Драгоценный камень

К тому времени, когда они вспомнили о ее завтраке, все уже давно остыло.

– Я люблю его, Кэти, – растерянно призналась Слоун, отставив свой бокал.

Кэти сочувственно улыбнулась:

– Ты только что это поняла?

Они обедали «У Эрни», в шумном итальянском ресторане в Верхнем Вест-Сайде, [13] весьма оригинально оформленном, – потолок подпирали коринфские колонны, и он был расписан змеями и прочими рептилиями, зато стены были совершенно голые. Правда, их в различных направлениях пересекали трубопроводы и кабелепроводы, покрашенные в соответствующие цвета, а на стене, ближней к выходу, висело несколько телефонов-автоматов. Так что интерьер ресторана на самом деле можно было бы назвать скорее «неоформленным». Но так уж повелось, что холостяки и незамужние женщины Верхнего Вест-Сайда считали это место своего рода местом водопоя.

– Но я не хочу его любить. – Слоун собрала вилкой макароны. Блюдо, которое они ели, называлось «волосы ангела». – Потому что боюсь страдать… когда потеряю Джордана.

– А почему ты должна его потерять?

– Ладно тебе, – отозвалась Слоун. – Ты же видела Джорди. Он молодой, красивый, богатый. Разве этого недостаточно? А если бы ты знала, как на него смотрят женщины… И какие женщины! Что называется, в самом соку. И любая упадет к его ногам, если он скажет хоть слово.

– Если бы ты ему надоела, вряд ли он подарил бы тебе такую вещь. – Кэти кивнула на колье с сапфиром, украшающее шею Слоун.

– Да, сейчас у нас чудесные отношения, не стану этого отрицать. Пожалуй, ему хорошо так же, как и мне… Но долго ли это продлится?

Кэти взяла свой бокал.

– Зачем задаваться ненужными вопросами?

– Пойми же, Джордану нужна свободная женщина, которая сопровождала бы его во всех поездках, помогала бы ему. – Слоун положила вилку. – Ему нужна женщина помоложе, способная рожать детей.

– То, что ему нужно с твоей точки зрения, и то, чего он хочет сам, это, вполне возможно, разные вещи, – возразила Кэти, сделав глоток кира. [14] – Несколько месяцев назад у тебя, кажется, было все, что нужно. И что же, ты ощущала себя вполне счастливой?

– Кэти…

– Что Кэти? Ребенку, например, необходимо есть шпинат, он очень полезен, но ребенок хочет мороженого.

– Мне тридцать шесть, – грустно заметила Слоун. – Обзаводиться семьей, пожалуй, слишком поздно.

– Ты что, уже собралась на пенсию? – усмехнулась Кэти. – Я, например, не чувствую себя старухой, хотя на шесть лет старше тебя.

– И у меня сын. Десятилетний сын. Заводить сейчас ребенка…

– А почему нет? Вопрос только в том, хочешь ли ты ребенка?

– В том-то и дело, что не знаю, – призналась Слоун, помолчав. – Вроде бы не хочу, а как посмотрю на Джордана… – Она беспомощно пожала плечами.

– Может, тебе следует серьезно об этом подумать?

Слоун устало улыбнулась:

– Все разговоры об этом преждевременны. Во всяком случае, он не говорил, чтобы я перестала принимать таблетки… правда, спрашивал мое мнение по этому поводу.

– Значит, этот вопрос волнует его, – оживилась Кэти. – Неужели ты полагаешь, что мужчина, сомневаясь в прочности своих отношений с женщиной, станет обсуждать с ней вопрос о детях?

– Да, видимо, ты права.

– Знаешь, Слоун, ты не перестаешь удивлять меня. Как профессионал ты уверена в себе на все сто процентов, а вот как женщина проявляешь такую странную…

– Возможно, так оно и есть, – с улыбкой перебила ее Слоун. – По женской части я действительно оказалась слаба. Писать книжки куда легче, чем быть женщиной. – Она посмотрела на часы. – Ой… Я должна бежать!

– Без десерта? – удивилась Кэти. – Ты же так любишь эти фирменные шоколадные пирожные, которые подают «У Эрни».

Слоун пожала плечами:

– Сегодня придется отказаться. У меня примерка, и ее нельзя отложить, потому что у Джордана на сегодняшний вечер какие-то особые планы. Он загадочно на что-то намекал и просил, чтобы сегодня я надела какое-нибудь потрясающее платье.

На углу Первой авеню и Шестьдесят четвертой улицы есть шикарный китайский ресторан «Тетушка Юань». Попадая туда впервые, пораженный посетитель на несколько секунд застывает на месте, полагая, что оказался в волшебной индийской «черной комнате». Когда его глаза привыкают к полумраку, он видит изысканную обстановку, со вкусом подсвеченную оригинально расположенными светильниками, и розовые орхидеи у стен. Из стереосистемы самого высокого класса доносится великолепная негромкая музыка, причем отнюдь не китайская, как можно было бы ожидать, а классика. В данный момент звучал Моцарт. Владельцы ресторана поступили очень умно, взяв за основу международную кухню и лишь добавив к ней кое-что китайское. Благодаря этому и всему прочему «Тетушка Юань» имела репутацию китайского ресторана только для тех, кому китайские рестораны не нравятся в принципе.

– Ты должна обязательно попробовать омара, – посоветовал Джордан, просматривая меню. – Это одно из самых лучших здешних блюд.

Слоун улыбнулась:

– Сам-то ты пробовал?

Он кивнул и отложил меню.

– Я люблю китайскую кухню, потому бывал здесь довольно часто. Кажется, я попробовал все блюда, какие они готовят. А начал с того, что заказал «пробный» ужин – огромную тарелку с семью различными блюдами на пробу.

Джордану едва удавалось сосредоточиться на ужине или на чем-то другом. Он не мог отвести глаз от Слоун. Она выглядела потрясающе в платье из черного крепа с длинными рукавами. Оно облегало ее, как перчатка, подчеркивая каждый изгиб тела. Декольте проходило по диагонали, чуть выше грудей, и открывало левую верхнюю часть тела, скрытую под очень легкой черной прозрачной сеточкой. Причем грудь была едва прикрыта креповым цветком, окаймленным сверкающими черными блестками. На Слоун было лишь одно ювелирное украшение – колье, его подарок. Длинные волосы она завязала в свободный узел.

Джордан улыбнулся:

– Я уже говорил, как ты сегодня красива?

– Возможно, и говорил, не помню. Но не возражаю, чтобы ты повторил это столько раз, сколько пожелаешь.

– Тогда слушай: ты красивая, красивая, красивая… самая красивая на свете! – Джордан сделал паузу, затем продолжил: – Да, да, да! Красивая, и нет в мире никого красивее тебя!

Слоун зааплодировала:

– Замечательно!

Затем они приступили к ужину. Пища была отменная, но Слоун удивляло, что Джордан как-то странно приутих. Слоун казалось, что он все время за ней наблюдает, будто хочет что-то сказать и дожидается нужного момента. Она дважды спрашивала, в чем дело, но Джордан только качал головой и отвечал, что все в порядке.

Перед десертом Слоун сказала, что ей нужно позвонить.

– Тревис пошел сегодня куда-то с друзьями. Пойду проверю, вернулся ли он домой до наступления «комендантского часа».

– Моя мама тоже когда-то пыталась установить «комендантский час», – вспомнил Джордан. – Но это не помогло.

– Легко представляю себе, каким ты был в детстве. Наверное, сущим наказанием для родителей. – Она встала. – Скоро вернусь.

– Ага…

Слоун прошла в дамскую комнату, чуть-чуть подкрасила губы, оросила шею туалетной водой «Мажи нуар» и вышла позвонить. С облегчением услышав от Эммы, что Тревис не только дома, но уже крепко спит, она вернулась к столу.

Тарелки были убраны. На столе стояли два бокала шампанского и небольшой серебряный поднос с двумя «пряниками-гаданиями». [15] Когда Слоун подошла, Джордан быстро схватил один пряник. Ей достался другой, оказавшийся разломанным.

– Зачем ты подсунул мне разломанный? – спросила она, усаживаясь. – Уже прочитал свое предсказание, и оно тебе не понравилось? Решил взять мое? Да?

– Пожалуйста, съешь свой пряник, – попросил он. Скорее даже приказал.

Она наморщила нос.

– Их вообще-то не едят. Нужно только разломить и прочитать, что тебя ждет впереди.