Летнее убежище

— Да, будьте любезны. Только не забудьте, что я слежу за весом.

— Я помню. Разве можно об этом забыть? Вы же первый в истории человек, отказавшийся от сдобной булочки в кондитерской «Скай-Ривер»!

Подошел официант, и Джордж заказал салат с зеленью, украшенный свежими цветами. Затем закуску с местной форелью под соусом из черемши и лисичек. А также вино, белое бургундское из Франции.

К сожалению, Клэр могла позволить себе только попробовать эти изумительные блюда и слегка пригубить вина, опасаясь расслабиться и потерять над собою контроль.

Но все равно она была в восторге от великолепного ресторана с видом на озеро. Приезд сюда с Джорджем давал ей возможность окунуться в совершенно иную атмосферу, пусть ненадолго. Вот так некоторые люди проводят время, в тихой беседе, сидя напротив друг друга за прекрасно сервированным столом. Восхитительно! Но она запретила себе желать большего.

Джордж откинулся на спинку стула и с довольным видом оглядывал зал.

— Я вижу, вы не разочарованы рестораном, — заметила Клэр.

— К счастью, нет. Я надеялся, что этот зал не очень изменился, и мои надежды оправдались. Отсюда всегда открывался изумительный вид на озеро. Только, кажется, сцена была в другом углу.

— А оркестр здесь играл?

— Ну конечно, каждый вечер. На сцене выступали не только эстрадные певцы, но показывали разные шоу. Фокусы, сеансы магии, комические сценки. И часто выступали хорошие, талантливые артисты. Ведь лагерь находится недалеко от города, так что они с удовольствием приезжали сюда.

— У вас был свой любимец?

— Да. Был такой фокусник, Марвел, который два раза за вечер отпиливал голову своей ассистентке. Помню, я был совершенно поражен, когда потом увидел, что она сидит у озера и спокойно курит. Однажды прямо на этой сцене я видел Хенни Янгмена. Вы когда-нибудь его слышали?

— Нет, к сожалению.

— В свое время он был очень популярным комиком. Здесь играли братья Эверли и сестры Эндрюс — они вообще регулярно сюда приезжали.

Его истории навеяли на нее дух прежнего времени с его изысканными развлечениями. Здесь когда-то существовала целая субкультура богатых семей, которые каждое лето уезжали из города на это озеро, и семейство Беллами также придерживалось этой традиции.

Клэр с трудом себе это представляла. Ее детство проходило в непрерывной борьбе за выживание, и в конце концов она поставила последний акт и исчезла.

Под тихую музыку фортепьяно скользили несколько пар. Клэр смотрела на них с безнадежной грустью. Она даже думать не позволяла себе о любви. Как можно встречаться с человеком, зная, что подвергаешь его опасности? Более того, его могли использовать против нее.

Но сейчас, глядя на танцующих мужчин и женщин и видя, что в каждом их движении сквозит любовь и полное доверие, она мечтала о таком счастье, тосковала о любви. А потом снова напоминала себе, что вынуждена всю жизнь скрываться, убегать от опасности. Такой жизни она не пожелала бы даже врагу! Ее решимость убедить работников социальной службы, чтобы они не давали разрешение на воспитание детей Вэнсу Джордану, была сопряжена с огромным риском, и она никого не хотела вовлекать в это дело.

Профессиональный заботливый уход за безнадежно больными людьми мало кого привлекал, но отлично устраивал Клэр. Она любила своих пациентов, за которыми ей приходилось ухаживать, и тяжело переживала их смерть. Но затем поняла, что со временем сердце само способно залечивать свои раны.

Она уже сейчас любила Джорджа. Элегантный, полный чувства собственного достоинства и вместе с тем немного растерянный из-за болезни, он напоминал ей взволнованного жениха. Она молилась, чтобы душа его обрела спокойствие, ясность и в конце концов веру.

Им подали десерт: ему крем-брюле с малиной, ей — малину без мороженого. Он заказал небольшие бокалы ледяного вина из подвалов Западного Нью-Йорка, и она породила себе отведать его — всего один глоток. Это было крепкое сладкое вино, изготовленное из винограда, собранного после морозов. Аромат его был глубоким и сложным, ничего подобного она прежде не пила.

— Это настоящий нектар, — сказала она, прикрыв от удовольствия глаза.

Когда она открыла их, то увидела, что Джордж смотрит на нее с доброй улыбкой.

— В чем дело?

— Ничего, просто я еще раз убедился, что вы очень красивы. Думаю, вы непременно понравитесь Россу.

Опять Росс, его внук.

— Я приехала ради вас, Джордж. И вы это знаете.

Подперев лицо рукой, она смотрела на танцующие пары.

Он допил свой бокал.

— Я вижу, вам со мной скучно.

— Чепуха. Я только начинаю вас узнавать.

— Вы знаете, а ведь это тоже входит в мой список.

— Что именно?

— Танцы. Я никогда не учился танцевать.

— Ну, вы меня удивили! — Она обернулась к нему. — Никогда бы не подумала! Я считала, что при вашем воспитании вас должны были научить танцам, как умению завязывать галстук или разбираться в винах.

— Так-то оно так. Здесь, в лагере «Киога», тоже давали уроки танцев, только я их избегал. Потому что, видите ли…

— Вы имеете в виду вшей! — догадалась она.

Он усмехнулся:

— Да, в те годы они у многих водились. Признаться, теперь я жалею, что не выучился танцевать, потому что хотелось бы мне представить, каково скользить под музыку в таком прекрасном месте, как этот ресторан.

— Ну, в этом я могу вам помочь. Я как раз танцую очень хорошо. — Время от времени она посещала танцевальные клубы, что давало ей иллюзию кружка близких друзей и даже кавалера и помогало не сойти с ума от одиночества. Со временем она выучила много танцев, и больше всего ей нравились старомодные.

— Отлично! Так… Когда же мы начнем?

Она отложила салфетку:

— Думаю, лучше всего прямо сейчас.

На мгновение он смешался, затем набрался решимости.

— Целиком поддерживаю вашу идею. — Он встал, подошел к ней и элегантно предложил ей руку. — Вы позволите пригласить вас на танец?

— С радостью. — Она приняла его руку. — Вы знаете, мне не верится, что вы никогда не танцевали. Вы выглядите профессионалом, с вашей-то осанкой.

— В свое время я насмотрелся фильмов с Фредом Астером, но дальше приглашения пойти не осмеливался.

— Что ж, сейчас мы это исправим.

Маленький оркестр играл Stardust Memories, мелодию, под которую было очень просто танцевать.

— Самое приятное в танцах, — сказала Клэр, — то, что достаточно помнить о двух моментах: манере держаться и слаженно двигаться с партнером. И не думать о ногах, это потом само придет.

— Надеюсь.

— Полностью положитесь на меня.

— Отлично. Скажите, что я должен делать. Я весь внимание.

— Прежде всего забудьте об окружающих. Представьте, что в зале только вы и я. Могу вас заверить, что окружающим не до нас.

— Уже забыл.

— Теперь поднимите руку, вот так. — Она положила свою руку на его ладонь. — Вторую руку положите мне на талию. Правильно. Вы молодец.

— Но я еще ничего не сделал!

— Вы уверены и элегантны, как и положено настоящему джентльмену. И от вас восхитительно пахнет.

— Приятно слышать.

— Я серьезно, Джордж. У вас изумительный одеколон. А теперь насчет самого танца. Здесь все очень просто, главное — это здравый смысл и внимание к партнеру.

Манера держаться прямо и элегантно у Джорджа была врожденной. Клэр показала ему основные па. Он довольно быстро освоил их и обнаружил замечательное чувство ритма. Через некоторое время сосредоточенное выражение лица уступило место удовольствию, и он засмеялся, вызван невольные улыбки других танцоров.

— О, да вы прирожденный танцор! — воскликнула она, хотя общее внимание и заставило ее смутиться.

Они продолжали танцевать, и Джордж от души веселился, когда она показывала ему разные приемы ведения партнерши.

— Вряд ли мы с вами заработали бы приз, — сказал он, — но удовольствие я получил громадное! Теперь я жалею, что не танцевал на свадьбах своих сыновей.

Его признание позволило Клэр задать вопрос, который все время вертелся у нее на языке: