, – говорит она, передавая мне конверт, не такой как в первый раз, когда она

протянула мне такой несколько недель назад. Господи, мы столько с ней прошли вместе и

у меня такое ощущение, будто мы знаем друг друга всю вечность.

– Это? – Я спрашиваю.

– Договор клуба. Все подписано. Спасибо, что дал мне время подумать. Я в деле. Стоп–

слово и все такое.

– Член клуба номер сто одиннадцать, – отвечаю я. – Ты когда–нибудь представляла себе,

что тот поцелуй в клубе свел бы нас вместе?

Она мягко смеется.

– Желала, я понимаю, что фраза «нам нужно поговорить» как–то связана с прошлой

ночью. Что случилось?

– Все прошло довольно гладко, не так ли? – Я кладу конверт между своим сиденьем и

консолью, затем включаю передачу. Я сразу переключаюсь на третью, проехав квартал, где

находится ее дом, и притормаживаю.

– Что–то серьезное? – Ее глаза расширяются. Кристально синие встречаются с моими.

Самые синее из синих глаза, которые я когда–либо встречал и я наклоняюсь через консоль.

– Мне кое–что нужно. – Я протягиваю руку, и пробегаю пальцами по ее затылку. Я

пододвигаюсь к ней ближе, пока между нами не остается минимальное расстояние. –

Скажи мне свое стоп–слово. А потом поцелуй меня.

– Орион, – шепчет она тихо.

– Как созвездие?

– Как охотник. – Она моргает и я чувствую, как вена на ее шее возбужденно пульсирует от

прикосновения моего большого пальца.

Она нужна мне. Я хочу ее. Не могу дождаться, когда мы разрушим все границы.

– Отдайся мне, Ксавия. Навсегда.

– Подобно тому, что мы делали в Бостоне?

– Такой секс – это почти табу. Это опасно и опьяняюще. Захватывающе.

– Я хочу большего. – Легкое дуновение воздуха слетает с ее губ, недолго думая, она

прижимается ко мне и наши губы встречаются. Я позволяю ей взять инициативу на себя,

жду, когда она проскальзывает своим язычком в мой рот, и устремляюсь вперед. Она

проводит своим язычком с пирсингом по моим губам, нещадно дразня меня. Я напоминаю

себе, что должен разрешить ей показать мне, что она готова. Соблазнительно, она

начинает ласкать своим язычком мои губы, двигаясь в своем кресле. Кса наклоняется над

консолью, в то время как я постепенно отодвигаюсь.

Она набрасывается на меня; ее руки скользят вдоль моей челюсти, притягивая меня к себе.

Я наслаждаюсь чувством того, как она пробуждает мой голод и я намеренно

воздерживаюсь от того, чтобы не распустить ее волосы грубо. Она владеет мной,

используя свой язычок, и я хочу больше. Я хочу научить ее быть напористой, если не

сказать агрессивной. Это вне правил.

Я никогда не позволял женщине взять на себя инициативу. Я опускаю руки, пораженный

тем, как бесподобно чувствовать то, как она толкает меня обратно в кресло, кусая губы, и

командуя в наш первый подобного рода поцелуй. Я «приоткрываю путь к себе». И она

идет напролом, доказывая, что я попал в самую точку того, как я воспринимаю ее

потенциал. Тот путь, который мы прошли, если я прав, будет расти в геометрической

прогрессии.

Она отодвигается от меня и напряженно смотрит в глаза.