Немачеха (сборник)

В Москву, скажем, к поставщикам или с документами какими-то ездила только Лариса. Людмиле Анатольевне было уже тяжеловато. Хотя вот этот банк – «персональные клиентские программы», «вы можете работать лично с директором» и все такое – выбрала именно она:

– Банк, конечно, небольшой, но нам ведь для резервных счетов гигантов и не надо. Да, Ларочка? А личный контакт – это самое главное.

«Личный контакт» с директором, включая «разработку персональной клиентской программы», занял не больше пяти минут. «Вот и славно», – подумала Лариса. Значит, есть время не только забежать в гостиницу, но и полежать в душистой ванне – чтобы вечером замечательно выглядеть. Приезжая в Москву по делам, Лариса всегда старалась попасть на какой-нибудь интересный спектакль, концерт или выставку. Как сегодня. Частная художественная галерея, закрытый просмотр. В общем, «только для своих». Лариса получила пригласительный от одного из крупных поставщиков, который упорно пытался перевести отношения из разряда деловых в личную плоскость. Но – нет. Все. Эта часть жизни для нее закончилась.

Женщина внимательно оглядела себя в зеркале: строгое платье, элегантные туфли на высоченных тоненьких каблуках, неброский макияж и – ни одной драгоценности. Дела шли хорошо, она вполне могла позволить себе и жемчуг, и даже бриллианты – но после того как пропал Гена, даже подойти к ювелирной витрине было страшно, не то чтобы что-то купить. Ничего, она и без бриллиантов хороша.

Выставка, как водится на подобных мероприятиях, сопровождалась фуршетом. Разумеется, никаких столиков – как можно! Только разбросанные там и сям банкетки, диванчики и прочая легкомысленная мебель, меж которой скользили бесшумные официанты с подносами. Лариса присела на краешек бархатной скамеечки – ноги гудели от каблуков – и пригубила шампанское. Да, действительно, как и обещали, тут собрался «весь свет» – она кивнула, отвечая на приветствие проходившего мимо директора банка Максима Михайловича. Он нежно поддерживал под локоть маленькую темноволосую женщину.

Господи! Наташа! Не может быть!

Впрочем, почему не может? Наташа и в прежние времена никогда не пропускала «закрытых» мероприятий, тем более – таких изысканных. Остается надеяться, что Ларису она не узнает. Все-таки больше пятнадцати лет прошло, да и не смотрела «невеста» никогда в ее сторону – еще не хватало обращать внимания на какую-то секретаршу!

Лариса осторожно повернулась, чтобы видеть остановившуюся неподалеку пару. Явно супруги, хотя Максим Михайлович и моложе лет на десять, если не больше. «Значит, папочка все-таки купил тебе мужа», – подумала Лариса и сама испугалась этой неожиданной злости. Это ведь ты у нее Гену увела, а не наоборот, одернула она себя. Да и молодой муж не слишком походил на «купленного». Смотрит нежно, улыбается искренне. А Наташа смеется от души, даже голову закидывает, демонстрируя гладкую не по возрасту шею. Кокетничает. Наташа подняла руки, поправляя и так безукоризненную прическу…

На тонком пальце сверкнули три бриллианта…

У Ларисы потемнело в глазах: как?!!

Бокал выскользнул из помертвевших пальцев и слабо звякнул о дорогой паркет.

Встревоженные голоса вокруг сливались в неразборчивый гул: «Женщине плохо!», «Да где же «Скорая»?», «Я ее знаю», «Помогите, нужно ее положить»…

Очнувшись, Лариса увидела над собой белый потолок, сбоку какие-то трубки и еще что-то блестящее, металлическое, а прямо перед собой – лицо Максима Михайловича.

– Не двигайтесь, вам нужно отдохнуть. Они подозревают микроинсульт, придется полежать. Не волнуйтесь, это хорошая больница.

– Максим Ми…

– Просто Максим. Но вам лучше не разговаривать.

– Мне нужно… Максим, кольцо с бриллиантами – откуда оно у вашей жены? В последний раз я его видела в руках у своего мужа, шесть лет назад, перед тем как он пропал.

– Лариса, вам нельзя волноваться.

– Скажите мне! Он… мертв? Его… убили? Да?

Максим покачал головой:

– Он… он сам умер. Сердце не выдержало.

Телефон Ларисы, лежавший на тумбочке возле изголовья, взорвался яростной трелью.

– Лара, деточка, что с тобой? Почему ты не отвечала на звонки?

– Людмила Анатольевна, я… мне пришлось задержаться, – Лариса почувствовала, что не может вот так вдруг рассказать, что надежды больше нет…

– Деточка, возвращайся быстрей! Тут…

– Что-то случилось? Дети?!

– С ними все хорошо. Но у нас… неприятности. Тебе нужно быть здесь.

– Да, конечно, я скоро.

Лариса попыталась подняться:

– Мне нужно домой. Там что-то случилось. А дети с пожилой… с мамой, – запнувшись, с трудом выговорила она.

– Нет-нет, вам нельзя. Я… я съезжу к ним, все объясню.

– Но это не в Москве!

– Я знаю, – улыбнулся Максим. – Мы же документы подписывали, там адрес. Отдыхайте, я все устрою.

В коридоре на него набросилась Наталья:

– Я все слышала! Ты поедешь к детям этой дряни? Да я ей глаза выцарапаю! Это она, она! Она мне жизнь сломала!

– Наташа! Тебе не кажется, что ты давно с ней за все расплатилась? Ее муж – да, я помню, это твой бывший жених, которого она увела, а ты с тех пор бездетна – но он умер после разговора с тобой. А ты даже не сообщила…

– Чтобы я?!

– Наташа, я все понимаю. Но эта женщина шесть лет жила в полной неизвестности. Ты не думаешь, что это достаточное наказание за все? А уж дети и вовсе ни в чем перед тобой не виноваты.

– Это должны были быть мои дети!

– И если бы они были твои, ты бы их тоже ненавидела?

– Черт! Ты прав, Макс. Если эти дети должны были быть моими – как я могу их ненавидеть?! Да еще и мешок этот – с бриллиантами, черт бы их побрал! Они мне не нужны, но получается, что я их украла? Господи, ну почему все так сложно?

13. Даша

Дом щерился и хлопал обшарпанными покосившимися дверями. Только один подъезд приветливо улыбался: аккуратное крылечко, добротная дверь, над кнопками домофона – список жильцов. Максим повозился в кармане, отыскивая листок с адресом – какой же там номер квартиры? Почему-то он был уверен, что ухоженный подъезд – именно тот, что ему нужен.

Дверь распахнулась, едва не стукнув Максима по лбу, и на крыльцо выскочил парень. Впрочем, нет, «парень» – только по возрасту. Предельно аккуратная и столь же невзрачная стрижка, из-под строгого пальто выглядывает не менее строгий костюм, безукоризненные ботинки скучны, как бетонный забор, – наверняка чиновник, подумал Максим. Откуда-нибудь из мэрии. «Чиновник» был явно рассержен.

– А вы, конечно, адвокат, – буркнул он, окинув Максима взглядом.

– Людмила Анатольевна… – начал было тот, намереваясь уточнить, здесь ли живут те, кого он ищет.

Но «чиновник» не дал ему договорить.

– Так втолкуйте ей, что универсам открыт по инициативе и на средства администрации! И нечего права качать – хозяйка, надо же! Совсем на бобах останется. Это как минимум. Можно ведь и нарушения какие-нибудь раскопать. Был бы человек, а статья найдется, – хохотнул он.

– Простите, это вы мне? – Максим продемонстрировал вежливое непонимание.

– Вы разве не адвокат?

– Вовсе нет.

– Извините, – буркнул «чиновник» и скрылся в тумане ранних сумерек.

«Знакомая история», – подумал Максим.

Маленький городок, где приходится открывать свое дело совместно с администрацией – через какое-нибудь левое «муниципальное предприятие». Отважный предприниматель берет на себя всю работу – поставщики, транспорт, гарантии – и весь риск, кстати, а администрация в обмен, так сказать, на свое доброе отношение забирает львиную долю прибыли. В городской бюджет отстегивается три копейки, на остальное можно кататься по разным Гавайям. Если предприниматель успешен – а Ларисина «бабушка», похоже, вполне успешна, – то магазин процветает. Но вот вдруг кому-то из административных детей, зятьев или племянников понадобилось теплое местечко, и предпринимателю, раскрутившему предприятие, говорят – гуляй, Вася! Потому что по официальным документам магазин – собственность муниципального предприятия, а Васину долю и под микроскопом не разглядишь. Таких историй Максим, понимавший не только в банковском деле, но и в юриспруденции, видел немало. И ведь ничего не поделаешь. Ибо никого не интересует, кто на самом деле создал этот магазин или клуб. Официальные документы – великая сила. Тьфу!