Лучшие друзья (СИ)

– Есть разговор, – не церемонясь на приветствия, коротко ответил глава совета Патчей, который за эти года ещё сильнее поседел и покрылся морщинами.

– Я не вернусь в турнир, – видя причину визита только в этом, быстро ответил и помотал головой Дител, но лицо старейшины не менялось, имея каменное спокойствие и серьёзность дела в глазах.

– Ты вернёшься в турнир, – определённо и уверенно заявил Голдва, вызывая у Лайсерга ошеломлённую его настойчивостью усмешку, – потому что у нас теперь с тобой один общий враг, – услышав аргумент, даузер распрямил спину, напряг слух и всем своим видом дал понять Патчу, что после такого заявления, он готов его выслушать.

На рассказ, объяснения и то, что требуется от малахитового парня, ушло около двух часов. Информацию Лайсерг усваивал, конечно, быстро, однако принять то, что произошло и теперь касается непосредственно его, было очень нелегко, ведь всё, что только что поведал ему старейшина, в корне могло поменять всю жизнь и сделать из него совершенно другого человека. И решение о том, как повернётся его жизнь, зависела сейчас только от него самого.

– Почему этот Генрих не убил Сару? – задался самым, пожалуй, важным вопросом Дител, мечась по полу взглядом и пытаясь мыслить трезво.

– Потому что он действует предельно осторожно, он уничтожает только тех, кто знает о его планах, но не поддерживает его, – пояснил Голдва, до сих пор не веря, что ему всё-таки пришлось прибегнуть к помощи тех, кто рисковал своей жизнью пять лет назад ради спасения всех шаманов. – Себастьян отказался ему помогать, и он убил его, а Сара никогда его даже в глаза не видела, поэтому он не тронет её. Он не до такой степени глуп, чтобы истреблять людей пачками.

– Если он уже уничтожил половину совета, то почему вы раньше ко мне не обратились? – не понимал Дител, как можно было так безрассудно сражаться с таким опасным врагом в одиночку.

– Йо и вы все сделали для всех шаманов итак слишком много, мы не хотели вас тревожить, – пояснил Патч, глубоко выдохнув и чувствуя, что парня съедают самые разнообразные негативные эмоции к неожиданно ворвавшемуся в его жизнь немцу, который имел силу, деньги, власть и хотел того, чего Лайсерг просто не мог допустить.

– Теперь у меня к нему личные счёты, – после двух минут молчания, сказал на выдохе даузер, устремив свой взор в звёздное небо и желая, во что бы то ни стало остановить и уничтожить того, кто причинил боль его любимой брюнетке, – поэтому я помогу вам.

– Спасибо, Лайсерг… – тяжело и благодарно выдохнув, хотел начать свою речь Голдва, чтобы рассказать, что он сделает не только для них, но и всех людей в этом мире, однако детектив его оборвал строгим и непоколебимым заявлением.

– Но у меня есть условие, – Патч нахмурил брови в непонимании, что они могут дать ему взамен за его помощь, однако условие содержало в себе очень важный и где-то даже безумный шаг даузера, который повернул голову к мужчине и сказал: – Не вмешивайте в это дело ни Йо, ни ребят.

– Если у тебя не получится остановить его до начала турнира, то они всё равно в это вмешаются, тем более, ты не сможешь сражаться с ним в одиночку, тебя просто убьют, – обеспокоенно взывая Дитела к благоразумию, сразу же отреагировал на его условие Голдва, не зная, понимает ли Лайсерг всю серьёзность намерений и опасность этого поистине сильного врага.

– Уж лучше меня, чем их, – опустив печально взгляд в пол, пояснил детектив, ставя в своём решении окончательную точку, после которой начинается новая история его жизни. – Тем более, я так просто не сдамся, и с радостью умру только тогда и в том случае, если заберу с собой его жизнь.

Конец Flashback.

====== 71. Начнём с того, на чём остановились. (Глава плюс начало Flashback) ======

Эта ночь в деревне Добби была поистине тёмной. На небе не было ни одной маленькой, дающей надежду звёздочки, которую так старательно пытался разглядеть молодой шаман, сидящий на крыше общежития и не поддающийся гневу ветра. Его разочарованный выдох и опускание головы означали только одно – даже звёзды не хотят проливать свой свет в его душу, чтобы помочь справиться с тем, что так тяготило и разрушало изнутри юношу. Наверное, даже великим и влиятельным людям, у которых, казалось бы, не может быть проблем ни в чём, бывают периоды неудач и разочарования в своей неправильно построенной жизни.

Богатство, власть, красота и весь этот шик, который излучал одной своей аурой Рен, сейчас были так презренны и отвратительны сердцу Тао, понявшему одну вещь, что любовь – это, пожалуй, одна из единственных вещей в мире, что не продаётся и нельзя подчинить своей воле. И как же это было бы прискорбно осознавать, если бы не было так смешно уверовать в то, что даже он, человек с большой буквы, не властен над чувствами других.

Смотря вниз на пролегающую дорогу, Рен так хотел сейчас встать и шагнуть навстречу вечному облегчению, чтобы не чувствовать больше терзаний и боли в области сердца. Однако если бы он так поступил, то не был бы тогда Реном Тао, хотя… какая сейчас разница, кто он и как его зовут, ведь перед шутками судьбы, которая вдоволь потешалась над ним, все равны, и никто не может сыскать у неё снисхождения.

Мрачные и до боли не свойственные ему мысли прервались, едва парень увидел, что рядом с ним на парапет присел шатен с глазами, как ночь, и доброй улыбкой, как само утро. Рен не услышал того, как Йо к нему подошёл, наверное, думы съели его бдительность окончательно, однако стоило увидеть то, как он старательно делает вид, что просто сидит и дышит воздухом, чисто случайно придя на это место их постоянных откровений, Тао просто не мог сдержать счастливой усмешки, которая так и сквозила признанием того, что он рад иметь такого друга, как Асакура.

Шатен, в свою же очередь, просто беззаботно вглядывался вдаль, не смотря на сидящего по левую руку, такого удручённого Тао, и просто чувствовал, что ему нужно быть здесь и сейчас с Реном, который не говорил ни слова, следуя примеру друга по изучению просторов дали.

Пускай ничего не говорит, однако Йо считал, что лучше просто дать понять ему своим присутствием, что ему есть на кого опереться и с кем поделиться своими проблемами, разумеется, если он этого захочет.

Молчание растянулось надолго, прошла не одна минута вот таких мысленных разговоров, которые парни понимали без труда. Оба обожглись в плане любви, возможно, они столкнулись с разными ситуациями, но понять боль друг друга могли без проблем.

– Знаешь… – Асакура даже сначала не понял, серьёзно ли молчаливая пауза, длившаяся уже неизвестно какую минуту, прервалась голосом его друга, взглянув на которого он увидел задумчивый взгляд, устремлённый вниз. Не говоря ни слова, Йо лишь ждал, пока он продолжит то, что всё-таки решил сказать ему. – Говорят, что если по-настоящему любишь человека, то надо уметь его отпускать, – на это шатену просто не нашлось, что ответить, ведь в какой-то степени это выражение имело под собой основу, однако эти слова всегда были, есть и будут концом борьбы, которую Рен, по мнению Йо, просто решил прекратить. Но внезапно раздавшийся нервный и такой усталый смешок не на шутку обеспокоил Асакуру, заставляя его резко посмотреть на источник его происхождения. – Но судя по этой поговорке, – Тао снова усмехнулся этой иронии, – я совершенно не люблю Вэй, – шатен слегка нахмурил брови, пытаясь проследить обратную логику ранее высказанного выражения, – потому что я не хочу её отпускать, – Рен смеялся сам над собой, мотая поражённо головой из стороны в сторону, однако в его глазах было столько мучений, что, казалось, он распят сейчас над обрывом, как Прометей, и мучительно умирает под лучами солнца и мощным клювом орла.

– Так сделай что-нибудь, – серьёзным, но в то же время немного умоляющим голосом произнёс Асакура эти заклинающие слова другу, почувствовав, как между ними пронёсся мощный поток тёплого ветра, что было очень парадоксально в эту холодную ночь.

– Не хочу… – помолчав несколько секунд, словно представляя всё, что может случиться, коротко ответил Тао, не поворачивая взгляда на Йо, который осел от такого ответа, ломающего все законы логики, однако смысл был куда глубже, – я не хочу её потерять.