Единственный мужчина

— Я нравлюсь ему, — жизнерадостно заметила Дори. — А ко всей этой кутерьме он со временем привыкнет. — Она вдруг остановилась перед самой дверью, озадаченно нахмурившись. — Ты ведь не хочешь, чтобы я изменилась? Или теперь, когда я стала хозяйкой твоего дома, мне следует превратиться в чопорную леди?

— Ты? В чопорную леди? Это исключено.

— Неужели я так ужасно себя веду? Я не хотела бы осложнять твою жизнь. Может быть, мне…

Филип поднял руку, призывая ее к молчанию.

— Даже не пытайся. Как и Рауль, я успел привыкнуть жить на гребне урагана. После нескольких недель в твоем обществе обычная размеренная жизнь показалась бы мне скучной. Кстати, — он хитро улыбнулся, — если хочешь, можешь приносить змей в мою гостиную.

— Я давно хотела поговорить с тобой о Белдаре и Ханар. Мы могли бы…

В этот момент распахнулась дверь.

— Ты снова спас меня, Рауль, — тихо сказал Филип. — Но, я думаю, ненадолго.

На лице Рауля играла дружелюбная улыбка.

— Примите мои искренние поздравления. Я приказал охладить шампанское. Мне показалось, что это будет весьма кстати.

— Спасибо, Рауль, — улыбнулась Дори. — Шампанское действительно будет кстати. Видишь, я тоже знаю, как надлежит себя вести в подобных случаях.

— Знать и выполнять — разные вещи, — улыбнулся Рауль. — Но жена шейха Эль Каббара может устанавливать свои собственные правила. Теперь вам решать, что надлежит делать обитателям этого дома. — Дворецкий вежливо поклонился. — Где угодно будет отобедать — в спальне или в столовой?

— Ни там и ни там. — Она умоляюще посмотрела на Филипа. — Давай устроим пикник в горах. Не могу больше сидеть взаперти. Я не выходила из дома целые две недели.

— Почему бы и нет? — улыбнулся Филип. Отпустив локоть Дори, он обратился к Раулю: — Приготовь еду для пикника и вели оседлать лошадей. Как ты думаешь, дорогая, нам стоит переодеваться?

— Тебе очень идет белое. — Дори окинула восхищенным взглядом фигуру мужа. — Мне не хотелось бы, чтобы ты снимал этот костюм.

Филип посмотрел на нее голодным взглядом.

— А мне, напротив, хотелось бы снять его как можно скорее.

Рауль смущенно отвернулся.

— Я распоряжусь, чтобы все приготовили, — выдержав паузу, сказал он. — Прошу меня извинить, я совсем забыл. В кабинете первой помощи вас больше часа ожидает доктор Мадхен.

Дори почувствовала, как насторожился стоящий рядом Филип, и посмотрела на него с благодарной улыбкой. Как это мило с его стороны — так беспокоиться о ее настроении. Но сегодня ее не способна расстроить даже встреча с отцом.

— А ты сказал ему, зачем мы ездили в Марасеф?

— Конечно. Я даже пытался объяснить ему, что сейчас не самое удобное время для осмотра, но он настаивал. Завтра доктор уезжает отдыхать в Мюнхен, и ему надо завершить все дела.

— Что ж, не стоит нарушать его расписание, — беззаботно произнесла она. — Пусть осмотрит меня, если это необходимо. Тогда скажите конюхам, чтобы лошадей приготовили на полчаса позже.

— Ты не должна идти у него на поводу, — тихо заметил Филип. — Я пойду и скажу ему, что сейчас не время. — Осмотрит тебя, когда вернется из отпуска.

Дори покачала головой.

— Лучше я скажу ему, что у меня нет сейчас времени для полного обследования. Может быть, увидев, как отлично я выгляжу, он ограничится беглым осмотром. — Дори улыбнулась. — Все будет хорошо. Ведь сегодня ты подарил мне весь мир. Встретимся в спальне.

Карл Мадхен сидел за столом с чашкой чаю в руке и изучал какой-то медицинский журнал. Появление Дори было встречено полным равнодушием.

— Добрый день, Пандора. Садись в кресло. Я только дочитаю абзац и приступлю к осмотру.

Карусель счастья и радости, на которой она кружилась целый день, вдруг замедлила свой бег.

— Конечно, папа, не стоит торопиться. Дори поудобнее устроилась в кресле и стала осматривать кабинет. Он показался ей каким-то совершенно безжизненным, стерильным, и Дори почувствовала себя неуютно.

Доктор Мадхен встал из-за стола и подошел к креслу.

— Очень красивое платье, — сказал он. — Но боюсь, тебе придется его снять. Я хочу осмотреть тебя как можно тщательнее, так как меня не будет больше месяца. — Он вынул из ящика стетоскоп. — Моя ассистентка доложила мне, что ты ни на что не жалуешься.

— Так и есть. Я чувствую себя прекрасно. Так что нет необходимости в подробном осмотре. Я просто пришла сказать тебе, что со мной все хорошо. — Дори выдержала паузу. — И принять твои поздравления. Я вышла сегодня замуж.

— Рауль сказал мне. Поздравляю. Блестяще проведенная операция. Никогда бы не подумал, что ты способна продумать и осуществить столь хитроумный план.

Карусель вращалась все медленнее и медленнее.

— Хитроумный план?

— У тебя ничего не болит? — Взяв руку дочери, доктор послушал пульс. — Кровотечений не было?

— Нет, все прекратилось в первую же ночь после падения.

— Вялость? Тошнота?

— Тошноты нет. А вот слабость… Скорее даже не слабость, а какая-то постоянная сонливость. Я хотела попросить у тебя витамины.

— Конечно. У меня есть неплохой запас витаминов. Но и без них твоя сонливость скоро пройдет.

— Мне казалось, что я преодолела последствия шока.

— Так оно и есть. Ты полностью оправилась после падения с лошади. А сонливость и слабость — это все из-за ребенка.

— Ребенка? — медленно переспросила Дори. Доктор Мадхен извлек из ящика аппарат для измерения давления.

— В течение следующего месяца тебя может тошнить по утрам. Это обычное явление на втором и третьем месяцах беременности. Я оставлю тебе таблетки от тошноты. Вообще я бы хотел осмотреть тебя как следует. Шейх Эль Каббар очень озабочен безопасностью ребенка, которого ты носишь. Мне не хотелось бы, чтобы он решил, что я пренебрегаю своими обязанностями.

Карусель со скрежетом остановилась. Впрочем, не имело уже ровно никакого значения.

— Филип был озабочен?

— Конечно. — Не глядя на дочь, доктор заката рукав ее платья. — Мы ведь оба знаем, какой он великий собственник. Разумеется, шейх беспокоится о своем первом ребенке. Ведь он может стать его наследником. А почему, ты думаешь, он так срочно женился на тебе? Только затем, чтобы ребенок родился в законном браке!

Дори стало трудно дышать.

— Да, действительно, я не вижу других причин, — тихо произнесла она, с удивлением отмечая, что голос ее почти не дрожит.

Мадхен застегнул рукав аппарата на ее руке.

— Очень умно придумано — сыграть на его инстинкте собственника, чтобы добиться своего. Я удивился, услышав, что шейх решил…

— Заткнись! — Она сорвалась на крик. — Я не хочу слышать это! — Дори вскочила с кресла, на ходу срывая аппарат. — Уезжай в свой Мюнхен! Уезжай хоть к чертовой матери! Мне все равно. Только подальше от меня!

Дори бросилась прочь из этой комнаты, где разлетелось только что на куски ее хрупкое счастье. Весь мир стал черным и безжизненным. Ничего не видя перед собой от слез, Дори бежала по коридору, пока не наткнулась на Филипа.

— Эй! Опять сшибаешь все на своем пути! — воскликнул шейх, заключая Дори в объятия, но тут же осекся, увидев ее лицо.

— Черт бы тебя побрал, Филип Эль Каббар! Я готова тебя убить! — Она вырвалась и побежала прочь.

Руки Филипа непроизвольно сжались в кулаки. Пробормотав проклятие, он открыл дверь медицинского кабинета.

— Вы сказали ей! — Филип едва сдерживал ярость. — Черт побери, почему вы сказали ей?

— Это получилось случайно. Я не сомневался, что она уже знает. — Мадхен поправил очки. — Прошло уже две недели, и я был уверен, что вы так или иначе обсуждали факт ее беременности. А как еще могла она убедить вас жениться на ней?

— Убедить меня? — Филип едва сдерживал желание наброситься на мерзавца с кулаками. — Я ничего не сказал Дори. Я собирался сделать это в ближайшие дни. Но вы все испортили!

— Мне очень жаль. Уверяю вас, если бы я знал…

— Вы не способны даже на сочувствие, Мадхен, — процедил сквозь зубы Филип. — Убирайтесь вон из Седихана. И не на месяц, а, как минимум, на полгода. — Он повернулся и направился к двери. — Может быть, через полгода я смогу смотреть на вас спокойно. Если смогу…