Колыбельная (ЛП)

       - Ну, видишь ли, в конце концов, я осталась там подольше.

       - Ясно. А я, в конце концов, поехала туда тебя искать и слышала, что ты не только напилась, но также влезла в драку, и более того, ушла с каким-то парнем и вовсе исчезла. Какого черта ты думаешь, Реми?

       - Я понимаю, что ты в бешенстве, ладно? Но прямо сейчас мне надо…

       - Ты думаешь, мне приносили удовольствия повторяющиеся звонки от Хлои и ее рассказы о том, что ты, возможно, мертва или типа того, и это все моя вина, потому что предполагается что у меня, очевидно, есть что-то вроде психической связи, которая помогла бы мне понять, что тебя надо забрать, даже без телефонного звонка?

      На этот раз я молчала.

       - Ну? - огрызнулась она.

       - Слушай, - шепчу я. - Я напортачила. Успешно. Но сейчас я в доме того парня и мне нужно выбраться, и, пожалуйста, ты можешь помочь мне?

       - Скажи мне, где ты.

      Я сказала.

       - Джесс, я действительно…

      Клик. Ну ладно, теперь мы обе можем злиться на меня. Но, по крайней мере, я поеду домой.

      Я подошла к двери и наклонилась на нее. Звуки гитары все еще раздавались, и я могла слышать, как пел Декстер что-то о картошке и кумквате, снова и снова, словно он ждал, когда его посетит вдохновение.

      Я приоткрыла дверь, затем заглянула в проем. Справа была кухня, где стоял видавший виды пластмассовый стол с неподходящими друг другу стульями, холодильник с картинками и кушетка в коричнево-зеленую полосочку, прислоненная к окну.

      Декстер и парень, в котором я признала Теда, гитариста, сидели на столе, между ними стояла пара банок пива.

      Собака, которую я встретила ранее, спала на кушетке.

       - Может быть кумкват - не совсем то слово, - сказал Декстер, облокотившись на свой стул - деревянный, раскрашенный в желтый - именно так, как запрещали учителя в школе - балансируя на задних ножках. - Может, нам нужен другой фрукт.

      Тед перебирал струны гитары.

       - Например?

       - Ну, я не знаю.

      Декстер вздохнул, запустил обе руки в волосы. Они были волнистыми, и это только добавило им объем, они свободно распались, когда его руки опустились.

       - Как насчет гранатового дерева?

       - Слишком длинно.

       - Нектарины?

      Тед склонил свою голову набок, затем сыграл еще один аккорд.

       - Ты дала мне картошку, а я хотел нектарин…

      Они посмотрели друг на друга.

       - Ужасно, - решил Декстер.

       - Ага.

      Я закрыла дверь, вздрогнув, когда она издала небольшой щелчок. Было бы ужасно столкнуться с Декстером после того что случилось - или не случилось. Но мысли о том, что там был кто-то еще, было достаточно, чтобы сделать побег из окна необходимостью.

      Я забралась на кровать и отодвинула снежные шарики - Боже, кто, старше десяти лет, коллекционирует снежные шары? - затем отодвинула защелку. Сначала она застряла, но я надавила плечом, и она поддалась с легким стуком. Не много места, но достаточно.

      Одной рукой снаружи, и уже готовая начать извиваться, я почувствовала маленький, но ощутимый укол совести. Я о том, что он привел меня в безопасное место. И, судя по вкусу в моем рту и по прошлому опыту, вполне вероятно, что я дошла до определенной точки. Я не помнила, как добралась сюда, значит, он меня тащил. Или нес. Ох, позор.

      Я упала на кровать. Мне нужно сделать что-то хорошее здесь. Но Джесс уже в пути и у меня небольшой выбор.

      Я осмотрелась вокруг: недостаточно времени, чтобы привести в порядок всю комнату, даже несмотря на то, что мои навыки в уборке были легендарными. Если я оставлю записку, то это будет рассмотрено как открытое приглашение связаться со мной, и, если честно, я не была уверена, что хочу этого. Ничего не оставалось кроме уборки кровати. Что я и сделала, быстро и тщательно, с ровными уголками и трюком с подушкой - это мой фирменный секрет.

      Даже в Четырех Сезонах они не делают лучше.

      Итак, с более чистой совестью я протолкнула себя через (маленькое) окошко, стараясь быть бесшумной, и вполне в этом преуспевала, пока не ударилась о заднюю стену дома во время прыжка, оставив следы возле электросчетчика. Небольшие. Затем я пересекла двор, чтобы найти Джесс.

      Было время, когда я была известна своими уходами через окно. Для меня это был предпочитаемый способ уйти, всегда, даже если путь к двери был свободен.

      Может, это было позором, наказанием, которое я выбрала для себя, потому что я знала, в моем сердце, что то, что я сделала - плохо. Это было моей карой.

      Через две улицы, на Колдуэлл, я свернула на обочину к знаку Стоп и подняла руку, щурясь от фар Джесс, когда она подъехала ближе. Она доехала, открыла дверь и затем уставилась прямо вперед, безмятежно, пока я садилась.

       - Как в старые времена, - просто сказала она. - Как это было?

      Я вздохнула. Было слишком поздно вдаваться в детали, даже для нее.

       - Как раньше, - ответила я.

      Она включила радио, мы пересекли улицу, затем дом Декстера, по пути из этого района. Передняя дверь была открыта, на крыльце темно, но из-за света внутри я смогла различить Манки, сидящего там, его нос был прижат к стеклу. Возможно, Декстер еще не знает, что я ушла. Но, на всякий случай, я сползаю, чтобы меня не было в поле зрения, хотя я знаю, что в темноте и на такой скорости он меня не обнаружит, даже если постарается.

      На этот раз я проснулась от стука.

      Не просто стука: стука в ритме, который был мне знаком. Песня. На деле она звучала как «Oh, Tannenbaum» [19].

      Я открыла один глаз и осмотрелась. Я была в своей комнате, в своей кровати. Все на месте, пол чистый, моя вселенная именно такая, как мне нравится. Кроме стука.

      Я перевернулась, зарыла лицо в подушку, предполагая, что это была одна из кошек моей матери, у которых всегда случались небольшие нервные срывы в ее отсутствие, и она атаковала мою дверь в надежде, что я дам ей корма Фэнси Фист, который они поглощали при каждом удобном случае.

       - Пошла прочь, - промычала я в подушку. - Я предупредила.

      И потом, только потом окно над моей кроватью внезапно открылось. Скользнуло вверх, легко как шелк, напугав меня до смерти, но не настолько, когда Декстер проскользнул в него, сначала головой, а затем оставшимися конечностями.

      Его нога задела мой прикроватный столик, отправив часы в полет через комнату и с шумом разбив их о двери кладовой, в то время как его локоть ударил меня прямо в живот. Его вину немного умаляет то, что он тотчас же покинул мою кровать, вместо того, чтобы плюхнуться туда с глухим звуком, и приземлился на ковер у трюмо. Все эти маневры, хоть и выглядели очень сложными, закончились через несколько секунд. Затем стало очень тихо.

      Декстер поднял голову, огляделся, затем снова положил ее на ковер. Он все еще выглядел ошарашенным от удара. Я знаю, каково ему. У меня окно на втором этаже и карабканье по решеткам, что мне приходилось делать неоднократно, было дерьмовым занятием.

       - В конце концов, ты могла бы, - говорит он с закрытыми глазами: - Сказать «до свидания».

      Я сажусь, натягиваю одеяло на грудь. То, что он вот так растянулся у меня на ковре, казалось нереальным.

      Я даже не знала, как он нашел мой дом. По факту, вся траектория наших отношений, всё, начиная с того дня, когда мы встретились, было словно один долгий сон, прерывистый и странный, полный вещей, которые должны были иметь смысл, но все было не так. Что он сказал мне в первый день? Что-то о природной связи. Он уверял, что заметил это с самого начала, и возможно это было объяснением, почему мы снова и снова встречаем друг друга. Или он просто чертовски настойчив. В любом случае, я чувствовала, что наши пути пересеклись.