Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

«Чёртов Кирк! Наверняка, это его рук дело», — уже в который раз злилась Жаклин на мистера Бикстера, хоть всё это время отлично понимала, что если бы Александр по-настоящему захотел быть с ней рядом, целая армия Кирков не смогла бы ему противостоять. Да и она со своей стороны могла, и была готова, вцепиться в парня хваткой питбуля и не отдавать его ни дяде, ни Господу Богу, ни дьяволу, но…

Тут открывалась целая куча «но».

Девушку мучили сомнения. Они терзали её и до предательства Алекса, а сейчас так и подавно.

Даже если она убедит парня, что они вместе со всем справятся и не нужен им никакой Кирк с его фирмой, филиалом или чем-то там ещё, сможет ли она дать этому амбициозному юноше столько, сколько дал бы ему его бизнес? Отвоевать — это одно, а вот потом всю жизнь убеждать, что он сделал правильный выбор, когда ты сама в этом далеко не уверена — это совсем другое. К тому же, её не отпускали воспоминания того, как Алекс говорил о своей мечте иметь собственную компанию. Он стремился именно к этому, а не к жизни с ней.

Имея такую перспективу, Жак принялась уговаривать себя, что всё не так уж страшно, что жила же она как-то и до Алекса, значит, сможет жить и после него. Но каждый раз, как только «ударялась» мыслью о тот факт, что Алекса больше не будет в её жизни никогда, её изнутри начинало разрывать просто в лоскуты, а в голове билось только одно слово: «Нет!».

Бедняжка и понимала и не понимала, почему её же собственные мозги живут своей жизнью и всё время заворачивают свою хозяйку не туда. Её любимый мужчина её предал! Всё! По идее, ей следовало бы обидеться, а гордость обязана клокотать внутри как исландские гейзеры и придавать силы только лишь плеваться и фыркать при упоминании его имени. Она должна его ненавидеть и презирать.

А она любила.

Жаклин чувствовала, что любит, просто обожает этого засранца и ничего не может с этим поделать. Душа рвалась в клочья! Противоречия, боль и отчаяние брали за глотку, наполняли голову по макушку, бедолага переставала что-то соображать, а только лишь чувствовала безграничную, болезненную, ноющую горечь. Она жутко, до внутреннего крика, до льда в жилах, до истерики хотела его видеть. Не отпускать! Мечтала ещё хотя бы раз прижаться к родному, сладкому, желанному телу. Ощутить себя под его «зонтом», вдохнуть ЕГО запах — лучший на всей Земле.

«Мне нужно с ним поговорить. Да. Обязательно», — решила Жак и даже заулыбалась. Ей сделалось гораздо легче только лишь от перспективы, что она вновь увидит Алекса, подышит с ним одним воздухом и заглянет в свои любимые «тюльпаны». Хотя бы ещё раз. Ну и, конечно же, послушает, что он сможет сказать ей в глаза.

Увидеть МакЛарена, а главное, поговорить с ним, удобней всего у него в квартире. Но сегодня она решила не идти. Ибо это будут одни сплошные рыдания и истерики, а ей хотелось пообщаться, по возможности, нормально. Ну, сколько выдержит.

Остатки этого вечера Жаклин провалялась на диване. Чарльз всё ещё не подавал признаков жизни. Видимо, пропив всю ночь, да ещё и облегчив уязвлённое самолюбие изнасилованием, он улёгся отсыпаться у себя в спальне. Девушка, поднявшись только лишь однажды и исключительно ради своей Сулы, выгуляла собаку, покормила её и, не найдя в себе силы преодолеть отвращение к любого рода и вида пище, легла спать с зажатой в руке флеш картой.

И не сомкнула глаз до трёх часов ночи.

Мысли толкались в голове, распихивая друг друга локтями.

Правда, на этот раз среди них появились и, что называется, «чужаки», то бишь, раздумья о Чарльзе. Лёжа в постели и поигрывая в руках флэшкой, миссис Рочестер осторожно попробовала подпустить к себе тот факт, что супруг ей, оказывается, изменял. И даже с облегчение выдохнула после того, как не почувствовала ни обиды, ни горечи. Ничего. Только лишь удивление и непонимание на фоне какойто категорической брезгливости. Это всё, что было доступно ей в качестве реакции на человека, за которого она два года назад вышла замуж.

Кстати, подумав о брезгливости, Жаклин сразу же оглянулась вокруг. Никаких изменений в ночной гостиной — всё тот же секретер, всё то же окно, те же кресла и журнальный столик. Девушка и раньше особого уюта здесь не ощущала, но в свете последних откровений супруга ей стало особенно не по себе — неизвестно с кем он там ей изменял и как далеко в пылу страсти были посланы им правила личной гигиены и контрацепции. Жаклин понимала, или даже чувствовала, что её дни в этом жилище сочтены, но сейчас ей резко расхотелось прикасаться здесь к чему бы то ни было вообще.

Скоро она будет жить одна. Опять одна.

Проснулась она около девяти часов утра. Её разбудил Чарльз, собираясь на работу.

Вообще-то, всё снова стало как всегда, будто вчерашнего дня и в календаре-то не значилось. Передвигаясь по квартире, муж всё так же ни разу не посмотрел в её сторону и не обратил на жену ни малейшего внимания. Жаклин же, будучи почему-то уверенной, что больше он её не тронет, его не боялась как раньше, так и сейчас.

Но, тем не менее, после того, как за ним захлопнулась входная дверь, вздохнула с облегчением.

В этот день девушка передвигалась по квартире точь-в-точь как зомби и очень мало. И даже когда валялась на диване, почти не шевелилась. Не ощущала потребности, не видела смыла и не находила в себе силы.

Время потеряло для неё свои обычные мерки: завтрак, прогулка с Сулой, хлопоты по дому, обед, прогулка с Сулой, сон. Выйти на улицу с собакой она себя, конечно же, заставила, но на всё остальное в доме смотрела с какойто дикостью во взгляде. За два года жизни здесь с Чарльзом она, если не полюбила свой дом, то хотя бы к нему привыкла. И вот только лишь за несколько часов эта привычка куда-то испарилась. Сошла на нет.

Жаклин держалась только на том, что жила в этой квартире, когда познакомилась с Алексом и именно из неё ходила к нему на футбол и уезжала с ним в хайлэндс. И именно отсюда, ей предстоит отправиться на эту решающую, не исключено, что последнюю встречу со своим любимым предателем.

Жаклин знала, что он опять приступил к тренировкам, и сегодня должна была состояться одна из них, поэтому начала собираться только после шести. Предварительно выгуляв Сулу, она зачем-то опять приняла душ, расчесалась, приободрилась, а потом снова упала духом и выдворилась из дому, еле-еле волоча ноги.

Она могла бы сесть на автобус — одиннадцатый шёл как раз к StockmoreSt, но только вот не представляла, что сможет сейчас остановиться. Хоть где-нибудь: на остановке, в магазине — не важно. Ей хотелось идти и идти. Пробираться и пробираться. К нему. Жаклин даже закралась безумная мысль — она начала жалеть, что Александр живёт с ней в одном городе, а не где-нибудь далеко-далеко. Да хоть в хайледсе! Она бы дошла туда пешком. Пришла бы к нему вся в лохмотья и стоптанных туфлях — именно такой внешний облик целиком и полностью отразил бы её нынешнее внутреннее состояние.

Скорее всего, продвигалась она медленно и довольно долго, но пути почти не заметила — внешний мир с его измерениями и раздражителями сейчас воздействовал на неё очень плохо и слабо. Погода была уже привычная — морозы отступили и пришли дожди и ветра. Девушка не взяла с собой ничего в руках, поэтому просто шла по знакомым улица вечернего Оксфорда и куталась в пуховик. Впереди была встреча с Алексом! Сквозь весь ужас, поселившийся внутри, Жаклин нашла в себе силы порадоваться.

Искать StockmoreSt, у неё не имелось никакой необходимости, доктор Рочестер доподлинно знала место её расположения. Иногда, возвращаясь с работы пешком, доктор Рочестер проходила мимо этих тихих улочек по более оживлённой CowlayRd.

В домофон, условилась сама с собой, не звонить, а дождаться, пока кто-нибудь откроет дверь подъезда. И здесь она ждала довольно долго, но опять этого не заметила. Кажется, любые жизненные мелочи и нюансы потеряли для неё всякую актуальность. Да и к тому же, девушка как могла оттягивала встречу, как бы смакуя, предвкушая, но и в то же время страшно боясь последствий.