Лучшие друзья (СИ)

Отступив назад, охрана тут же замолчала, немного потупив взгляды вниз, но всё же не понимая, что задумал их господин, который стоит, не двигаясь, и решается на то, чтобы войти внутрь.

Для Рена это, и правда, было тяжело. Тяжело переступить в мир, в котором живёт его подруга вот уже два года. Но всё же он приехал сюда, он обязан узнать, а значит, пора бы уже прекратить… бояться.

О духи, он даже никогда бы и не подумал, что испытает такой ужасающей силы страх, который проходил по каждой клеточки тела и заставлял его кровь стыть в жилах.

Взявшись похолодевшей рукой железную длинную руку двери и слыша в своей душе раскаты грома, Тао выдохнул и открыл дверь, немного не ожидав того, что эта дверь будет не единственным препятствием. Сразу же вниз, узким проходом, вела лестница на сей раз к пустому проёму, который уже сверху немного показывал насыпной пол подвала.

Решив не медлить, Рен резво спустился с лестницы, слыша стук своих каблуков, и буквально за секунду почувствовал, как он, словно в ад, спустился и очутился совершенно в ином мире, которого никогда раньше не знал.

Нет, у него в особняке, когда он жил ещё с родственниками, было, конечно, подземелье, но оно было пропитано загадочностью и пугающим страхом обитавших там духов, а это место было совершенно иным.

Просторное, не имевшее ни одной перегородки, пространство было освещено только двумя узенькими окошками под потолком, пол был из земли вперемешку со строительной щебёнкой, а единственными предметами «интерьера» были столбы или ещё можно их назвать опорами, которые держали плиты первого этажа.

Рен просто не мог на это смотреть и непроизвольно не переносить этот ужас на свою подругу, которая жила здесь не один день, даже месяц, даже… год. Он прикрыл глаза, сжимая до боли зубы и кулаки и содрогаясь всем телом от злости снова же к самому себе.

Было больно делать хоть шаг в этот тёмный мир, такой совершенно отличающийся от его звёзд, однако Тао шёл, он шёл, слыша под ногами скрежет щебня и осматривая пространство, что сейчас передавало всю боль шатенки. Однако, чтобы понять это, нужно стать тем, кем является Юи, и Рен это прекрасно понимал.

Но вдруг, завернув за один из столбов, его взгляд расширился, а зрачки вопреки всему сузились, заметив то, что он подсознательно искал в этом забытом людьми месте.

Пепелище, которое осталось после разведённого ещё утром костра, сейчас немного дымилось, не до конца утратив своего тепла. Рядом с ним было самодельное ложе, которое было сделано из веток и накрыто каким-то старым, дряхлым пледом. Небольшая, фанерная дощечка держала на себе ещё не остывший чайник, нагретый на костре, уже давно не новый, а на натянутой от одного столба к другому верёвке висела одежда, которую имела в своём арсенале шатенка.

И это всё…

Всё, что было, и всё, чем жила Юи, сейчас предстало перед глазами парня, который был готов закричать от боли такой ужасной несправедливости к его подруге.

Ноги не держали его, подкашиваясь и заставляя парня просто сползти спиной по столбу, к которому он прислонился, и сжать кисть руки в кулак, захватив с собой землю.

– Чёрт, – сидя на корточках и откинув назад голову, через сжатые зубы прошипел Рен, желая закричать и проклясть весь этот прогнивший и жестокий мир, в котором не нашлось места именно такому доброму и ни в чём не виноватому человеку, как Юи.

Он сидел, не открывая глаз, минут пять принимая всё, как оно есть и, наконец, решившись на то, что должен был сделать ещё ночью. Но в его решениях он слышал целую кучу «но» и «нет», которые рождались из-за осознания того, какая упрямая у него подруга. Тао знал, что, возможно, его затея с фееричным фиаско сорвётся, но оставлять всё так, он не собирался.

Рен метался в терзающих его голову планах, однако открыв медленно глаза и посмотрев вправо от себя на «кровать» Юи, он застыл взглядом на том, что он не увидел сразу. Из-под пледа торчал край фотографии, которую парень медленно вытащил и заметил на ней себя, такого насупившегося, словно его под дулом пистолета заставили фотографироваться, и радостно и счастливо улыбающуюся шатенку, которая лишь одним своим видом заставила его лицо исказиться от бьющих по сердцу мук.

Он хотел, чтобы она всегда так улыбалась, хотел, чтобы она почувствовала, что такое прекрасная жизнь, но она не примет от него такого подарка или, можно даже сказать, спасения, однако решительно поднявшийся взгляд парня объявил этому миру девушки войну, в которой он был не намерен проигрывать.

Желание охраны, которое было рождено из беспокойства за хозяина, разрывало мужчин в сомнениях, стоит ли входить внутрь. С одной стороны, был дан приказ не входить, но с другой – они ведь обязаны защищать своего господина от всех напастей, а, судя по тому, что Тао не выходил из подвала уже больше, чем двадцать минут, с ним что-то явно случилось.

Однако стоило им сделать шаг, как дверь тут же отворилась и, к облегчению охраны, вышел задумчивый, серьёзный и такой решительный Рен, остановившись, едва он переступил порог на улицу.

(Музыка: Daisy x Daisy – HOLY SHINE [ED 5])

– Господин? – обеспокоенно поинтересовался Ионгруи, прищурив взгляд и чувствуя, что сейчас будет дано какое-то распоряжение, однако парень всего лишь стоял, держа в руках какую-то фотографию и косившись взглядом назад на здание.

Он глубоко вдохнул и тяжело выдохнул, всё же приняв такое непростое, но необходимое решение, которое переглядывающиеся между собой охранники ожидали с замиранием сердца, боясь упустить этот момент.

– Снесите этот дом, – на выдохе приказал Рен решительным голосом, быстро двинувшись вперёд, чтобы не поддаться страху и вернуться обратно к себе прежнему.

====== 72. Я вытащу тебя из тьмы. ======

Пустота – это весьма странное состояние. Её можно испытать, но вот описать, что она собой представляет, оказывается порой очень трудно. И дело не в том, что нет на свете слов для передачи этого чувства, а в том, что такого рода забвение, в которое падает человек настолько сильно, что великий дар речи пропадает, заставляет рот стать всего лишь безмолвно открывающимся.

Состояние полной пустоты как раз сейчас испытывала шатенка, которая стояла перед разрушенным, не оставленным и камня на камне домом, ещё недавно считавшимся её единственным местом проживания.

Облака пыли, возникшие при снесении этого недостроенного в свои года здания, ещё летали в воздухе, говоря девушке, что она опоздала совсем чуть-чуть, чтобы предотвратить это разрушение, которое лишило её крова.

В глазах стоял невыносимый ужас, который содрогал всё тело девушки, едва державшейся на ногах, а слёзы, незаметно как появившиеся, уже успели увлажнить щёки, теперь щипавшие от соли.

«Не верю» – то были единственные слова, которые вырывались из души Юи тихим и едва живым писком, после чего тело в последний раз содрогнулось, уступив отчаянию и повалившись на колени, которые тут же покрылись мелкими ранками от стесания кожи с разбитым вдребезги асфальтом. Но эта боль не могла даже рядом стоять, чтобы описать то, что творилось в самой девушке, так душераздирающе плачущей и уткнувшейся в ладони своих трясущихся рук.

Всё. Теперь точно конец.

Сколько раз она обыгрывала свою судьбу, которая предвещала ей смерть на улице и в одиночестве? Сколько раз она находила в себе силы, чтобы жить дальше и бороться за место в этом мире? Этого всего и не сосчитать.

Однако теперь всё. Всё кончено. У Юи больше не было сил бороться и обманывать свой предначертанный путь, исходя из которого ей не место в этом мире.

Но совершенно иной точки зрения придерживался парень, который сейчас уже под вечер, тихо ложащийся на улицы, сидел в красивой квартире в центре города. Он смотрел в окно, а в мыслях была лишь кареглазая шатенка с коротким и простым именем – Юи Вэй.

Рен никогда в жизни не молился, потому что не видел в этом необходимости. По его мнению, нужно не сидеть в ожидании и не уповать на снисхождение чуда, а сделать всё возможное. Однако сейчас, в этот самый день его жизни, он впервые неустанно молил, но не Бога, не Великого Духа, а всего лишь здравый рассудок шатенки, которая не просто должна, а обязана была появиться в его доме.