Белый - цвет страсти (ЛП)

– Хочешь, чтобы я был с тобой добрым и милым? – Дин кладет свою руку на мою, которая лежит на столе рядом с тарелкой. Я нервно смотрю на него, а потом оглядываюсь.

– Тебя не беспокоит показываться в обществе вместе со мной? – Грегори меня просто растоптал. Моя уверенность в отношении мужчин уже давно на нуле.

– Нет, напротив. Каждый должен видеть, в каком прекрасном сопровождении я могу провести этот вечер, – при этом большой палец его руки гладит тыльную сторону моей руки. Этого небольшого прикосновения достаточно, чтобы мое сердце забилось быстрее. В этом маленьком жесте столько нежности и симпатии, что я действительно думаю, что Дин мог в меня влюбиться. Несмотря на то, что он меня почти не знает. У него, правда, искренние чувства ко мне? Или я неправильно понимаю его поведение? Возможно, он просто мил и вежлив?

Когда Сандра приносит наше основное блюдо, я хочу убрать руку, но Дин крепко ее удерживает. Он не смотрит на нашу официантку, он смотрит на меня. Это так меня впечатляет, что я не могу оторваться от него. Когда Сандра снова уходит, Дин отпускает меня.

– Сейчас ты спокойна? – спрашивает он меня и смотрит на главный вход.

– Ты сделал это специально, чтобы показать ей, что ты здесь со мной? – спрашиваю я озадаченно.

– Да. Она не посмотрела на тебя ни разу; я нахожу это невежливым. Ты не какая–то там. Ты здесь со мной. Мое сопровождение.

Я счастливо ему улыбаюсь и смотрю на тарелку. Снова маленькая порция… и такая же дорогая? Я сглатываю. Мой желудок рычит и жалуется. Понятно, он получил только три кусочка и просит еще что–то.

Я стараюсь есть медленно и подстроиться под темп Дина, хотя мне бы больше хотелось облизать тарелку, так вкусны были это мясо, овощи и другие вкусные хрустящие вещи, которые лежали рядом и сверху этого мяса.

Сандра приносит мне и Дину какой–то новый напиток и десерт, который она тут же подает.

– Я не хочу питать никаких напрасных надежд, но…

Когда Дин это говорит, я смотрю на него. Что сейчас будет?

– Я должен отвезти тебя домой после ужина или мне показать тебе свой бассейн? – это прямой вопрос.

– Ммм… – если я поеду с ним, чтобы посмотреть бассейн, то мы точно пойдем плавать, а что потом? Да, то, что потом произойдет, я могу себе чертовски хорошо представить. А если нет? Я не хочу вот так заканчивать этот вечер и просто ехать домой.

Я хотела увидеться с ним еще раз… так почему же не сегодня вечером? Я касаюсь камня в виде сердца и держу его между указательным и большим пальцами. В таких случаях, лучше бы иметь лучшую подружку, чтобы обо всем с ней можно было поговорить. И конечно, о любовных делах. Рейчел классная, и я ее очень ценю, но мы коллеги, и такие отношения нельзя сравнить с настоящей дружбой.

Но ничем на свете я не могу заменить свою маму, которая бы давала мне советы и с любопытством спрашивала бы, каков этот мужчина, от которого у меня так бьется сердце. Или моего папу, который бы принял на грудь вместе с моим новым другом и сказал бы ему, чтобы тот правильно обращался со мной, иначе он с ним бы поссорился. Я печально улыбаюсь и рисую круги своим указательным пальцем на стакане.

Сандра приносит нам десерт. Едва она уходит, как Дин спрашивает меня: – Почему ты такая печальная?

Я взглянула на него, перед тем как осознала, где я, вообще, нахожусь.

– Я только что подумала о своих родителях, и я спрашиваю себя, чтобы они могли бы мне сказать. Понравился бы ты им или нет. Что бы они мне посоветовали… – я снова прикасаюсь к цепочке и закрываю глаза. – У моей мамы была такая же цепочка. С такой же подвеской в виде сердца, только с гладким камнем. У этого грани.

– Она все еще у тебя? – спрашивает меня Дин, но я качаю головой.

– Она подарила мне цепочку, но после пожара я ее где–то потеряла. О том времени я слабо припоминаю. Я лежала в кровати и положила ее на тумбочку, потом, когда снова встала, я примерила ее, потому что гордилась, что она у меня есть. А потом все быстро поменялось. Когда я очнулась в больнице, ее уже не было. Цепочку больше не нашли. Я должно быть ее где–то потеряла.

– Пожар? – Дин выглядит подавленным.

– Да, – я ковыряюсь вилкой в брауни с карамельной лавой, а потом пробую его.

– Я ничего не сохранила с того времени. Только то, что было на мне. Все остальное сгорело. Фотографии. Памятные вещицы. У моей тети было несколько фотографий, с которых она сделала для меня копии, но… многие другие были утеряны, – я нежно улыбнулась и прошептала: – Мне нравится носить эту копию. Я давно так близко не ощущала свою маму, – две слезы скатились у меня по щеке, но я не обратила на них внимания.

– А если цепочка все же найдется?

– На наследство от родителей, я купила тот земельный участок. До сегодняшнего дня там стоят руины. Возможно, она лежит где–то под обломками и стенами, но, возможно, она расплавилась. Все обыскать и перекопать все на метровую глубину будет дорого стоить, – когда я это сказала, я посмотрела на Дина.

– Нет, я не хочу, чтобы ты ее искал для меня!

– Почему нет? Для меня это было бы легче…

– А если она расплавилась или, вообще, лежит не там? Я уверена, что она может быть где–нибудь в другом месте. Возможно, ее украли. Но у меня все еще есть надежда. Я цепляюсь за эту возможность, что она все еще там… – у меня вырвался короткий вздох.

– А если она там? Я бы снес для тебя гору, чтобы ты могла увидеть восход солнца.

Я смотрю на Дина и счастливо улыбаюсь ему, а потом говорю:

– Бедная гора и бедные животные, которые на ней живут. И конечно, бедные люди, которые хотели на нее взобраться, но нашли только развалины. Некоторые вещи нужно просто оставить в покое, – я оставляю цепочку и ем десерт.

– Мне жаль, я… – Дин запнулся. Он недолго собирается перед тем, как продолжить: – Мне бесконечно жаль, что эта цепочка так много значит для тебя, но ее у тебя нет.

– Я не хотела тебя этим расстраивать. Будем наслаждаться вечером, да? – я взяла себя в руки и счастливо посмотрела на него, хотя я вижу, что его голова все еще занята цепочкой моей мамы.

Глава 8, конец 2–ой книги Лауры Винтер

Третье лицо

После ужина расплачивается Дин. Он отдает свою карту и говорит Сандре, что она может смело прибавить к сумме 20% чаевых. Ух, для такого старой даме пришлось бы долго вязать.

– Черная кредитка?

– Да, я бы хотел белую, но такую нельзя сделать. Возможно, мне придется основать свой собственный банк! – Дин смеется и поднимается.

– Пойдем? – при этом он подходит ко мне и ждет моего решения. Но мне бы не хотелось больше здесь оставаться. Он помогает мне встать, и мы вместе покидаем ресторан.

Сейчас телохранители снова окружают нас. Он к этому уже привык? Никогда нигде не ходить в одиночку? Постоянно быть под охраной?

Когда мы садимся в лимузин, и дверь закрывается, Дин облегченно выдыхает.

– Чувствую себя заключенным, которого ведут по тюрьме. От клетки к клетке. К этому я никогда не привыкну, – я сажусь напротив Дина и расслабленно откидываюсь назад.

– Могу тебя понять. Но сейчас мы наедине. Когда мы приедем на твою виллу, там тоже будут твои работники? – спрашиваю я его.

– В течение дня – да. Но сейчас они свободны. Дом находится под охраной частного охранного предприятия, остается только сад. И если кошка решится пройти по нему, она далеко не уйдет, – Дин улыбается и при этом влюбленно смотрит на меня. По крайней мере, у меня такое впечатление, что у него уже давно ко мне чувства. А я? Что со мной?

Если бы я только знала… Дин классный. Он мог бы быть мужчиной, которого бы я полюбила. Было бы проще, если бы сама ситуация была нормальной. Но сейчас я сижу здесь и смотрю на этого мужчину, чьи чары действуют на меня так, что у меня все еще кружится голова. Что мне делать, мама? Чтобы ты мне посоветовала?

– То есть мы будем наедине… – утверждаю я.

– Ты действительно хочешь устроить заплыв? – Дин скрещивает руки и смотрит на меня надменно и вызывающе.