Подари мне сказку

Бен рассмеялся.

– Не вижу ничего смешного, – возмутилась Синди.

В ответ он расхохотался еще громче.

Глаза девушки яростно сверкнули.

– Успокойся, Синтия, расслабься, – миролюбиво произнес Бен. – Было бы о чем переживать. Я абсолютно уверен, что тебе понравится моя мать, а ты – ей.

– Это меня и тревожит больше всего, – тихо проговорила Синди. – Кстати, меня зовут Синди.

Последнее замечание Беннет пропустил мимо ушей. Но что-то в ее словах ему явно не понравилось. Он нахмурился и мрачно поинтересовался:

– Почему это тебя тревожит?

– Да потому, что я буду жить в твоем доме вместе с твоей матерью и ежеминутно ей лгать. – В ее голосе слышалось отчаяние. – С самого начала мы будем ее обманывать.

– Но это же все ради ее блага, – невозмутимо ответил Бен. – Наша маленькая ложь – ложь во спасение, она поможет ей быстрее поправиться.

Синди задумалась, а существует ли вообще ложь во спасение? Вряд ли такое возможно. Ложь всегда остается ложью, какие цели при этом не преследуются. Поэтому вся эта игра, которую они затеяли, кажется ей с каждым днем все более отвратительной.

– Надеюсь, ты не собираешься сейчас выйти из игры? – мрачно поинтересовался Бен.

– Я бы – с превеликим удовольствием, – призналась девушка.

– Господи, Синтия, мы уже почти приехали, а ты мне такое заявляешь! – обеспокоенно воскликнул Бен.

Синди с потаенным злорадством подумала, почему только одна она должна волноваться, – пусть и он немного помучается.

– Ты же не бросишь меня, не подведешь?

Она намеренно тянула с ответом. Эти мгновения показались Бену вечностью. Его ладони стали влажными, а во рту пересохло.

Наконец Синди решила, что помучила его достаточно, и ответила:

– Хорошо, я остаюсь. И запомни: зовут меня Синди.

Бен опять проигнорировал ее последние слова.

– Спасибо. Ты ни о чем не пожалеешь.

– Я уже жалею.

– Послушай, если тебя это хоть как-то утешит, то я могу тебе кое-что пообещать.

– И что же?

– Когда матери станет лучше и она поправится, мы оба – ты и я – пойдем к ней и расскажем всю правду. – Он бросил на нее взгляд. – Что скажешь?

Конечно, совесть этим не успокоишь, но тем не менее это была хоть какая-то уступка с его стороны. А кроме того, возвращаться-то ей не хотелось!

– Хорошо, договорились.

Как Бен ни старался это скрыть, но Синди заметила, что он заметно повеселел.

«Естественно, – рассуждала девушка, нервно теребя прядку волос, – теперь Бен может свободно вздохнуть и расслабиться, ведь он опять выиграл».

Она вздрогнула, когда он неожиданно коснулся ее руки. Легкое, нежное пожатие сладостным трепетом отозвалось в ее груди. Не в силах что-либо сказать, она с удивлением на него посмотрела.

– Успокойся, – мягко произнес Бен. – Посмотрела бы ты сейчас на себя!

– Что… что-то не так? – запинаясь, проговорила девушка. – Я плохо выгляжу?

– У тебя испуганный вид. – Приветливый голос Бена ласкал ее не меньше, чем прикосновение его рук. – Твои глаза выдают, что творится у тебя в душе.

А Синди казалось, что она прекрасно владеет собой.

– Знаешь, у тебя красивые глаза.

– Нет… просто… – Синди смутилась.

– Да-да. Они у тебя зеленые, а иногда в них вспыхивают золотые искорки. – Он тихо засмеялся. – Они напоминают мне весенний луг, покрытый изумрудной зеленью молодой травы, среди которой то тут, то там сверкают яркие желтые цветы, самые первые после зимних холодов.

Непривыкшая к комплиментам, особенно такого рода, Синди на секунду потеряла дар речи.

– Спасибо… спасибо, Бен. – Она слегка запиналась.

– Меня зовут Беннет. – В его голосе не осталось и следа прежней мягкости: он стал резким и колючим. Приятное оцепенение мгновенно прошло, она отвернулась и с обиженным видом уставилась в окно.

Только тут она обнаружила, что они уже съехали со скоростного шоссе. Сейчас перед ней мелькали дома, типичные для дальних пригородов.

– Где мы сейчас? – она вновь посмотрела на Бена.

– Мы почти дома. – Он указал рукой куда-то вперед. – Вон там находится Брин-Мор, а город давно остался позади.

Синди слышала это название, она знала, что там есть престижный колледж.

Она повернулась к Бену, чтобы расспросить его поподробнее, но в этот момент они свернули на дорожку, ведущую к огромному дому. У Синди вырвалось тихое, восторженное восклицание. Раньше такие особняки обычно возводили в лесных краях. Однако ее ликование было непродолжительным, поскольку она вспомнила о том, ради чего сюда приехала, и ее охватила неприятная внутренняя дрожь.

8

Пейзаж вокруг дома и сам дом произвели на Синди потрясающее впечатление. Особняк с высокими стрельчатыми окнами был выстроен из темно-красного кирпича. Верхняя часть массивной дубовой двери повторяла форму окон. Синди, вспомнив красочные фотографии особняков, которые ей довелось видеть в дорогих иллюстрированных журналах, решила, что дом построен в стиле эпохи Тюдоров.

Вдоль дорожки, ведущей к входной двери, как и вокруг дома, росли азалии, усыпанные ярко-красными и белыми цветами.

Синди грустно вздохнула, вспомнив, что она и Джесс тоже выращивали цветы. Но их клумбе с бархатцами было далеко до великолепного цветника, разбитого по обе стороны особняка. На всем лежала печать спокойствия и солидности и даже некоторой сказочности.

– Что скажешь? – Тихий голос Бена нарушил ее благоговейное оцепенение.

– Чудесно. А дом такой огромный!

Беннет, довольный произведенным впечатлением, рассмеялся:

– Думаю, ты права, дом и вправду довольно большой, но это все же не дворец.

Она удивленно посмотрела на Бена, затем на дом и воскликнула:

– Да он просто громадный! Сколько в нем комнат, больших и маленьких?

Глядя на ее озадаченный вид, Бен рассмеялся:

– Когда ты войдешь в дом, все увидишь сама. Для начала надо выйти из машины.

– Даже и не подумаю, пока ты мне не ответишь, – заупрямилась девушка.

Беннет, сделав вид, что обиделся, принялся старательно перечислять и описывать комнаты:

– На первом этаже их пять. Я не знаю, какая там площадь. Думаю, будет достаточно сказать, что гостиная – очень большая, столовая – чуть меньше, далее – просторная кухня с большой кладовой. Года два назад я решил кое-что перестроить. Тогда кладовую разделили перегородкой на две половины: одна оборудована под прачечную, а другую отвели под душ. Ванны там нет.

«Ой-ой-ой! Подумаешь, велика беда – нет ванны», – язвительно подумала Синди и спросила:

– На первом этаже больше нет комнат?

– Есть, – Бен кивнул головой, – есть еще одна большая комната. Раньше там был кабинет, а теперь это спальня.

– Спальня твоей матери?

– Да. Когда она еще лежала в больнице, я купил хорошую мебель и оборудовал комнату всем необходимым.

– Понятно. – Синди кивнула головой. – На втором этаже тоже пять комнат?

– Раньше их было действительно пять: четыре спальни и одна ванная. Но кое-что я переделал. Теперь там три спальни. Одна из них – большая, с отдельной ванной, две другие – поменьше.

Синди что-то недовольно пробурчала, делая кое-какие подсчеты в уме и поднимая взгляд по стене дома.

– А что находится на третьем этаже?

Бен, как и она, задрал голову вверх.

– Мансарду я тоже перестроил. Теперь там у меня довольно просторная спальня, ванная комната и вместительная кладовка, где можно держать всякие старые и неиспользуемые вещи.

«Подумать только, четыре ванные! Целых четыре!» – Синди слегка опешила, вспомнив свою комнату, которая теперь ей казалась крохотной каморкой.

– А гараж-то где? – несколько развязно спросила Синди, не желая демонстрировать Бену, что она просто в шоке от всего увиденного и услышанного.

– Сразу за домом. – Бен махнул рукой. – Он стоит отдельно и немного в стороне. Небольшой – на три машины.

– Ничего себе! – проворчала Синди.

– Извини, не расслышал. Ты что-то сказала?