Lovestory

Лана всегда чувствовала, что Джорджу чего-то не хватало. Когда они полюбили друг друга, им обоим казалось, что, если не обращать внимания на это «что-то», оно исчезнет само по себе. Но однажды Джордж со своей «бурной фантазией» повстречал на модном показе Доминика. Доминик рассказал им с девочками за обедом о своем новом друге сердца. В его рассказах Джордж узнавал себя. На него нахлынуло чувство вины. В тот вечер они всей компанией отправились в ближайший паб. Джордж несколько перебрал и в какой-то момент обнаружил, что изливает душу Доминику, которого едва знает. Возможно, от этого ему стало легче.

Вернувшись к себе, Джордж долго плакал. Если он будет следовать своей природе, то потеряет все, что так любит. Где же справедливость? Его охватило смятение, сердце разрывалось на части, но Джорджу пришлось признаться самому себе в существовании неких особенностей, которые просто не позволят ему продолжать отношения с Ланой. Он сознавал, что ему придется вступить на тяжелый и полный сложностей путь, но на этом пути он останется верен самому себе. Он вернулся в их квартирку в северной части Лондона и смотрел на мирно спящую Лану. Он нежно погладил ее волосы, а когда она проснулась, они занялись любовью. По иронии судьбы, это был лучший секс за все время их отношений. Ни он, ни она никогда не забудут той ночи. А потом они заглянули друг другу в глаза, и между ними состоялся непростой разговор, требовавший от обоих большой смелости. Лана была удивительной. Теперь она поняла, чего же в нем не хватает. Она настолько сильно любила Джорджа, настолько готова была принять его таким, какой он есть, что полностью поддержала его решение быть до конца откровенным перед ней и перед самим собой. Она улыбнулась, откинула его русые волосы на лоб и нежно прошептала:

— По крайней мере, мы никогда не расстанемся насовсем. Между нами навсегда сохранятся по-своему близкие отношения.

Джордж уткнулся лицом ей в шею и разрыдался от такой зрелости суждений у столь юной женщины. Он признавал ее правоту: в каком-то смысле, связь между ними останется навсегда. Но то, что их отношения никогда не будут полноценными, вызывало в нем печаль и озлобленность.

При взгляде на Мэнди неприятные чувства из прошлого возвращались.

— Может, лучше поедем? — предложил он со вздохом.

Мэнди поставила свою драгоценную фотографию обратно на каминную полочку, взяла ключи и подхвата Джорджа под руку.

«С Новым годом!!!» Зазвенели фужеры с шампанским. Старинные друзья радостно поздравляли друг друга. Мэнди всех обнимала и целовала. Ася рассылала воздушные поцелуи, чтобы не оставлять у всех на щеках следов от своей ярко-алой губной помады. Джордж щипал всех за задницы, а подвыпившая Дина со всеми обнималась и рассказывала, что кому уготовили звезды на грядущий год.

— Предсказательница ты наша, — с нежностью сказал Джордж, укутывая шею шарфом и ставя на стол бокал с шампанским, — пора нам немного прогуляться и выпустить на волю бутылку. Эй, пошли! — Его голос перекрывал гул голосов и живую музыку. — Только оденьтесь потеплее, а то там холодно.

Девушки похватали пальто со спинок итальянских стульев ручной работы с кожаной обивкой. Они встретились в ресторане «Gaucho», что на самом берегу реки в Ричмонде, и остались очень довольны выбором заведения. Через огромные окна, выходящие на реку, было прекрасно видно праздничный салют. И салют был выше всяких похвал.

— Так, все записали свои новогодние желания? — спросил Джордж, беря со стола пустую бутылку из-под Шампанского «Laurent-Perrier».

— Да-а! — хором откликнулись девушки, выскакивая на улицу.

Джордж скатал их записки в трубочку, протолкнул их в горлышко и изо всех сил надавил на пробку, закупоривая бутылку.

— Ну ладно, девочки, — сказал он, отступая на два шага назад, — пусть в наступающем сбудутся все наши мечты, и чтобы у всех было побольше сказочного секса! — С этими словами он зашвырнул бутылку в реку под довольные крики и аплодисменты «его» девушек. Всем хотелось надеяться, что желания сбудутся. Мэнди провожала взглядом уплывающую бутылку и думала о том, что она загадала. В ее записке говорилось:

Она подумала о Джейке. Они собирались пообедать вместе между Рождеством и Новым годом, но Элен преподнесла ему неожиданный подарок: двухнедельную поездку на горнолыжный курорт. Здорово? Вообще-то не очень. Он должен был вернуться 10 января, но Мэнди делала вид, что ей уже все равно. Дел у нее было по горло, так что времени на то, чтобы тосковать по нему, просто не оставалось. Но вот уже три дня, как он уехал, а от него еще не пришло ни одной эсэмэски. Да ладно, кого она пытается обмануть? Она безумно по нему скучала и уже успела от этого устать, а все ведь только начиналось. Она стояла на берегу реки, смотрела на отблески в воде, и ей уже почти хотелось его разлюбить. Может, так станет легче.

Ничего хорошего в роли любовницы нет. Но в одном Ася была права: чтобы быть любовницей, нужно быть жесткой, сильной и совершенно независимой. В повседневных отношениях, возможно, все так и было, но неужели можно так себя вести по отношению к близкому человеку? Мэнди хотелось думать, что она может стать кем угодно, но, возможно, она вовсе не создана для этого. Только время рассудит.

9

Пойман на горячем

Мэнди очень вовремя завернула на заправку у себя на Кингс-роуд. Стоило ей остановить машину возле заправочной колонки, как мотор Фигги заглох — бензина не осталось ни капли. Мэнди возблагодарила небеса. Машина ведь могла заглохнуть и прямо посреди Кингс-роуд. Возникла бы гигантская пробка. Она стала искать кошелек, чтобы залить Фигги полный бак и ехать дальше по шоссе АЗ в гости к маме, Оливии и девочкам. Робби уехал на пару дней в командировку в Данию, так что у них получался девичник. Приглашение застало Мэнди несколько врасплох. Проникновенное и исполненное теплоты сообщение от Оливии глубоко тронуло Мэнди.

Мэнди улыбнулась и тут же набрала ответ. Она чуть не прыгала от радости, что повидается с сестрой, которая вот уже столько лет не называла себя Маслинкой. Это прозвище ей придумала Мэнди еще в детстве. Оливия до четырнадцати лет носила очки с толстыми стеклами в роговой оправе. Она их то и дело разбивала, от этого руки у нее вечно были в порезах. Это делало ее похожей на их школьную буфетчицу, которая всегда носила строгое черное платье, за что ее прозвали Маслиной. Даже сама Оливия рассмеялась, когда Мэнди впервые назвала ее этим прозвищем. Как приятно вспоминать такие моменты.

Мэнди залила Фигги бак под завязку, взяла в супермаркете на заправке яблоко и бутылку минералки, вернулась в машину и поставила диск «Rolling Stones». Она уже вставила ключ в замок зажигания, как увидела нечто такое… Она не сразу поверила своим глазам. Она не знала, что ей делать: то ли пригнуться на сиденье и спрятаться, то ли бежать здороваться. Она неподвижно сидела в машине, недоумевая, почему именно ей суждено стать свидетельницей этой сцены: Робби вышел из своего любимого серебристого «Porsche» 1980 года выпуска и что-то с улыбкой спросил у рыжеволосой женщины, что сидела на пассажирском сиденье. В боковое зеркальце Мэнди увидела, как та в ответ счастливо и многообещающе ему улыбнулась. Робби пошел платить за бензин.

Мэнди просто не могла не смотреть в их сторону. Ей надо было побольше узнать об этой кудрявой, рыжеволосой, голубоглазой женщине с накладными ресницами, одетой в легкую шубку. Незнакомка порылась в косметичке и, даже не глядя в зеркало, привычным движением нанесла еще один слой блеска на полные темно-розовые губы. При ближайшем рассмотрении оказалось, что она старше Оливии, но невероятно ухоженная. Алебастрово-белая кожа на ее точеных скулах чуть розовела от нанесенных румян. Судя по худощавой фигуре, она вполне могла оказаться бывшей моделью. Мэнди, затаив дыхание, старалась получше рассмотреть таинственную незнакомку.