Приходите за счастьем вчера (СИ)

- Сядь рядом со мной, – единственные слова, которые Майклсон бросил, когда они увиделись перед ланчем.

Елена кивнула и, так и не встретившись с Колом взглядом, устроилась слева от него. Изобразить светскую беседу и милую парочку труда им не составило. Тем более Елена никогда не была болтлива, все сразу поняли, что девушка тиха, как южная ночь, а благодаря длинным ресницам, из-под которых она привычно смотрела, никто не понимал, что Елена вообще не глядит на Майклсона, когда с ним разговаривает. Ледок от вчерашнего вечера ушёл, стоило им дать всем понять, что танец и последовавшая за ним сцена всего лишь эпизод в бурном романе.

Утро пошло в расход – приходили в себя после вчерашних возлияний, – а вот день выдался оживлённым. Они снова бродили по Пальме, и Пирс практически расслабилась. Насколько это было возможно, конечно. Только один эпизод вызывал у неё неловкость…

Звенящая под каблуками плитка, истёртые ногами многочисленных посетителей тротуары, груды камней, обращенные человеческими трудами в готически-изысканные здания, художественно выполненная подсветка… Они брели по зоне отдыха Пальмы-де-Мальорки, наслаждаясь ещё одним вечером. Елена, до того никогда не бывавшая Са-Льоджа, попросила Оливию показать ей эту достопримечательность.

А после девушки завернули в магазин и пропали в ювелирном – туда в эти дни привезли ретро-коллекции. Спустя час Елена уже сторговалась за изумрудную подвеску-лягушонка на тонкой золотой цепочке. Предназначалось сестре – Кет любила необычные вещицы и у самой Елены была целая коллекция удивительных и странных вещей, выбранных для неё младшей близняшкой. Забавно: они чаще дарили украшения друг другу, чем покупали себе. Довольная собою, брюнетка расписалась в чеке, получила обратно карточку и уже собиралась отыскать Селесту и Оливию, застрявших где-то в отделе с серьгами, когда услышала за спиной знакомые шаги.

- Примерь, – Кол протянул бархатную коробочку.

- Хорошо, – она послушно открыла продолговатый футляр. Серьги на английском замке и подвеска с небольшими малиново-фиолетовыми камнями, обрамлёнными крошечными бриллиантами, вправленные в светлый металл. Под его взглядом Елена медленно сняла свои жемчужные сережки и вставила в ушки другие, принесённые Колом.

- Боишься меня после вчерашнего, – угрюмо констатировал Майклсон. На его извечно насмешливом лице, словно впитавшем в себя оттенок снобизма, это выражение смотрелось странно.

- Иди к дьяволу! – Колено и впрямь украшали синяки от его пальцев.

- Значит, боишься. – Чёрные зрачки расширились, заполняя серую радужку, но, опомнившись, он поморщился. – Возьми их, пожалуйста.

- Откуп от чего? – холодно поинтересовалась брюнетка.

- Ни от чего, просто это твой камень. Под твой характер.

- Я одену на сегодня для комедии, потом верну, – она застегнула замочек подвески, уютно устроившейся между грудями и, сцепив свои серёжки, положила их в сумочку.

- Посмотрим, – сказал он. – Поторопи девушек, мы вас уже заждались.

- Хорошо.

Через несколько минут разыскав новых знакомых, она подхватила под локоть Оливию, и они пошли на выход.

- Это ты себе купила? – на выходе из салона замерла блондинка, кажется, Фелиция.

- Прости? – Елена нахмурилась, продолжая упорно двигаться по направлению к кафе.

- Серьги и кулон, – повторила девушка. Оливия тоже затормозила, рот итальянки приоткрылся буквой «О». – Их не было.

- Подарили, – пробормотала Пирс, раздражённая тем, что такое пристальное внимание уделяется не столь уж броским и крупным украшениям.

- Кто? – отчего-то шёпотом переспросила Селеста. – Кол?

- Д-да, – протянула Пирс. Они оказались перед витриной кафе, и она скосила глаза вниз в декольте. И поняла, отчего все так таращились. На её уши. И шею. Те камни, что брюнетка приняла за аметисты, в дневном свете приобрели зелёную окраску. Елена побледнела, с ужасом рассматривая своё отражение в ближайшем французском окне-витрине. Серьги и кулон, в каждом звене по три камня, звеньев шесть. Маленькие, но не меньше карата, чистые и глубокие. Сколько же они стоят?!

«Твой камень. Под твой характер…»

На свете ей встречалось не так уж мало состоятельных мужчин, способных сделать подарок, но мужчин, умеющих не опошлить комплимент – единицы. Спокойный цвет днём, чувственный – ночью. Губы Елены едва ли не задрожали – вспомнила утренний визит в апартаменты Кола. Неудивительно, что девушки так вешаются на него. Отлично подвешенный язык, чувство стиля, потрясающий любовник… Совсем недавно ей оставался шажок от того, чтобы влюбиться, но...

- Потрясно, – у Оливии округлились глаза. – Кол и… О, извините, мне нужно кое-что сказать жениху…

Итальянки след простыл, а Елена рассерженно потянула на себя дверь.

- Тщеславие – мой самый любимый из грехов*(c) – Цитата из фильма “Адвокат дьявола”

la mia gioia** – (ит.) моя радость

Цитаты не от историков, а принадлежат авторам игры Morrowind, The Elder Scrolls

Лузный**** – вид бильярда с самым большим по размеру столом

====== Глава XX (Часть I) ======

- Елена, – войдя в особняк Пирсов, Кол удержал хозяйку за локоть. – Мы оба очень устали и…

- Есть будешь? – поинтересовалась девушка, снимая туфли и оставаясь в одних чулках. Паркет приятно холодил разгорячённые ступни.

- Что?

- Я спросила, не голодный ли ты, – она прошла на кухню. – Я – как зверь.

- Нет, – Кол раздражённо поморщился. Теперь если Елена с ним и говорила, то только о глупостях.

- Как хочешь.

- Ты со мной не поговоришь?

- О чём? – Она усмехнулась, доставая из холодильника сыр и проверяя его на запах. Свежий. – Мы съездили и съездили удачно. Или ты чем-то не доволен? Я оказалась недостойна твоих друзей?

- Мои друзья в восторге, – не выдержав, рыкнул Майклсон. – Даже Лоренцо.

Синеджа вообще относился к женщинам своеобразно, считая их разновидностью не слишком умной породы людей.

- «Даже?» Выходит я угодила привередливому сеньору? – Она достала хлебцы и поставила чайник. – Рада.

- Какая разница, кому ты угодила? Ты там… – он хотел сказать «не для этого», но вовремя опомнился и прикусил язык. – Я хотел поговорить о позавчерашнем. Зачем ты это сделала? Специально – знала, что разозлюсь?

- Меня попросили, Кол, – мягко напомнила Пирс. – Да и откуда мне знать, ты вполне радостно проводил время, разве нет?

- Не слишком, – протянул Кол. – Неужели тебе не говорили, что две необъезженных кобылки одной вышколенной не стоят?

- А тебе не говорили, что хамство наказуемо? – Елена опустилась на стул и тут же пожалела об этом: Кол направился к ней своей обычной мягкой походкой, наполненной властной уверенностью. Скомандовала: – Остановись.

- С Адрианом ты была смелее.

- С ним мне было весело, а ты…

- Нам тоже бывало весело. Я до тебя не дотронусь, если ты объяснишь мне причину своих плясок. – Она зажмурилась. – Елена?

- Ты был слишком увлечен Софией, и мне пришлось искать себе компанию. Ты обещал не трогать, – напомнила брюнетка, когда Кол присел на корточки и приподнял её подбородок

- Соврал, – констатировал Майклсон, поглаживая плечи Елены. – Я так не могу. Тише…

Он не спеша привлёк женщину к себе.

- Тише, милая…

Словно гипнотизируя голосом, придвинул ещё ближе. Елена напряженно замерла, не разрешая языку проникнуть в рот. Тогда он переключился на контуры её ушка, скулы и щеки. Прижавшись покрепче, брюнетка почувствовала, как накатила слабость, её руки скользнули по плечам, обвились вокруг шеи и, сильно вцепившись в свою опору, Елена начала отвечать на поцелуй.

- А я не могу так, как ты, – прижавшись лбом к руке мужчины, устало ответила девушка. – Мне противно, когда ты прикасаешься ко мне после остальных. Господи, неужели тебе не мерзко, когда их двое?

Елена вскочила на ноги.

- Стоит мне подумать, что я и двое мужчин одновременно, – её передернуло, сглотнула, – тошнит.