Остановка по требованию. Осторожно, двери закрываются

А потом пошло-поехало. Магазины, дискотеки, поиски мест, где можно подработать. Родители высылали ей деньги, но на жизнь все равно не хватало. Тем более что все чаще Соня начала ловить на себе восхищенные взгляды мужчин. Теперь рядом с ней не было Ирины, а в подруги Соня старалась выбирать девушек поскромнее, менее ярких, чем она сама.

Она поработала и в Макдоналдсе, где ей быстро надоело, и в баре официанткой. Потом с помощью одной знакомой устроилась в только открывшийся ночной клуб, где за смену получала столько, сколько ежемесячно высылали ей родители. Училась кое-как — ровно столько, сколько нужно было, чтобы не вылететь из института.

У Сони появилась тайная страсть. Ей нравилось танцевать. И надо сказать, это получалось у нее неплохо. Хорошая пластика соединялась в девушке с желанием эпатировать, привлекать внимание, соблазнять и покорять. Как будущий психолог, она понимала, что в этом есть большая доля нездорового эксгибиционизма. Она пыталась доказать себе собственную привлекательность, используя для этого зрителей.

Одно время она даже подумывала податься в стриптизерши, но вовремя отговорили более опытные подружки: мол, тогда не она будет выбирать мужиков, а они будут покупать ее.

Мужчин Соня коллекционировала. Приходя на дискотеку, давала себе возможность оторваться. И знала, что на нее устремлены сотни мужских взглядов. Это заводило ее еще больше. Всю ночь она танцевала, не обращая ни на кого внимания. А под утро выбирала кого-то одного из числа тех, кто крутился возле, и уезжала с ним.

Так продолжалось довольно долго. Ей было все равно, кто находится рядом. Чаще всего Соня уходила утром, не заботясь о том, проводят ли ее, и не оставляя своего телефона. К тому времени она переехала из общежития в двухкомнатную квартиру в центре, снимая ее на паях с подругой — тоже официанткой. Подруга, в отличие от Сони, мечтала найти себе богатого мужчину, который сможет ее содержать.

— На фига мне сдался наш клуб, — часто говорила она. — Ты думаешь, я всю жизнь мечтала подавать коктейли?

— А что бы ты делала, если бы не пришлось работать? — спрашивала ее Соня. — Все равно крутилась бы в этих же самых клубах и ресторанах, только уже не официанткой, а клиенткой. Скучно!

— Да я бы училась нормально, — назидательно отвечала подруга, которую за неуспеваемость отчислили с истфака МГУ. — Вот ты, если не выгонят, сможешь стать хорошим специалистом?

— Не знаю…

— Вот видишь! А я бы бросила всю эту ночную мутотень, училась бы нормально, борщики бы мужу варила… Ездила бы с ним в Париж на Рождество…

— А потом он бы тебя бросил ради новой дурехи с длинными ногами, и пришлось бы тебе снова возвращаться в ресторан.

— Ну и ладно. Он бы от меня нищий ушел, я за себя постоять умею. А что уйдет — так мне все равно. Мужчин — что грибов, одного сорвут, другой вырастет.

А вот Соне было не все равно. Она не хотела привязываться к человеку, который может доставить ей боль. Ведь больнее всего делает обычно тот, кого любишь… Она боялась повторения истории с Костей. Поэтому наутро старалась стереть из памяти того, с кем провела ночь.

Однажды, когда в клубе было мало народу, невыспавшаяся Соня обслуживала столик у сцены. Ей показалось, что где-то она уже видела эту женщину: подтянутую, элегантную даму чуть старше сорока с модной короткой стрижкой неярко-рыжих волос. В клуб дама пришла с довольно молодым спутником. Блондинистый плейбой лет двадцати пяти улыбался, всем своим видом стараясь показать, что без ума от нее. Такое Соня видела не раз. Стареющая женщина при деньгах и молоденькие мужчины, которые хотят урвать от жизни как можно больше, чтобы иметь возможность проводить сутки напролет в дорогих ресторанах, клубах, дискотеках, модно одеваться и знакомиться со знаменитостями.

Этот блондин не был исключением. Соня окинула его взглядом, оценила модный костюм и ботинки и вернулась к размышлениям о том, когда она сможет пойти в Ленинку. Через неделю у нее начиналась сессия.

Но рыжеволосая дама удивила ее. Когда Соня подошла к ее столику, женщина улыбнулась и попросила:

— Ты не могла бы сесть рядом? Нам нужно поговорить…

Недоуменно Соня вскинула брови.

— Я не могу. Нам не разрешают сидеть с клиентами во время работы…

— Хорошо, когда ты заканчиваешь? — Блондин, казалось, не обращал на их разговор никакого внимания. Он не сводил глаз со сцены, где три девушки с перьями на головах и попах изображали «Мулен Руж».

Соня слегка напряглась:

— Послушайте, вы обратились не по адресу. Я не сплю с клиентами! Здесь приличное заведение…

Даму этот ответ позабавил.

— Ладно, — засмеялась она. — Я не собираюсь с тобой спать. Для начала нам действительно нужно побеседовать. У меня есть для тебя выгодное предложение.

Заинтригованная, Соня согласилась на встречу.

— Только после работы я не хочу, утром не могу — у меня занятия, а вот днем можно…

— Ты учишься? А где? — удивилась дама. Узнав, что на факультете психологии, задумчиво кивнула головой: — Тем лучше…

Так Соня познакомилась с Ларисой Дмитриевной — или Ларой, как называло ее большинство тех, с кем она общалась.

Днем они встретились в пиццерии на Тверской. Лара Дмитриевна была в бежево-розовом костюме от Шанель и в темных очках, рыжие волосы были аккуратно зачесаны назад.

Ради этой встречи Соня постаралась выглядеть как можно лучше. Кто знает, что за работу собирается предложить ей новая знакомая? Поэтому она не стала влезать в джинсы — любимую униформу студентов, а выбрала темно-синий костюм, который выгодно подчеркивал голубизну ее глаз и блеск белокурых волос.

Они заказали по четверти пиццы, а Соня еще и фруктовый салат. После занятий ей всегда страшно хотелось есть.

— Фрукты — это хорошо, — одобрительно кивнула головой Лара. — От них не полнеют…

— О чем вы хотели поговорить? — взяла быка за рога Соня.

Лара усмехнулась:

— Может, поедим для начала?

— Вы же сюда не есть приехали. Говорите, не томите…

— Ладно. Должна признаться кое в чем. Я к тебе давно присматриваюсь. И решила, что ты мне подходишь…

Кусок пиццы застрял у Сони в горле.

— В каком смысле вы ко мне присматриваетесь? — Она заволновалась.

— Да ты не переживай. Просто я видела тебя в паре мест. Москва — город довольно тесный, хоть и большой. Ты, кажется, любишь танцевать?

— Ну и что? Если вам нужны профессиональные танцоры, так это не по адресу. Я любитель.

— Все-таки чувствуется провинциалка, — сморщила носик Лара. — Если я тебя возьму, придется позаниматься с тобой, пообтесать… Мне не нужны танцоры. Мои интересы лежат в другой области… Если так можно выразиться, в области обслуживания. Элитного обслуживания…

Соня опустила ложку:

— Так-так… Кажется, я поняла. Вы случайно не сутенерша? Или нужно говорить «мамка»?

Лара хрипловато засмеялась:

— Довольно грубо с твоей стороны. Я предпочитаю, чтобы меня называли «мадам»… Но ты права, я действительно ищу девушек, которые могли бы мне подойти. Но не таких, что стоят ночью на Тверской и за гроши нарываются на психов или на нож бандита. Мои девочки обслуживают элиту.

Соня полезла в карман, достала кошелек, бросила на стол деньги и встала.

— Не думаю, что ваше предложение меня заинтересует. До свидания…

Лара схватила ее за рукав:

— Не строй из себя ангелочка. Я же выясняла, чем ты занимаешься. Насколько я слышала, в отношениях с мужчинами ты не слишком разборчива?

Соня вырвала рукав:

— Это мое дело.

— Послушай, ты же все равно с ними спишь, так почему бы не получать за это деньги? — Лара не обращала внимания на Сонин гнев. — Большие деньги… Гораздо больше тех, что ты зарабатываешь в этом своем клубе, где каждый норовит ущипнуть тебя за попу на халяву… Да ты сядь, не привлекай внимание.

Соня неохотно опустилась на стул.

— Я не требую от своих девочек, чтобы они любили клиентов, — продолжала Лара, словно не заметив своей маленькой победы. — Ты можешь не любить мужчин, но должна делать вид, что без ума от них. Я ищу умных девчонок. Способных не демонстрировать свой норов по поводу и без повода, не загружающих мужчину своими проблемами… Состоятельные господа отдают целые состояния за самых лучших любовниц. А они у меня есть…