Перекати-поле

— Разумеется, я приеду прямо домой, — сказала Кэти. — А куда еще я могу деться?

— Вы с Треем… вы не… — Эмма беспомощно всплеснула руками. — Ну, ты сама все понимаешь…

— Да, думаю, я действительно тебя понимаю, — произнесла Кэти с изумленной улыбкой, — и могу сказать тебе: не-е-ет, бабушка, мы с Треем этим не занимаемся. — Она немного помолчала и добавила: — Мы пришли к молчаливому соглашению и решили подождать, пока станем более взрослыми и более готовыми к такого рода вещам.

Более готовыми? Эмма отставила в сторону флакон со спреем. Трей к этому готов уже давно и даже кое-что предпринимает в этом направлении, но она была уверена, что не с Кэти. По мальчикам заметно, когда они теряют свою невинность. Эмма воспитала двоих сыновей и знала не понаслышке, как это происходит. Она только удивлялась, что Кэти ничего не видит, хотя, с другой стороны, возможно, ее внучка просто не хотела этого замечать. Эмма наверняка знала, что в этой славной головке крутилось много такого, во что ее, бабушку, не посвящали. К тому же Кэти настолько сосредоточилась на том, чтобы поступить в медицинскую школу (их учитель по химии уже сейчас называл ее «доктор Бенсон»), что, похоже, была слепа относительно того, что другие девочки ее возраста заметили бы мгновенно.

— Дорогая моя, — прокашлявшись, сказала Эмма, — если вы с Треем когда-либо решите, что вы… к этому готовы, ты ведь знаешь, что тебе делать, верно?

— Ты имеешь в виду предохранение от того, чтобы забеременеть?

— Да, именно это я и имела в виду.

— Конечно, знаю. Я просто приму таблетку.

— Ах, ну тогда ладно, — ошеломленная ее ответом, произнесла Эмма, — это вполне зрелое суждение.

Кэти улыбнулась ей.

— Не беспокойся, бабушка. Про всех этих птичек и пчелок я знаю уже очень давно.

В дверь позвонили.

— Это Трей, — объявила Кэти, расцветая в широкой довольной улыбке, и глаза ее засияли. — Не могу дождаться, когда взгляну на него в его новом смокинге!

— Я сама открою ему, — торопливо сказала Эмма. — А ты займись последними штрихами перед зеркалом.

Эмма открыла входную дверь. Господи! Да перед таким парнем она и сама готова была бы выскочить из трусиков, а в голове неожиданно появились всякие неприличные мысли. На мгновение потеряв дар речи, она отступила в сторону, пропуская Трея в их маленькую гостиную.

— Добрый вечер, Трей. Ты… хорошо выглядишь!

Трей ухмыльнулся.

— Хорошо выгляжу? И это все, на что я могу от вас рассчитывать, мисс Эмма?

— Ты достаточно сообразительный мальчик, — сказала она и в этот момент услышала у себя за спиной мягкий шорох шифона. Она увидела, как глаза у Трея округлились, а челюсть медленно отвисла.

«Да поможет нам Господь», — подумала Эмма.

— Кэтрин Энн… — благоговейно произнес Трей. — Ты… ты такая красивая…

— Да, красивая, и вернуться она должна в таком же виде, если хочешь знать мое мнение, Трей Дон Холл, — решительно заявила Эмма.

— Ну бабушка… — засмеялась Кэти, бросив на Трея шутливый страдающий взгляд.

— Я все понял, мисс Эмма, — сказал Трей, не отрывая глаз от Кэти. — Я верну ее еще более прекрасной, чем когда бы то ни было, можете мне поверить.

Глава 14

— Ты уверена, Кэтрин Энн? Мы можем и подождать с этим, — с сомнением в голосе произнес Трей, озабоченно хмуря брови. — Наверное, мне следовало бы предупредить тебя…

— Я очень рада, что ты этого не сделал, — ответила она.

Сердце ее громыхало, как кроссовки, болтающиеся в центрифуге стиральной машины.

— И тогда ты бы ответила… «нет»? — спросил он тоном, в котором надежда боролась с отчаянием.

Они стояли перед дверью забронированного им номера; голова ее едва доходила до уровня его галстука, и за широким разворотом его плеч ее совсем не было видно. В руке он держал ключ от комнаты — пропуск в новый этап их жизни, откуда, как она понимала, уже не будет возврата к тому, что было у них раньше. Кэти судорожно сглотнула и погладила Трея по щеке, стараясь скрыть свое смятение.

— Ты хоть кому-нибудь когда-то оставлял шанс сказать тебе «нет»? — с мягкой улыбкой произнесла она. — Но на самом деле я бы не отказала. Просто прихватила бы с собой еще кое-что.

Он выглядел подавленным.

— Ох, я об этом совсем не подумал. Я… я куплю тебе новую зубную щетку и пасту.

— Я уверена, что это все, что мне понадобится.

Трей подготовил все заранее и даже загодя взял ключ, чтобы ей не пришлось ждать в машине под ярким освещением на въезде в мотель, пока он будет брать его у ночного портье. На тумбочке рядом с кроватью стояли цветы, на постели лежало несколько взятых у тети подушечек, тех самых, которые Кэти использовала в качестве подпорок для учебников, когда они занимались у него дома, и которые Трей подкладывал под голову, когда устраивался у нее на коленях.

— А тетя не хватится их в твое отсутствие? — спросила Кэти.

— Я найду что ей сказать. Я подумал, что они помогут тебе чувствовать себя здесь… более по-домашнему.

— Ты очень внимательный, Трей.

— Кэтрин Энн, я… — Он шагнул вплотную к ней, и она заметила, как напрягаются мышцы у него на горле, когда он произносит эти слова.

— Что, Трей?

— Я люблю тебя. Я люблю тебя всем своим сердцем. Я люблю тебя с самого первого момента, когда увидел, как ты выбежала из дома своей бабушки к стоящей на улице снежной королеве. Мне просто необходимо показать тебе, насколько сильно я тебя люблю.

— Что ж, — прошептала Кэти, обнимая его за шею, — будем считать, что ты уже начал.

— Я не хочу тебя отпускать, — сказал Трей, нежно сжимая ее лицо между своими ладонями, через несколько часов, когда они уже стояли перед дверью дома мисс Эммы. Страсть, кипевшая в нем этой ночью, до сих пор проявлялась в ярком румянце на его раскрасневшемся лице и лихорадочном блеске в глазах.

— Я знаю, — тихо произнесла Кэти, — но мне нужно идти. Я уверена, что бабушка не спит.

— Как думаешь, она не убьет меня, когда увидит тебя? Я ведь обещал ей, что верну тебя еще более прекрасной, чем когда-либо, но тогда я имел в виду…

— Я понимаю, что ты имел в виду, и я действительно чувствую себя более красивой, чем раньше.

— Так оно и есть, если это вообще возможно. Ты не жалеешь?

— Нет, Трей. Я ни о чем не жалею.

— А потом не пожалеешь?

— Никогда. Спокойной ночи, mon amour [6].

Трей поцеловал ее, после чего она отвела его руки от своих щек. Они обменялись долгими, полными сожаления взглядами, и она шагнула в дом, прежде чем он успел поцеловать ее еще раз на освещенном крыльце, где их мог заметить любой случайный прохожий, оказавшийся на улице в три часа утра. В двери имелось небольшое декоративное окошко, и, когда Кэти закрыла дверь, он приложил к стеклу свою раскрытую ладонь, а она прижалась к ней своей ладонью с другой стороны. Через некоторое время они убрали руки, но Кэти не гасила свет на крыльце, пока не услышала звук его отъезжающего от дома «мустанга».

В гостиную, виляя хвостом, пришел Руфус, чтобы поздороваться с ней; в его больших глазах ясно читался вопрос: Как все прошло? Хорошо? Кэти тихонько рассмеялась и, зашуршав шифоном, присела, чтобы обнять его за шею.

— Да, да, все прошло хорошо, — прошептала она, переполняемая волной счастья.

В доме было совсем тихо. В кухне горел свет, и она обнаружила в раковине невымытый чайник, чашку, блюдце и ложечку — явное свидетельство того, что бабушка ждала ее до последнего момента, пока все-таки не ушла спать. Кэти была рада этому. Прическа ее была смята, макияж вытерся. Утром все равно придется отвечать на массу вопросов, но остаток ночи ей хотелось провести наедине со своими воспоминаниями.

В своей комнате она медленно разделась, нежно притрагиваясь к тем местам, где ее касались руки Трея, и до сих пор чувствуя внутри себя его живое тепло. Она понимала, что это все равно должно было когда-то произойти, но не думала, что это будет после выпускного бала и в номере мотеля. Этот поворот событий стал для нее полной неожиданностью. Даже после того, как он хрипло шепнул ей на ухо: «Давай пропустим завтрак. Я заказал тут для нас одно место», — ей и в голову не пришло, что имел в виду Трей. Она наивно полагала, что, желая остаться с ней наедине, он собирается отвезти ее в Дэлтон, чтобы поесть «У Денни» блинов и сосисок.